Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

10 комментариев
Андрей Полонский Андрей Полонский Зачем галициец обещал Америке русские меха

По сравнению с немцами, французами и старинными шведами нынешние киевские куклы на веревочках, конечно, мелочь. Зато теперь понятно, что всю стаю западные дрессировщики специально на русский мех науськивали. На нефть, газ и алмазы. Учили. Готовили.

17 комментариев
3 апреля 2006, 20:04 • Культура

Японцы, армяне и Братков

Японцы, армяне и Братков

Tекст: Игорь Шевелев

В выставочном зале на Малой Дмитровке, известном как «Домик Чехова», прошла японско-российская фотовыставка, приуроченная к отъезду из нашей страны японского посла Иссэя Номура. Господин Номура изящно расписался в любви к России, выступив на нашей стороне против фотомастеров своего отечества.

Японские фотомастера показывали изыски постмодернизма и изощренность технологического взгляда на натуру. Наши ребята в лице советника президента РФ Сергея Ястржембского и посла Японии Иссэя Номура, ведомые знаменитым фотомастером Львом Мелиховым, демонстрировали кондовый душевный подход к любимой природе, культуре и человеческим лицам.

Сэнсэй и сэмпай

Господин и госпожа Номура с дипломом и Лев Мелихов
Господин и госпожа Номура с дипломом и Лев Мелихов

Лев Мелихов, которого господин Номура назвал своим сэнсэем в фотоискусстве, а тот его – своим сэмпаем, или старшим учеником, – выставил свою знаменитую серию портретов от Солженицына до Окуджавы.

Ястржембский – суровые пейзажи родины. Иссэй Номура – бесконечные русские просторы, душевные и гармоничные, а также памятники истории и культуры, мимо которых просто не мог пройти, отдыхая от дипломатической деятельности. В итоге в знак признания развития российско-японских отношений он получил диплом Международной гильдии профессиональных фотографов СМИ России.

Впрочем, в доверительной беседе господин Иссэй Номура сам рассказал о предварительных итогах своего творчества.

- Вы долго проработали в России?
- Послом – три с половиной года. Но это третья моя командировка в Россию. Если сложить все вместе, то получится девять лет, включая и то время, когда здесь был Советский Союз.

- Фотографией давно занимаетесь?
- Будучи ребенком, фотографировал. Потом занимался совсем другим. Ныне стал энергичным фотографом благодаря Льву Мелихову.

- Чего больше в ваших фотографиях – России или японского взгляда на нее?
- Безусловно, это японское видение красоты России. Оно немного иное, чем если то же самое видят россияне. Мне нравится, например, эта фотография дерева, на котором тень от резной решетки. Вообще моя тема – это богатство русской природы и истории.

- Как японец, что выбираете для съемки?
- В первую очередь то, что показывает, какая Россия огромная. Вот покосившийся плетень, а за ним большое зеленое поле. Видно, что земля круглая. Япония – маленькая страна, такого там нет. Огромное пространство и на других фотографиях. Большой театр – это русская культура, история, другое мое увлечение. Вот фотография, сделанная в Перми. Царский крест на Белой горе, поставленный в честь чудесного избавления цесаревича Николая, будущего императора Николая II. Когда он был в Японии в 1891 году, его ранил душевнобольной полицейский. Такой вот исторический памятник, связанный с нашими странами. Фотографии русских монастырей. Купола церквей в отражении на посольском автомобиле. Мой внук на фоне монастыря. А это его бабушка под японском зонтиком на берегу русской речки.

Часть Ноева ковчега

Иерей и реликварий с частицей Ковчега
Иерей и реликварий с частицей Ковчега

В ГМИИ имени Пушкина на Волхонке открылась выставка реликвий Эчмиадзина – религиозного и культурного центра Армении. Собор был построен более 1700 лет тому назад там, где на глазах Григора Просветителя с неба сошел Иисус Христос и ударил в нужном месте золотым молотом. «Эчмиадзин» – это и значит в переводе: «сошел единородный». Так начинался гимн в честь собора, написанный в XII веке: «Сошел единородный от отца и свет славы с ним». Пели, пели этот гимн и постепенно стали собор называть по первым словам: Эчмиадзин.

Когда люди привыкают жить в подобной древности, то и реликвии у них соответствующие. Например, на выставке представлены реликварии. В одном, скажем, находятся фрагменты Ноева ковчега. Часть ковчега нашел на горе Арарат святой Акоп Мцбинский. В другом реликварии – частица Креста, на котором был распят Иисус Христос. Притом что в самом Эчмиадзине осталась часть копья римского сотника Лонгина, которым тот проткнул грудь распятого Христа на том самом Кресте.

Зато в Москву приехали две серебряных длани – с мощами святого апостола Фаддея, от которого царь Абгар принял христианскую веру, и с мощами того самого святого Акопа Мцбинского с горы Арарат. Простому человеку Ноев ковчег не мог бы открыться, тут нужна прямая связь с небесами.

Поразительно, что от Московской патриархии на открытии выставки, которая, между прочим, проходит в рамках года Армении в России, никого не было. Один из складней-реликвариев датируется 1300 годом, лучезарный крест – началом II тысячелетия. Чтобы такие святыни да приехали в Москву, это, конечно, постаралась армянская диаспора столицы. Подобные выставки случаются не каждый день и даже не каждый век.

Впрочем, у нас, как известно, собственная гордость. Выставка христианских сокровищ Эчмиадзина проходит в небольшом зале при греческом дворике слепков. Насладившись ими, можно пройти десяток шагов и в зале античных древностей увидеть золото Трои, раскопанной Шлиманом. И никого народу.

Ностальгия сорокалетних

Сергей Братков и Николай Филатов
Сергей Братков и Николай Филатов

Описать все выставки «Фотобиеннале-2006» вряд ли кому-то удастся. Приходится останавливать внимание на чем-то или ком-то одном. Например, на Сергее Браткове (родился в 1960), обретшем в последние годы изрядную популярность и у нас в стране, и на Западе. Есть в его работах что-то такое, что сразу выделяет их из любого множества. На нынешнем фотофестивале ему отвели два этажа в Музее современного искусства в Ермолаевском переулке, где он входит в диалог с американской «старой хулиганкой» Нан Голдин и, по-моему, начисто ее забивает.

Вдобавок к этому Браткову отведен еще и выставочный зал в галерее «Риджина». Там он просто демонстрирует советский научно-популярный фильм о грязелечебнице в Краснодарском крае. Подобные фильмы лет тридцать назад можно было хоть целый день смотреть в кинотеатре «Наука и техника» на старом Арбате: и о лечении грязью, и об опасностях сифилиса и беспорядочной половой жизни, и о путешествиях по Кавказу. Сегодня былое обыкновение превращено в ностальгический концептуализм.

Сергея Браткова нередко называют не столько фотографом, сколько археологом былой советской жизни. Вот и на выставке в Ермолаевском он нередко берет обычные старые семейные фотографии и приписывает к ним истории о погибшем в армии родном дяде, о маме, согласившейся позировать ему голой «в виде Евы», и вообще обо всем, что, казалось бы, в голову приходит. При этом и в нем самом, и в его творчестве есть какой-то бесхитростный сдвиг, который неизвестно почему заставляет вдруг внимательно присмотреться к этому художнику.

..............