Егор Холмогоров: О прекрасной Бриташке и странной Рашке

У Черчилля в «Мировом кризисе» есть поразительная фотография. Зал заседаний на Даунинг-стрит, 10 во время Первой мировой войны.

Если Англия – это дом, то Россия – это тектоническая плита

Смотришь и представляешь себе, как в этой небольшой комнате собирались изысканные и остроумные джентльмены, смолили трубки и сигары, обсуждали планы и вырабатывали решения для всего мира.

Эти решения разносил в самые дальние уголки планеты удавоподобный кабель телеграфа, и по приказу из этой комнаты двигались линкоры, свергались правительства, рушились империи, смуглые маленькие солдаты плыли воевать за далекий Эльзас для французов, за неприкосновенность британской гегемонии. Империя была всюду – от Ньюфаундленда до Новой Зеландии, но сжималась до одной комнаты.

Невольно проникаешься восторгом и умилением от того, как красива такая система, как она проста и изысканна. Настоящий политический шедевр. Дюжина джентльменов под сенью тихого короля или старой королевы правит миром.

Сравниваешь с тем, какими чудовищными гоблинами и какими варварскими методами управлялась и управляется наша Россиюшка, и становится стыдно.

– Боженька, произведи меня в англичанцы! Невозможно? Ну тогда хоть дозволь служить самому англичанцу, а не кавказцу, назначенному евреем, назначенному грузином, назначенному немцем, назначенному американцем, назначенному англичанцем...

Просто пыль стереть с пяточки дозволь!

Потом думаешь о том, как эти милые джентльмены при участии лично нобелевского лауреата сэра Уинстона за несколько лет проспали все полимеры и проиграли войну, в которой победили. Как не прошло и 300 лет с присоединения Шотландии, а Шотландия захотела отсоединиться, как все уже забыли, что такое Royal Navy и Империя незаходящего солнца. Осталось писать про Гарри Поттера. Тоже, конечно, круто, но это совсем не то историческое величие, которое было в этом кабинете.

Потом думаешь, что дрянь-Россиюшка-то упала, ан нет, поднимется, отряхнулась, куда-то пошла, побежала, поймала в горящей избе коня, вскочила, понеслась, и вот уже несется паровой каток, на котором все та же дрянь-пьянь, все те же оркообразные человечишки, которые правят не пойми как и творят не пойми что.

Изящества нет и в помине. Но среди этих столпов грязи вздымается нечто грандиозное, небывалое, а главное – прочное. В Шотландии еще бунтовал Бони Принс Чарли, а на Урале уже строились заводы и всякому было ведомо, что Россия здесь навсегда.

Англичане на самом деле страшно завидуют этому размаху и прочности, дающим отдачу от масштаба. Особенно, кстати, не англичане, а те самые шотландцы – почитайте Мак-Нила и, особенно, Маккиндера. Геополитик буквально заворожен этим гигантским масштабом России и его нечеловеческой внутренней прочностью.

Как-то без красивой комнаты, без изящных джентльменов, без авианосцев и Гарри Поттера, немного дубоватыми и грубоватыми людьми, жующими квашенную капусту с соленым огурцом вместо пудинга, строится империя прочная и великая, живущая в длительной временной протяженности, почти геологическая по своим характеристикам.

Если Англия – это дом, то Россия – это тектоническая плита. Дом разрушится, Англию смоет, а плита будет по сантиметру в год двигаться в направлении Канады.

Жители геологии очень завидуют жителям архитектуры. Жизнь в архитектуре бесконечно изящней, и кажется немыслимым, что она может так вот взять и уничтожиться.

Отсюда сочиняемые в России криптоколониальные теории. Очень русская вещь – именно русскому уму не может прийти в голову мысль, как так можно править всем миром и ничего не припасти и не создать запасных аэродромов. Наверняка тут какая-нибудь хитрость. Не могут такие изящные люди так просто все профукать.

Но, увы, историческое поражение изящных джентльменов предопределило их конечное поражение во всем. Сегодня Британия даже Шерлока снимает по мотивам русской экранизации (не верите? посмотрите предстоящий рождественский выпуск, снятый местами кадр в кадр по «Пестрой ленте»).

Культурное величие – это хорошо, но только пока ты жив. Когда ты умер, как греки и римляне, твою культуру дербанят другие, а ты безгласен и пребываешь тут в качестве декорации. Наши предки когда-то поняли эту тему – не будь красивым, будь живым.

Лучше быть живым и недооцененным, и даже ненавидимым даже самим собой (мало ли на свете успешных людей, ненавидящих самих себя?), чем быть мертвецом в чужом музее, выставленным без стыда, как мумии и сокровенные погребальные бюсты фараонов.

Ужасная Россия почему-то живет. Прекрасная Британия умирает, вырождается в реликт, как империя – уже умерла. Возможно, наше неизящество является побочным следствием той сокровенности жизни, тем неудобством, которое побуждает двигаться дальше.

Что можно сделать, построив дредноут и выиграв битву за Британию? Только красиво умереть и остаться в памяти?

Что можно сделать, отправив в космос человека и выиграв самую страшную войну штурмом Берлина? Да, в общем, тоже на этой красивой ноте надо умереть. Но мы сталкиваемся с тем, что наша жизнь нас категорически не устраивает. У нас всюду чешется, дует, дрянь и бардак, никакого восторга перед собой, и мы заставляем себя жить дальше, с верой, что нормальная человеческая жизнь впереди.

Вот этот поиск человеческой жизни на геологической плите и заставляет нас подниматься после каждого падения и двигать дальше. Это механизм бесконечной и вневременной экспансии, заставляющей Россию жить и жить, вопреки желанию мемориализироваться.

Ну так и славно. Все-таки лучше быть живым.

Источник: Блог Егора Холмогорова