Владимир Мамонтов: Про яблоки

Чтобы хоть как-то помочь этому горю, поляки решили демонстративно есть свои яблоки и выкладывать фотографии в Сеть. Есть яблоки стало патриотично. Ну и Бог им в помощь, полякам этим.

#{image=819894}А я поясню, почему импортные яблоки я ел только до сентября. Потому что в сентябре, ближе к концу, наливались наконец яблоки на моей собственной яблоне. Я, к сожалению, забыл ее сорт – он был записан на бумажке, надетой на тонюсенькую веточку саженца-пятилетки, но потом текст смыло дождями и из памяти. Что-то теплится... Орловское? Осеннее? Полосатое? Штрифель? Точно не помню. Главное, что этот штрифелек теперь оформился в роскошное дерево, и по осени в урожайные годы наша семья превращается в поляков. Сами едим собственные яблоки. Они дивно вкусные. Крупные. Но их очень много. А лежат они не больно хорошо, их надо съесть.

Поначалу ты их ешь с восторгом. Свои! Сладкие! С кислинкой! А аромат? Нет, ты понюхай! Такой бывает у магазинных? Не бывает такого! Потом ты замечаешь, как деликатные друзья уже уклоняются от твоих угощений, сопровождаемых восхвалениями: да попробуй, свои, с кислинкой... Это я к тому, сколько продержатся поляки с фотками. Потом ты сам смотришь на вазу с этими чертовыми яблоками с тоской, тебе уже хочется груш. Или, там, рамбутанов. Зимой-то тебе захочется вкусного яблока. А нету.

Конечно, если бы я был вдумчивый садовод, больше бы слушался бабушку и читал в учебнике биологии про Мичурина, а не рассматривал... замнем, ладно, то я бы поступил очень просто. Посадил бы три яблони: раннюю, среднеспелую и позднюю. Таким образом свой ранет-бергамот я ел бы спокойнехонько с июля до декабря. Но я бабушку не слушался, был я юн и беспечен, надеялся на березовый сок. Опасность плодожорки преуменьшал. От ГТО уклонялся. И когда мы начали обихаживать пустырь, доставшийся к даче в придачу, то размышлял я абсолютно по-горожански. Безответственно. Я решил, что окультурить территорию надо так, чтобы меньше было ухода. Чтоб зелено и быстро.

Уже есть снимки, как бельгийцы давятся своими грушами, чтоб только не выбрасывать. Делано улыбаются

С яблонями этими возня, кстати. То цветоед, то гусеницы, то ветки рогулями подпирай, то от зайцев с мышами ствол обороняй капроновыми колготками. Вот и растут у нас в основном боярышник, береза, дерен да елка. А также мирный бук, мирный тополь и мирный каштан. От них, конечно, зелено, но больше толку никакого. Бук тянется ввысь. Но, чтобы сделать из него табуретку, надо еще лет сто ждать. Тем более, мы ж его не на табуретки выращиваем. Табуретки мы в IKEA купим. А яблоки – в «Ашане». Это же когда у меня практически случайно выросла чудесная яблоня, я понял, какие бывают яблоки с ветки. Нет, ну ты понюхай!

Ладно, ладно, отстал. А так я шел в универсам и покупал в любые два часа ночи безвкусных яблок. И груш – кстати, они, оказывается, были бельгийские, лимбуржские, и теперь, когда на Брюссель тоже напала плодожорка, там свернется в трубочку грушевая отрасль. И уже есть снимки, как бельгийцы давятся своими грушами, чтоб только не выбрасывать. Делано улыбаются.

Грушу я, кстати, тоже посадил. Но с еще большим опозданием, чем яблоню. И на ней сейчас гордо торчат три (3) грушки. Уверенно наливаются на жаре, но всего три. Так что по груше я к третьей мировой борьбе с плодожоркой не готов. Надо честно признать.

Но вот по чему я готов, так это по производству своего собственного вина. Из собственного кисло-сладкого винограда. А дело было так: еду я лет десять назад от приятеля по Новой Риге, смотрю, как Россия с колен подымается, все строят домики на пустырях и буками территории засаживают. А у обочины стоит дед и саженцы продает. И вот тут у него гроздь винограда лежит, а тут – саженец. То есть пробуешь виноград, нравится – покупаешь саженец. Я попробовал – и поразился: кисло-сладкий, вкусный, прям как наш, приморский. Я говорю: вкусно ужасно, но, небось, ухода много? Задолбаешься окучивать, укрывать на зиму? Деда аж перекосило, как от зубной боли.

«Молодой, – говорит, – человек, я жизнь положил, чтоб такие, как вы, ничего не окучивали, не укрывали и не укутывали. Вся страна для вас старалась. Я в селекционном питомнике главным по винограду работал. Данный сорт в Подмосковье не нуждается в укрывании, морозоустойчив, вредитель его не берет, парша не нападает. Берите, вспомните меня. Да и поддержите старика: сам-то я не в силах весь виноград съесть. А пенсия у нас, у мичуриных, небольшая, питомник закрылся. Вся отрасль наша свернулась в трубочку. А может, и страна».

Сколько уж раз вспомнил я того старика! По разным поводам. А виноград... Что виноград? Виноград разросся, обвил все заборы, без малейшего ухода дает чудовищные урожаи, которые пробовали даже наши парижские друзья, деликатно оторвавшие по ягодке от привезенной им кисти, и даже не поморщились – Европа! Культура! Тогда еще попробуйте. А? Кисло-сладкий!

Короче, в прошлом году по бабушкиной технологии (кое в чем я ее слушался) мы наделали домашнего вина. И оно созрело как раз к тому моменту, когда в ходе борьбы с плодожоркой в европейском импортном вине была обнаружена сера! Подумать только! Сера! Зато у домашнего вкус превосходный. Ну а как иначе? Оно ж свое! Легкие, фантазийные тона мадеры ощущаю. Друзья пока не уловили. Но главное – в нем нет серы нисколько, а вина реально много! И оно хорошо хранится зимой, если спрятать, легко перегоняется аламбиком (подаренном теми самыми парижскими друзьями) в граппу, в чачу, во что хотите! Плодожорка, она и до вискаря с коньячком доберется, помяните мое слово.

Сорт винограда я, правда, забыл. Говорил мне дед. Коралл, кристалл... Я вспомню.