Из-за рубежа в адрес России нередко звучат обвинения в имперских амбициях, нежелании отказываться от логики холодной войны и других «несовременных» намерениях и поступках. Вместе с тем мало кто будет спорить, что современная российская внешняя политика имеет мало общего с советской. Сегодня на мировой арене наша страна остается важнейшим игроком, который готов участвовать в формировании новейших трендов в области международных отношений, способствовать укреплению мира и стабильности на планете, на равноправной основе развивать сотрудничество по двусторонним и многосторонним каналам. Современная российская внешняя политика – реалистичная, прагматичная, практически избавленная от пережитков прошлого.
Вряд ли можно сказать, что принятием «закона Магнитского» Америка совершила что-то из ряда вон выходящее
У США, бывшего главного соперника Советского Союза, похоже, дело с борьбой против старомодных политических действий и стереотипов обстоит хуже. 38 лет назад, в теперь уже далеком 1974 году, американский парламент принял поправку к закону «О торговле». Она запрещала предоставлять режим наибольшего благоприятствования в торговле, государственные кредиты и кредитные гарантии странам, препятствовавшим эмиграции, а также нарушавшим права человека. Инициировали данную поправку конгрессмены от Демократической партии Генри Джексон и Чарльз Вэник, по фамилиям которых поправку принято называть по сей день.
В условиях холодной войны принятие подобных поправок вполне объяснимо, поскольку является одним из многочисленных инструментов внешнеполитической борьбы. Однако свобода эмиграции в СССР была введена еще в 1985 году, а с окончания глобального противостояния прошло уже более 20 лет. Мир с тех пор значительно изменился, и сегодня перед ним стоит качественно иной набор вызовов, среди которых – международный терроризм, климатические изменения, голод, недостаток питьевой воды, бедность сотен миллионов людей. Это – лишь немногие из широкого арсенала вызовов, требующих внимания и сотрудничества как можно большего количества государств.
Тем временем в Вашингтоне до сих пор любят вспоминать, что именно Америка одержала «победу» в холодной войне. Воспринимать на равных Россию в этой связи многим американским элитам крайне затруднительно. В 1989 году американские парламентарии ввели мораторий на действие поправки в отношении нашей страны, который действовал вплоть до наших дней, причем с 1994 года продлевался автоматически. При этом полностью отменить поправку ни один Конгресс и ни один президент США так и не смогли: каждый раз она становилась предметом американских внутриполитических «разборок» между демократами и республиканцами, в основе которых лежали и лежат русофобские настроения определенных групп сенаторов и членов палаты представителей.
Вместе с тем понятно, что наличие внутренних разногласий не оправдывает (а лишь объясняет) наличие деструктивных трендов во внешней политике державы, которая, казалось бы, должна проводить действительно либеральную внешнюю политику, основанную на принципах равноправия и взаимовыгодного сотрудничества. Иными словами, американская внешняя политика по своим принципам имеет мало общего с внутренней: она весьма избирательна и, судя по всему, не лишена двойных стандартов.
С 2000 года США отменили поправку Джексона – Вэника для ряда стран СНГ, среди которых – Киргизия, Грузия и Украина. Напомним, что именно в этих странах в минувшее десятилетие произошли события, которые принято называть «цветными революциями». Потрясения и смены режимов, имевшие активную внешнюю поддержку, привели эти государства к разным результатам: в одних на долгое время установилась внутриполитическая нестабильность, а другие стали проводить деструктивную внутреннюю внешнюю политику, обострив имевшиеся конфликты и фактически вынудив провозгласить независимость такие новые государства, как Абхазия и Южная Осетия.
- Алексей Мухин: Мяч на нашей стороне
- Борис Якеменко: МИД поздно спохватился
- Взаимные списки
- Рактопамин виноват
Столь выборочная ликвидация поправки, давно утратившей связь с реальностью, наводит на мысль о наличии логики во внешней политике США, которую сложно назвать конструктивной применительно к развитию отношений со странами СНГ и региональным лидером – Российской Федерацией.
Справедливости ради нужно заметить, что президенты США Джордж Буш-младший и Барак Обама ранее обращались к Конгрессу, призывая отменить действие поправки Джексона – Вэника для России. Впрочем, данные предложения не встречали должного понимания в «ястребиных» кругах американского политического истеблишмента. Лишь 21 ноября 2012 года Конгресс проголосовал за отмену поправки, соответствующий законопроект отправился на подпись к президенту Бараку Обаме. Однако говорить о восстановлении справедливости в данном случае не представляется возможным, поскольку во главе угла при вынесении решения стояло вовсе не желание восстановить правовой паритет в отношениях двух великих держав, а необходимость обеспечить американским производителям доступ на российский рынок после вступления нашей страны во Всемирную торговую организацию. Напомним, что аналогичным образом в конце 1990-х Конгресс отменил поправку Джексона – Вэника и для Китая, когда Поднебесная вступала в ВТО.
Однако просто потерять дискриминационную поправку, не заменив ее чем-нибудь более актуальным, похоже, не в правилах Вашингтона. Одновременно с ее отменой Конгресс рассмотрел и принял законопроект о введении санкций против России по успевшему нашуметь «списку Магнитского». Данный закон предусматривает введение санкций в отношении лиц, ответственных за нарушение прав человека и принципа верховенства права.
Идея списка возникла после смерти в московском СИЗО «Матросская тишина» гражданина России Сергея Магнитского, сотрудника британской юридической компании Firestone Duncan. Услугами данной структуры пользовался инвестиционный фонд Hermitage Capital Investment, который вкладывал средства зарубежных инвесторов в ценные бумаги крупнейших отечественных компаний.
В 2007 году российские правоохранительные органы начали расследование в связи с неуплатой аффилированными с фондом компаниями налогов в российский бюджет на миллиарды рублей. Магнитский, занимавшийся налогами и аудитом, был арестован в 2008 году по обвинению в том, что помогал иностранному руководству фонда нарушать законодательство и уходить от налоговых отчислений. При этом с подачи Hermitage Capital Investment в зарубежной прессе Магнитского стали называть юристом и адвокатом, что не соответствовало действительности, однако было сделано для усиления весомости обвинений, поскольку звание адвоката делает уголовное преследование серьезным нарушением.
16 ноября 2009 года Магнитский скончался в больнице СИЗО при невыясненных до конца обстоятельствах, причем в видении причин его смерти администрация СИЗО и защита Магнитского кардинально расходятся. Если руководство «Матросской тишины» указало причиной панкреонекроз (некроз поджелудочной железы, развивается вследствие панкреатита), а затем – острую сердечную недостаточность, то адвокаты подследственного говорят о постоянных отказах администрации изолятора предоставить Магнитскому необходимую медицинскую помощь.
Безусловно, смерть подследственного в СИЗО при туманных обстоятельствах – очень серьезное событие, по факту которого должно быть проведено полноценное расследование и установлены виновные произошедшего.
В рамках действий, на которые указывает следствие в своем обвинении, Магнитский работал с основателем и генеральным директором фонда Hermitage Capital Investment Уильямом Браудером, гражданином США и Великобритании. По версии следствия, Браудер, помимо инвестирования средств своих партнеров в акции российских компаний, уклонялся от уплаты налогов и создал около двух десятков подставных фирм, куда с кипрского офшора переводились американские деньги. Это наводит на мысль о том, что явное внимание американской стороны конкретно к данному фонду не лишено иных – возможно, материальных – мотивов. При этом дело Магнитского используется в качестве инструмента давления на Россию и повода ввести на постоянной основе новый дискриминационный закон, которым американская сторона, по ее представлениям, могла бы воздействовать на Москву после отмены поправки Джексона – Вэника.
Возможности такого давления, разумеется, весьма сомнительны. В случае принятия «закон Магнитского» должен позволить арестовывать активы российских чиновников, причастных к его смерти, а также запрещать въезд и арестовывать активы других российских государственных служащих, уличённых в серьезных нарушениях прав человека. В этом свете принятие закона не видится ничем иным, кроме как попыткой намеренно ввести новый раздражитель в российско-американские отношения при наличии и без того широкого списка проблем.
В соответствии с дипломатической практикой наша страна будет вынуждена принять симметричные меры. Министр иностранных дел Сергей Лавров сообщил, что ответ России заключается в запрете въезда на территорию России граждан США, которых российская сторона считает виновными в реальных нарушениях прав человека.
При большом желании найти таких лиц несложно: так, в российский список вполне могут попасть судьи, которые выносят необъективные решения по насилию над усыновленными детьми из России. Кандидатами на включение в список являются лица, причастные к вынесению обвинительных приговоров в США в адрес Константина Ярошенко и Виктора Бута, дела которых Россия считает заказными и политическими. Кроме того, в перечне могут оказаться американские чиновники, связанные с тюрьмой в Гуантанамо и летающими тюрьмами ЦРУ, а также прочие нарушители прав человека, в достаточном количестве перечисленные в недавно изданном обзоре МИД России.
Очевидно, что принятие российского списка в данном случае станет все же вынужденной мерой. Наша страна действует согласно дипломатическим нормам и дает адекватный симметричный ответ на неконструктивные действия Вашингтона, которые могут нанести вред российским интересам. Вряд ли можно сказать, что принятием «закона Магнитского» Америка совершила что-то из ряда вон выходящее: американская внешняя политика известна применением одностороннего подхода и двойных стандартов. Остается надеяться на то, что в недалеком будущем в политических кругах Вашингтона найдутся политики, которые будут ценить равноправные и взаимовыгодные отношения с Россией и смогут отказаться от методов и инструментов холодной войны в международных отношениях XXI века.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
