Как увидеть семью

Владимир Мишуков начал свой проект несколько лет назад. Звонил знакомым, потом знакомым знакомых, предлагал сделать семейное фото. Одну карточку оставлял фотографируемым. Другую, предупредив заранее, оставлял себе, для выставки. В итоге получилось около восьмидесяти больших работ.

Лица России

Открытие выставки Мишукова

Семьи – с детьми. У кого один-двое, у кого пятеро. Лица, как вглядишься, поразительной чистоты и разнообразия. Позируемые сами выбирали, где, в какой одежде и в каком окружении сниматься. Получился памятник времени, - предметного мира, интерьеров, профессий, достатка, воображения людей.

Сам фотограф говорит, что не случайно ограничился Москвой и областью, поскольку именно здесь можно наблюдать наибольшее разнообразие между людьми, их социальными типами. «У меня у самого трое детей, - говорит Мишуков, - старший сын и две дочери. Когда я приходил в чужие семьи, мне было легко сопереживать им, поскольку я отождествлялся с ними, и они, чувствуя это, были открыты и принимали за своего. Это обычные люди, но для меня важно, что именно они – герои времени, они заслуживают уважения и внимания просто потому, что они есть, они существуют».

На обложке книги и в центре выставки – фотография сына, держащего на руках только что родившуюся сестренку.

Ольга Свиблова гордится проектом Владимира Мишукова «Культ семьи» как любимым детищем своего Дома фотографии. Десять лет существует МДФ, и пять из них они работают с Мишуковым. За четыре года существования конкурса «Серебряная камера» он получил три главные премии, причем в разных номинациях, неизменно получает специальные призы зрительских симпатий.

«То, что сделал Володя Мишуков своим проектом «Культ семьи», – это реальная архивация российской действительности, – говорит Ольга Свиблова. – Семья это наша ответственность перед будущим, реальная, а не выдуманная политтехнологами национальная идея, постулат, определяющий нашу жизнь. Дом фотографии собирает снимки, фиксирующие прошлое, но если целенаправленно не заниматься съемкой того, что здесь и сейчас, мы рискуем утратить архив сегодняшнего дня, несмотря на то, что фотокамеры есть у всех.

Три года высокой профессиональной работы Володи Мишукова дали поразительный результат. Перед Манежем мы показывали выставку в Греции, где она имела шумный успех, а очередь на последующие выставки в крупнейших музеях Европы и в разных городах России, куда мы будем возить ее показывать, расписана на два года.

Здесь зафиксирован социальный срез страны – от депутата до дизайнера, от почтальона до милиционера. Это наши современники. По богатству и достоинству лиц, которые мы видим на фотографиях Мишукова, его можно сравнить с работами Максима Дмитриева, сделанными на рубеже XIX–XX веков. В самом деле он демонстрирует обычные лица, но которые оправдывают все эти трудные 15 лет пореформенной России».

Серебряный отзвук ушедшего

Ольга Свиблова и Владимир Мишуков

В уютном Музее-квартире Андрея Белого на Арбате проходит небольшая выставка двух художников разных поколений, сохранивших какой-то незамутненный романтизм и акварельную нежность как своей живописи, так и самой художнической натуры.

Марина Тиме-Блок (1913–1999) родилась именно что в блоковском Петербурге. Ее отец, Георгий Петрович Блок был двоюродным братом Александра Блока. По профессии он был юрист, но великолепно рисовал, и его рисунки тоже можно видеть на выставке.

А Марина Георгиевна с детства общалась с семьями Верейских, Кустодиевых, Добужинских, Бенуа, Шостаковичей. Искусство досталось ей по наследству, хотя время и не благоприятствовало никаким наследствам и этому в том числе. Была «тихим» художником, писала пейзажи и натюрморты, да и сама была частью интеллигентной питерской среды, дружа с Улановой, Берггольц, Ахматовой. Училась в Академии художеств, но в Союз художников была принята лишь после сорока лет, в хрущевскую «оттепель», а хорошую мастерскую обрела и того позже, выйдя уже на пенсию. Объездила «на этюды» всю страну, имела учеников.

Это потом вдруг кто-то из них мог сообразить, что та старушка, учившая когда-то его рисунку, была любимой женщиной Хармса и ученицей Филонова, а эта – двоюродной племянницей самого Блока. В пейзажной серии питерских мостов, набережных и улиц Марины Тиме-Блок есть что-то воздушное, ностальгическое, давнее петербуржское, напоминающее иллюстрации к сказкам художников Траугот. Не случайно все это сейчас извлекается из домашних архивов и становится предметом интереса коллекционеров.

В Музее-квартире А.Белого картины Марины Тиме-Блок показывает новая «Галерея современного шедевра», как и акварели ее ученика Игоря Майорова (1946–1991), тоже входящие в моду, увы, через полтора десятка лет после смерти самого художника.

На эту тему
• Синие носы учуяли плагиат
• ГУМ да Винчи
• Немцы в городе
• Вейсберг, Фостер и Орсе ехали на лодке
• Наши в Третьяковке
• Японцы, армяне и Братков

Его биография была причудлива и во время жизни, и после нее начиная с раннего тюремного срока, который он взял на себя за младшего брата, подрисовавшего усы и выколовшего глаза на ленинском портрете в середине шестидесятых. После освобождения работал сторожем и вахтером, под чужим именем «ваял» портреты тех же вождей, а для себя писал акварели, которые с начала девяностых активно расходятся по коллекциям разных знаменитостей вроде Ширака или Плисецкой.

Конечно, есть опасность, что их год от года будет появляться все больше, особенно тех, что датированы началом шестидесятых, когда он демонстрировал все задатки юного питерского гения. Но, может, это и лучше по сравнению со сгинувшим в пожаре множеством живописных работ Марины Тиме-Блок.

В любом случае, эта выставка удивительно соответствует месту своего проведения, – музею поэта и мыслителя Серебряного века.