Последнее танго на берегу

За это время, правда, театр выпустил две премьеры, одна сомнительнее другой. Это внешне роскошная и абсолютно бессмысленная «Правдивейшая легенда одного квартала» по Стейнбеку и, напротив, скромный, камерный, зато перегруженный сверх всякой меры примитивным морализаторством «Матренин двор», приуроченный к юбилею Солженицына, но своевременно, даже с небольшим опережением событий, выполнивший функцию некролога.

К обоим опусам художественный руководитель, выписанный из Европы (помимо литовца Туминаса рассматривалась кандидатура грузина Р. Стуруа, но вовремя отпала), имел весьма косвенное отношение, и его влияние на репертуар проявлялось не в пополнении, а в прореживании афиши театра, благодаря чему со сцены сошли четыре сравнительно свежих спектакля.

В новом сезоне репертуарную политику Туминас контролирует полностью. Его собственный постановочный дебют в качестве худрука – «Троил и Крессида» Шекспира – еще впереди (прежде он как приглашенный режиссер ставил на вахтанговской сцене «Ревизора», но спектакль был снят с репертуара еще при Ульянове).

Однако прибалтийский акцент, как правило, обещающий нечто весьма интересное, уже ощутимо проявился. Творческий сезон открыла хореографическая фантазия литовского хореографа Анжелики Холиной на песни Марлен Дитрих «Берег женщин».

Крутятся диски

Скудость хореографической мысли особенно заметна в номерах на самые известные песни Дитрих

Война ломает привычный уклад жизни, разлучает влюбленных, заставляет мужчин сражаться (это в лучшем случае), а женщин вынуждает ждать или спасаться бегством.

Женщины разных возрастов, сословий и национальностей с началом войны оказываются в приморском кафе в ожидании эвакуации – такова завязка спектакля Холиной.

Свое психологическое состояние – предчувствие, отчаяние, надежду – героини выражают без слов, исключительно через пластику.

Песни Марлен Дитрих перемежаются лишь пароходными гудками, сиренами воздушной тревоги и шорохом старых грампластинок на холостом ходу.

Не надо сильно напрягать память, чтобы отметить: подобного рода спектакли для московской сцены не в новинку. Много лет в Театре Сатиры шла весьма успешная постановка Юрия Васильева «Секретарши». На другом материале и, казалось бы, про другое, но, в сущности, довольно похожая на нынешний «Берег женщин».

Действие там тоже происходило в офисе, где разного возраста и степени привлекательности героини пытались привлечь внимание босса и делали это без помощи слов, через пластику, на музыку популярных ретро-шлягеров.

«Берег женщин» от «Секретарш» и некоторых других сочинений из того же ряда отличается, помимо большей художественной изысканности, если не сказать эстетства, еще и серьезностью, трагизмом концепции.

«Берег женщин – это берег надежды», – комментирует свой замысел Анжелика Холина. Но стоит уточнить: несбывшейся надежды.

Несколько столиков и отражающиеся в зеркалах вращающиеся лопасти вентиляторов – таково простое и эффектное, во многом благодаря удачно выстроенной световой партитуре, сценографическое решение спектакля (художник – Мариус Яцовскис).

Общий колорит – черно-белый, как в довоенных фильмах. Старомодные прически и шляпки (художник по костюмам – Юозас Статкевичус) вкупе с музыкальным материалом и стилизация под черно-белое кино, с одной стороны, подчеркивают, что действие спектакля отнесено в не слишком далекое, но все-таки прошлое, а с другой – не привязывают его к конкретной эпохе и стране.

Героини восходят на сцену из подобия оркестровой ямы в начале спектакля, а в финале уходят туда же, исчезая во тьме. Такое абстрагирование от исторических реалий и в то же время представление о происходящем, как об уже случившемся и оставшемся лишь в воспоминании, позволяет хореографу не ограничиваться стилизацией под определенный культурно-исторический контекст свободно обращаться со стилями разных культур и эпох.

Хотя в связи с войной и с песнями Марлен Дитрих неизбежны ассоциации с Западной Европой конца 30-х – начала 40-х годов.

Дамы приглашают кавалеров

На эту тему
• Шаги матадора
• Первый звонок конца мира
• Смерть в большом городе
• Аморальная история
• Со своим уставом в чужой замок

Действие открывается своего рода «парадом алле» – исполнительницы одна за другой поднимаются на сцену, сходу намечая характер своих героинь через простую, но яркую деталь – чемодан.

Одни женщины бросают багаж официантам кафе небрежно, и в экстремальной ситуации войны чувствуя себя хозяйками положения, другие недвусмысленным жестом останавливают попытки помочь им, показывая, что привыкли справляться с трудностями сами.

Так же, одна за другой, они по гудку парохода исчезают в финале. Основная часть спектакля представляет собой череду эпизодов – сольных, дуэтных, даже трио имеется (и очень удачное – в исполнении Александры Стрельциной, Александра Константинова и Александра Солдаткина).

Короткие пластические новеллы по большей части все-таки бессюжетны, история той или иной женской судьбы в них в лучшем случае слегка обозначена.

Танец скорее выражает внутреннее состояние женщины, иногда, впрочем, намекая на его причину: кто-то страдает от одиночества, кто-то, напротив, не может выбрать одного из двух, а кто-то переживает потерю своего единственного.

Невеселая в целом обстановка заведения оттеняется юмористическими эпизодами, порой с элементами клоунады. Прямой связи между содержанием конкретных песен Марлен Дитрих и танцами, как правило, нет.

Как нет здесь и жесткой логической последовательности в череде эпизодов, логика здесь скорее ритмическая, чем сюжетная: быстрая песня сменяет медленную, медленная – быструю.

Женщины ожидают и вспоминают, мужчины, не считая трех официантов (Олег Лопухов, Сергей Епишев, Родион Вьюшкин), материализуются из их воспоминаний и фантазий, чтобы сразу исчезнуть.

Компания в результате подбирается разношерстная, но симпатичная, а если в ней появляется какой-нибудь приблудный пошляк, ему быстро дают понять, что он здесь лишний, и, как поется совсем в другой песне, за борт его бросают в набежавшую волну.

Официальное обозначение жанра постановки – «хореографическая композиция». Однако самым слабым, наименее выигрышным элементом спектакля Анжелики Холиной оказывается, как ни странно, именно хореография.

Интересно задуманная концептуально, удачно решенная сценографически, постановка отнюдь не отличается оригинальностью пластики. И дело вовсе не в том, что исполнители, драматические актрисы и актеры, не способны двигаться на уровне профессиональных танцовщиков – да никто от них этого и не ждет.

Тем не менее, даже в драматических спектаклях пластика, как правило, поинтереснее. Лидия Вележева, в своей великолепной форме уж во всяком случае, наверняка справилась бы с более сложными задачами, чем те, которые ставит перед ней хореограф, придумывая для ее героини трогательный, но достаточно однообразный номер с солдатской шинелью.

Скудость хореографической мысли особенно заметна в номерах на самые известные песни Дитрих. Кто видел в свое время «Адский сад» Виктюка, никогда не забудет чудеса пластики, которые демонстрировала там на песню «Джонни» Марина Неелова – тоже драматическая актриса, и в далеко не юном уже тогда возрасте.

Никакого сравнения с тем банальным танго, которое можно увидеть на ту же песню в «Береге женщин». То же касается номеров на песни «Лили Марлен» и «Не покидай».

Это добротная прикладная хореография, уместная в традиционной драматической постановке, но явно слабая для спектакля, где пластика становится основным выразительным средством.

Впрочем, «Берег женщин» – репертуарная постановка драматического театра, и потому в ней, видимо, важны все же не сами по себе танцы, а те чувства, которые они выражают.

И важнейшее из них – что в любую эпоху, в любой стране и при любых, самых трагических, обстоятельствах тяжелая женская доля состоит в том, чтобы ожидать мужчин на берегу, переживать и вспоминать.