Все, конечно, посмотрели намедни репортаж из Пальмиры. Концерт в древнем амфитеатре под открытым небом, маэстро Гергиев в белой бейсболке, маэстро Ролдугин в ней же, симфонии Баха и Прокофьева.
Все такое ужасно древнее и величественное, как в учебнике истории, и музыка звучит как реквием. Вчера тут террористы людей казнили, а сегодня уже сотни музыкальных инструментов играют в унисон. Вот как все в жизни меняется.
Да, не все этому рады. Про реакцию западных СМИ уже написали, что она, мол, сдержанная. Министр иностранных дел Великой Британии уже высказал свое «фи». Немцы оплевали как могли ролдугинскую виолончель и потребовали сначала заплатить налоги, а потом уже играть спокойно. Американское лицо Госдепа похвалило, но сморщилось, как от лимона. Словом, все им не так.
Наши граждане – саперы, инженеры, летчики и техники – тоже приобщались к классической музыке. Пока что родина их таковой не балует – если и зовет в Мариинку, так «послушать чисто Глинку». Клип «Ленинграда» обрел столь высокую популярность, что конкурировать с ним можно только путем войсковой операции, при поддержке с воздуха действий пехоты на древней земле. Но и такое случается.
Но эта мелодия – не только симфония оркестра на кладбище, которым стала земля Сирии после многолетних боевых действий. Это еще и отрицание знаменитого высказывания Иосифа Бродского о том, что «лучший вид на этот город – если сесть в бомбардировщик».
Бомбардировщики летают и бомбят, иногда даже не возвращаются с задания – все для того, чтобы на земле в конце концов воцарились мир и тишина. И на этот раз, кажется, получилось.
Военные агитбригады, как известно, колесили по всей стране. Были такие граждане, что всю войну играли какого-нибудь матроса Швондю, да иногда бомбу на них сбрасывал наглый фашист. Но оркестр Гергиева исполнял не что-нибудь, а именно классику, ранее в разрушенном Цхинвале, теперь в Пальмире, уже в послевоенное время.То есть хоть кое-где и воюют, в Сирии, в Донбассе, но считается, что наступило перемирие. И все-таки хотелось бы хотя бы так, посредством симфонической музыки, сделать текущий исторический момент послевоенным, а не предвоенным временем в истории нашего с вами человечества.
