Петр Акопов: Лишь бы не было?

Президент получил право использовать российскую армию на украинской территории, а где армия, там и война, говорят нам услужливые люди. Кто говорит? Те, кто хочет этой войны, и те, кто хочет, чтобы мы боялись ее. И многие уже боятся – действительно, сложно осуждать тех, кто живет по принципу «лишь бы не было войны»: им не объяснишь, что выбирающие такую позицию в итоге все равно получают войну, только в гораздо более неприятных для себя обстоятельствах. Но в данном, украинском случае хочется все-таки спросить московских кликуш: где армия, а где война?

Предчувствие и осознание неизбежности войны есть у всех, а вот желания воевать «здесь и сейчас» нет

Ведь понятно, что Путин получил право ввести войска не для того, чтобы воевать с украинской армией, а чтобы угрозой использования силы предотвратить развитие событий по худшему для нас, да и для самой Украины сценарию. Не дать киевской власти прижать юго-восточные регионы и начать евроинтеграцию Украины. Если ситуация будет угрожать безопасности русского населения Юго-Востока, Россия введет войска. Не для боевых действий, а для предотвращения попыток силовым путем разобраться с теми, кто не принимает власть националистов и олигархов. Российские войска в Донецке и Луганске не будут воевать с украинской армией, если только какие-нибудь сумасшедшие командиры не попытаются организовать нападение на российские части, но и тогда это будет не война, а провокации, пускай и кровавые. В том, что такие командиры в украинской армии имеются, у меня есть большие сомнения, все-таки военные – люди реалистичные, они прекрасно понимают три простые вещи.

Первое: Россия и Украина – это две части одного государства, разваленного 22 года назад, а два наших народа – это один народ.

Второе: война между Россией и Украиной нужна только нашим общим врагам, этой войны не хотят ни русские, ни украинцы. Владимир Путин не собирается воевать ни с украинским народом, ни с украинской армией, которую он назвал братьями по оружию нашей армии.

И даже те, кто не понимает первых двух вещей, прекрасно осознают третью: украинская армия не имеет ни малейшей возможности оказать сопротивление российской, «защитить свою территорию». Так что воевать России на Украине просто не с кем – некоторую опасность могут представлять только наспех сформированные отряды национальной гвардии, но для сдерживания их пыла как раз и могут пригодиться регулярные украинские части.

Ввод войск на Украину можно даже назвать оккупацией – как действия санитаров по отношению к буйному больному можно называть насилием. Связать, чтобы не повредил ни себе, ни другим. Связать не народ Украины, а безумную киевскую власть, уже видящую легионы НАТО, спешащие ей на помощь. Притом что НАТО даже в страшном сне не видит себя втянутой в войну на Украине, США прекрасно понимают, что война с Россией на ее территории (да, до них наконец-то дошло, что мы всегда рассматривали Украину как часть русского мира, как нашу территорию, пусть и временно отколовшуюся) возможна только в форме ядерного конфликта.

Самоубийц в Америке нет – они хотят и дальше править миром, а не погибнуть. Значит, войны на территории Украины по определению быть не может, если Россия не собирается воевать с украинской армией, которая, в свою очередь, еще помнит, что она лишь часть советской, а США не перебрасывают дивизии в Киев. Нагнетать истерию о войне выгодно тем, кто хочет удержаться у власти в Киеве – они в любом случае скоро потеряли бы ее, а эксплуатация «российской угрозы» дает им призрачную надежду укрепиться в руководящих креслах. Русская армия на Юго-Востоке может появиться через неделю, месяц, полгода, может вообще не войти туда, но именно угроза ее применения лишает их всех, даже временных, выгод от захвата власти. Они ничего не могут сделать с доставшейся им страной (даже заложить в ломбард не удастся – не берут), потому что знают, что за спиной русских стоит Россия. Временщикам остается только наблюдать за коллапсом украинского государства – временного, случайного образования, – который они лишь ускорили своей продажностью и стремлением во чтобы то ни стало пропихнуть евроинтеграцию.

Не будет войны на Украине, но почему, даже понимая это, у многих все равно «сердцу тревожно в груди»? Потому что мы действительно живем в предвоенное время. Я уже напоминал о том, что начиная с XVI века все 14-е годы были для России военными (впрочем, летоисчисление от Рождества Христова появилось у нас лишь с XVIII века), но тут дело не только в магии цифр.

Мир подошел к точке слома – глобализация по-евроатлантически провалилась, а признать это и отказаться от проекта ее авторы не хотят и не могут. Им нужна война, чтобы остановить процесс крушения «мира по-американски», чтобы обрушить долларовую пирамиду, списав долги, чтобы и дальше управлять через хаотизацию всего и вся. Они чуть не запустили маховик большой войны в прошлом году – сирийская авантюра могла обернуться мощнейшей региональной войной, в которую были бы вовлечены все великие державы. В каком месте прорвется в следующий раз?

Россия не даст воевать на ее территории (Украине), поэтому основное поле для начала большой войны все то же – Большой Ближний Восток. То, что именно здесь начнется третья мировая война, стало ясно уже вскоре после окончания Второй – точно так же, как после завершения Первой мировой унижением Германии были заложены все основания для второй глобальной войны.

На Ближнем Востоке уже три года идет война, ведь Сирия – это и есть война, способная в очень короткие сроки перекинуться на весь регион, затронуть страны, имеющие ядерное оружие. Что сейчас удерживает мир от большой войны? Не только ядерное оружие, но и нежелание основных мировых держав воевать. При полном понимании того, что война в принципе неизбежна – существующие глобальные противоречия (как исторические и геополитические, так и финансовые, мировоззренческие, концептуальные) не могут быть сняты мирным, договорным путем, – большой войны никто не хочет. Кроме части американского истеблишмента, но и США хотят войны на чужой территории чужими руками. В которой они бы участвовали только косвенным образом – поставками оружия и силовым прикрытием, а сама война велась бы силами туземцев (арабы между собой, арабы с иранцами, турки с арабами, русские с украинцами).

То есть предчувствие и осознание неизбежности войны есть у всех, а вот желания воевать «здесь и сейчас» нет. В этом главное отличие ситуации от 1914 и 1939 годов – тогда главные противоборствующие силы не только понимали неизбежность войны, но и были готовы к ней.

В 1914-м к войне уже практически были приготовлены Англия и Германия. Именно их соперничество было причиной, породившей мировую войну, а рост немецкой военной мощи вызывал ужас в Лондоне, вследствие чего там не стали дожидаться, пока германский флот станет сильнее британского, и разыграли комбинацию с вовлечением континентальных держав в войну. Россия в 1914-м не хотела войны, но понимала, что уклониться ей не удастся, и пошла на нее, будучи неготовой. Та война могла начаться еще в 1911-м или 1912-м – и если бы Принцип не убил Франца-Фердинанда, она бы началась на год или два позже.

Вторая мировая война вообще стала простым продолжением первой, она была запрограммирована ее итогами, и к середине 30-х неизбежность новой войны понимали уже даже не искушенные в геополитике люди. СССР не хотел войны, но и не мог ее избежать, вопрос был только в том, насколько нам удастся ее оттянуть.

Изобретение ядерного оружия не избавило человечество от войн, просто они стали локальными, региональными. Ядерное оружие сдерживает великие державы от ударов по территории друг друга, но не мешает им воевать в третьих странах – практически напрямую, как это было в Корее или Вьетнаме, или косвенным образом, как в Афганистане, где американцы выступали как поставщик оружия и денег.

Крушение двуполярного мира породило у США эйфорию и безнаказанность, и за два десятка лет они успели столько всего наворотить как в геополитике, так и в финансовой сфере, что теперь никто не понимает, как все это разгрести мирным путем. Но и воевать с целью ускорить падение американской гегемонии никто не собирается – она и так сыпется, причем тем быстрее, чем больше англосаксы пытаются контролировать все и вся. Наоборот, Россия пытается успокоить нервного «арбитра» – останавливает его в Сирии, напоминает ему про Афганистан, бьет по рукам на Украине. Ни Китай, ни Россия не хотят воевать с США на «чужих» территориях – не только потому, что они пока еще слабее в военном плане, но и потому, что понимают, что время и сам ход истории работают против Вашингтона.

Нам важно уменьшить количество зон, в которых США могли бы разжечь костер или раздуть уже тлеющие угли, чтобы втянуть нас в конфликт, причем в первую очередь это касается постсоветского пространства. Украина, Средняя Азия, Молдавия, Закавказье – вот те точки, где влияние США и проводников их интересов должно быть минимизировано в первую очередь. А на Ближнем Востоке, к сожалению, мы можем только пытаться локализовать очаги пожара и прилагать разнообразные усилия с целью отсрочить катастрофу, потому что полностью исключить возможность взрыва, удержать Вашингтон от намерений кинуть зажигалку в пороховой склад, увы, выше человеческих сил. Но человек предполагает, а Бог располагает.