Одним из главных национальных праздников не только Греции, но и греческой диаспоры по всему миру является День Охи, отмечаемый 28 октября. «Охи» – это по-гречески «нет», и в данном случае имеется в виду ответ премьер-министра Иоанниса Метаксаса на ультиматум фашистской Италии. Так Греция вступила во Вторую мировую войну.
На первом этапе греки дали итальянцам достойный отпор, поэтому Муссолини был вынужден попросить помощи у Гитлера, тот послал войска на операцию «Марита», и всего через три недели Греция пала. Тем не менее нацистский лидер впоследствии неоднократно вспоминал об этих событиях и считал их главной причиной своих неудач на Восточном фронте.
Поскольку часть немецкой группировки пришлось отвлечь на Балканы, начало войны с СССР перенесли на полтора месяца – с 1 мая на 22 июня. Это драгоценное время, как представлялось фюреру, стоило ему блицкрига и взятия Москвы: вермахт просто не успел решить поставленную перед ним задачу до вступления в войну «полковника Распутицы» и «генерала Мороза».
Это, мягко говоря, очень спорное суждение. Но как бы там ни было, Греция за свою «подножку» заплатила с лихвой, ответив на ужасы нацистской оккупации столь массовым партизанским движением, какое можно сравнить разве что с событиями в Советской Белоруссии.
Всё это должно было дать грекам сильные «антитела» от нацистских и неонацистских идей – и действительно дало. Левое движение в стране было столь массовым, что чуть было не привело послевоенные Афины в советский блок. Националистическую диктатуру «черных полковников» эллины считают властью, навязанной им англосаксонскими державами. А подвиги греческих военных в период войны с турками за Кипр долгие годы замалчивались – в том числе и по той причине, что война была спровоцирована все той же националистической хунтой полковников и ее филиалом в Никосии.
В современной Греции тоже велико влияние радикальных анархистских и коммунистических организаций, ведущих уличную войну с любыми ультраправыми проявлениями. Казалось бы, в таких условиях никаких ультраправых проявлений в принципе быть не должно (как нет и почти что не было скинхедов в Белоруссии), но они все-таки есть - и тоже имеют влияние, поскольку опираются на собственную платформу с греческой спецификой.
Эта платформа называется «мегали идэа», или Великая идея. Она восходит к античности и была рождена в период османского владычества как главная национальная цель – воссоединение эллинов в едином государстве и строительство греческой империи со столицей в Константинополе.
Премьер Метаксас был большим поклонником великой идеи, прямо подразумевавшей военную экспансию. Страной он руководил в союзе в том числе с ультраправыми организациями – в буквальном смысле в окружении зиг. А до своего знаменитого «охи» находился во вполне приязненных отношениях не только с Муссолини, но и с Гитлером (взглядов последнего на еврейский и славянский вопросы Метаксас при этом не разделял).
Поэтому именно к Метаксасу (а заодно – к древней Спарте) апеллирует греческая партия «Хриси авги» («Золотая заря»), почти игнорируя вроде бы близкий период «черных полковников» из-за позора на Кипре и англосаксонских ушей за фуражками.
Ее лидер – 62-летний Николаос Михалолиакос – сидел в тюрьме трижды, и всегда за политику с некоторой экстремистской составляющей. Он тоже за великую идею и за столицу в Константинополе, за православие и за культ богов Олимпа, за арийцев, к которым причисляет эллинов, и за вождистского типа власть (в партии у него абсолютные полномочия).
А вот далеко не полный список тех, кто ему не нравится: турки, албанцы, мигранты, американцы, англичане, глобалисты, коммунисты, антифашисты, еврочиновники и идеалы эпохи Просвещения.
Стоит признать, с тех пор, как в первой половине 1980-х годов фюрер «Золотой зори» редактировал ультраправый журнал с аналогичным названием, в партийных текстах стало значительно меньше симпатий к государственной организации Третьего рейха, что логично: чем ближе к реальной политике, тем меньше эпатажа.
В 1990-е Михалолиакоса захватила идея поддержки сербов, что для грека естественно: эти народы симпатизируют друг другу не только по православной линии, но и в пику общим неприятелям – туркам и албанцам. Некоторые партийные активисты участвовали в югославских войнах, другие вели бои с левыми на улицах греческих городов. Государство при этом неизменно занимало сторону левых – при том, что «Золотая заря» подвергалась террористическим атакам, например, один из ее партийных офисов был попросту взорван.
Другим православным народом, к которому расположен Михалолиакос, являются русские. Это стало особенно заметно в 2014 году, когда «Золотая заря» резко осудила украинский Майдан, поддержала Россию по вопросу Крыма и заняла сторону ополчения в донбасском конфликте. Подобное может показаться странным, поскольку для неонацистов гораздо логичнее симпатизировать Киеву и батальону «Азов» (что, как правило, и происходит). Но нужно понимать, что теоретическая база Великой идеи завязана именно на Россию, без которой, как резонно полагали греки, с Турцией будет не совладать.
Россия Михалолиакосу взаимностью не ответила. Смоленская площадь упоминала «Золотую зарю» в числе потенциально опасных неофашистских движений Европы. Причем это произошло уже после парламентских выборов в Греции 2012 года, когда на фоне экономического кризиса и усугубления проблем с мигрантами ультраправые получили почти 7% голосов, впервые став парламентской партией.
На внеочередных выборах три года спустя партия Михалолиакоса набрала столько же, но стала при этом третьей по популярности политической силой в стране. Тогда ее пророссийские лозунги звучали особенно громко, но Москва тем не менее никаких контактов с Михалолиакосом по-прежнему не имела и сотрудничества не вела, хотя явно ценила и замечала поддержку со стороны многих других националистических и евроскептичных движений в странах ЕС, начиная от «Национального фронта» Марин Ле Пен.
Если к этому «игнору» шумных греков, напрашивавшихся в союзники, приложил руку аналитический отдел МИД и посольство РФ в Греции, то честь им и хвала. «Золотая заря» была по-настоящему одиозной и радикальной организацией – не чета какому-нибудь венгерскому «Йоббику». Пожать эту протянутую руку означало скомпрометировать себя перед преимущественно левым и не менее русофильским населением страны. Для него, как и для греческого государства в целом, переход Михалолиакоса из мусорной лиги в высшую политическую стал шоком.
Можно предположить, что принципиальное решение раздавить «Золотую зарю» любым способом было принято еще в 2012 году – и вот теперь ее наконец раздавили.
Прологом к этому послужило убийство рэпера Павлоса Фиссаса – довольно известного в республике антифашистского активиста зарезали в уличной драке у кафе. Трагедия всколыхнула страну и вывела на улицы многие тысячи людей, часть из которых попытались штурмовать офисы «Золотой зари» - главного противника Фиссаса. Его убийца по фамилии Рупакиас и впрямь оказался волонтером ультраправых, а расследование показало, что он так или иначе обсуждал нападение на музыканта с другими членами местной партийной ячейки.
В ответ последовала месть со стороны антифа – двоих членов «Зари» застрелили прямо у партийного штаба в Афинах, что способствовало выходу популярности партии в зенит. Однако в 2015 году, спустя два года после убийства Фиссаса, начался процесс на Михалолиакосом и его окружением. Это парализовало деятельность организации, на выборах 2019 года она не смогла получить ни одного мандата, а теперь признана преступной организацией, существовавшей под прикрытием политической партии. Председательствующая на процессе судья назвала «Золотую зарю» «смертоносной».
Михалолиакос и еще 17 его осужденных соратников из руководства «Зари» (многие из них – бывшие депутаты парламента) называют процесс политическим заказом. Им легко поверить – по крайней мере, сложно представить, что эти люди хоть как-то причастны к нападению на Фиссаса и ряду других инцидентов, которыми дело «Золотой зари» обросло как снежный ком.
Всего по этому процессу осудили 68 человек, и греческие журналисты охотно сравнивают его с Нюрнбергским, заявляя, что это самый крупный суд над нацистами с 1946 года, тем более он признал преступной целую партию, как когда-то НСДАП. Решение по делу (сроки для каждого объявят позже) было встречено восторженными криками толпы, собравшейся у здания суда.
В значительной части это были левые и ультралевые активисты. Поэтому, даже получив тот вердикт, к которому сами призывали, они тут же перешли к уличным потасовкам с полицией – таков их деструктивный инстинкт.
Представляется, что для современного Запада ультралевые представляют более серьезную опасность, чем ультраправые. А греческие прокуроры использовали смерть Фиссаса как предлог, чтобы вплотную подступиться к «Золотой заре», любыми путями пристегнуть ее руководство к отдельным экстремистским инцидентам и в конечном счете ликвидировать токсичный актив.
Но это отнюдь не повод для того, чтобы горевать по «Золотой заре» и ее лидеру. Напротив, стоит лишний раз порадоваться, что в России в свое время проигнорировали все заверения в вечной дружбе и священном союзе со стороны откровенно неадекватного и теперь уже официально запрещенного «союзника».