Мой товарищ, который посвятил отрезок жизни изучению старых газет, выявил закономерность. В начале Великой Отечественной в советских газетах не было ничего, кроме пропаганды.
Нельзя возгонять ненависть до бесконечности, это разрушительно для всего
Людям просто некогда было рефлексировать, важны были простые и очевидные конструкции: вот – враг, его надо убить, «сколько раз встретишь, столько и убей». Важно было быстро определиться, мобилизовать людей, действовать, а не рассуждать.
К середине войны в газетах появились более человеческие мотивы: за честь, за Родину, за будущее. То есть не про ненависть уже, но про что-то главное.
А к завершению Великой Отечественной в советских газетах стали даже появляться тексты про Гёте и Шиллера – в том смысле, что немцы, конечно, звери, нелюди и враги, но не все и не всегда.
Вывод из этого всего очень простой: нельзя до предела повышать градус ненависти. Любая психическая система – а общество в этом смысле гораздо податливее, чем отдельный человек – имеет свой предел.
И люди во время войны – во время той самой страшной войны – поняли: в какой-то момент надо остановиться. Нельзя возгонять ненависть до бесконечности, это разрушительно для всего: для государства, для общества, для личности.
... И я все думаю: а мы-то как будем выходить из всей этой ситуации с соседями? В масштабах истории примерно понятно, а вот сейчас, при нашей жизни? Ясно же, что рано или поздно придется сводить ситуацию к нулю, к какой-то точке, где ее как бы не было.
Чтобы было понятнее: мы сейчас легко и просто ездим во всякие Брауншвайги и Бамберги, разбираемся в сортах местного пива, но я не очень представляю себя в прежде любимых Львове или Одессе, не говоря про Киев.
Мне крайне важно осознавать, что Российская Федерация ведет себя в этой ситуации достойно. Будем откровенны: я не ожидал от наших властей такого профессионализма и ответственности. Но это совершенно не отменяет вопроса: а дальше-то что?
Причем вопрос этот к нам, русским, ко взрослым. Мы не можем адресовать его соседям – они в деструктивном подростковом протесте, бессмысленно разговаривать. И вот то, что русские – великая, имперская и так далее – нация, может и должно проявиться вот прямо сейчас.Мы должны найти какой-то способ начать все сначала. И это – есть подозрение – задача не государства, но общества. Я не знаю, как мы решим эту задачу. Но мы обязаны ее решить.
Источник: Блог Дмитрия Михайлина