Начнем с того, что к геям и лесбиянкам я всегда относилась либо никак, либо с симпатией, а одно время так и вовсе относилась.

Стало казаться, будто сексуальные меньшинства превратились в большинство

Я выросла в киношной семье, с детства привыкла к тому, что люди бывают разные, в институте кинематографии, где я училась, «на 10 девчонок, по статистике, 9 ребят», 6 из которых гомосексуалисты. Была ли я толерантна? Да, просто слова такого не было. Это были мои друзья, и в такие моменты как-то в голову не берешь, кто кого куда пихает – было бы что пожрать, а остальное неважно.

С этим ощущением я прожила всю свою жизнь. До определенного момента.

С определенного момента, и я не знаю, когда он наступил, ощущение стало меняться. Не в сторону отрицания, а в сторону удивления. Мне стало казаться, будто сексуальные меньшинства превратились в большинство. Их стало слишком много, они стали слишком выпячивать себя, стало тесно. Нет, вроде меня лично никто не толкает, но как-то неловко.

В следующий раз я удивилась своей реакции на пост Лены Костюченко, которая в преддверии гей-парада (или что там было?) написала эмоциональный текст о защите прав геев и лесбиянок. Я почувствовала злость. Необъяснимую для себя. Потом прочитала все комментарии, и моя злость переросла в нечто большее. Мне стали отвратительны и те и другие. Если вы помните там, в комментариях, развязалась настоящая война: с одной стороны были уродцы, которые призывали размозжить Лене голову, с другой стороны не менее мерзкие уродцы, обвиняющие всех в латентном гомосексуализме и т.д. и т.п.

«Парад» прошел, Лене разбили голову, все успокоились.

И вот снова скандал. Незнакомый мне журналист Троицкий написал свой эмоциональный текст, теперь уже против геев. На него настучали по месту работы, и на этом работа закончилась. И снова я почувствовала необъяснимую злость, хотя вроде бы все правы и все неправы. Да, мерзко, когда не можешь написать у себя в личном блоге все, что думаешь. Мерзко, когда пишут донос. Мерзко, когда увольняют. При этом я прекрасно понимала Троицкого и, поразмыслив, понимала позицию его работодателей. Она мне не нравится, но понимаю.

И все равно пазл не складывался. Внутри все кипело от злости, а что именно меня злит, я не понимала.

И вот утром я читаю статью Кашина, и это становится последней каплей. Эта же капля расставила все по своим местам.

Оттолкнувшись от высказанной Кашиным мысли, что каждый должен находиться на своем месте и зачем работать в компании, с политикой (взглядами) которой ты не согласен, я поняла. Большинство из нас не работает там, где бы ему хотелось. Люди работают там, где получится. Потому что люди думают не про идеалы, люди думают, как им выжить и на что содержать семью. Эти люди видят, как ежедневно нарушаются все их права. Как на их права кладут х...й. Люди видят, что детей в приютах продают за копейки, стариков уничтожают, трудяг унижают, больных бросают. Для того чтобы устроить ребенка в школу по месту жительства, надо выстаивать многодневные очереди, оставаясь на ночевку и подменяя друг друга, сложно устроить в сад, страшно отпускать гулять, страшно, если, не дай Бог, заболеет. Люди видят, как они гибнут от бандитов, от жары, от дыма, от отсутствия необходимой помощи. Люди чувствуют себя беззащитными, никому не нужными, бесправными, бессильными.

И что они делают? Они ох...евают от этого беспредела и копят в себе гнев. Копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят, копят... Задают вопросы: почему я – умный, образованный, талантливый, добрый и хороший – никому не нужен? Почему все так?

Почему я не могу жить нормально? Ладно с ним, хорошо, хотя бы нормально? Почему? Почему я работаю с утра до ночи, но живу в говне? Почему? Почему я не могу дать нормальное образование своему ребенку? Почему я не могу получить нормальное лечение? Почему даже в дорогом супермаркете мне продают гниль? Почему я плачу всем взятки и не могу не платить? Почему ко мне относятся как к животному? Почему я боюсь за своих детей? Почему мой талант никому не нужен? Почему меня может уничтожить любая мелкая гнида, которая занимает пост? Почему бороться – это все равно что ссать против ветра? Почему, если я сам создал свой бизнес и плачу налоги, ко мне все равно относятся как к преступнику – я, бл...дь, даже еще ничего не украл!!!

Эти вопросы кипят в голове каждый день с утра до ночи, и тут вдруг...

Тут вдруг приходят геи и лесбиянки и говорят: МЫ ТРЕБУЕМ ПРАВ. Мы хотим спокойно ходить по улицам в обнимку и чтобы нас не пи...дили (а кто-то читает это и думает, дойдет ли его дочка, не лесбиянка, целой домой из школы), мы хотим иметь возможность усыновлять детей (а кто-то в этот момент копит деньги, чтобы устроить своего родного в детсад), мы хотим иметь юридические права (и на этом месте у кого-то, не гея и не лесбиянки, случается истерический приступ хохота, переходящий в слезы), мы хотим ЗАЩИТЫ НАШИХ ПРАВ.

Где? Где, бл...ть, вы их хотите?

Тут?

И представьте теперь, что чувствуешь, когда какого-то, пусть и незнакомого человека, убирают с работы (оставляя без денег его и его семью), потому что кто-то в кои-то веки решил защитить права геев и лесбиянок. Никакие другие права, а именно эти.

Что чувствуешь? Да ничего. Ох...еваешь просто.

Надо с чего-то начинать? Надо. Но вот, хоть убейте, уверена – не с прав сексуальных меньшинств. Иначе это как-то унизительно. Унизительно не потому, что они не достойны, унизительно потому, что есть вопросы куда более важные. И пока у нас настолько беззащитны дети, кощунственно начинать с защиты кого-то еще.

Вот мое мнение. Допускаю, что в чем-то я не права. Пусть это будет моим личным «накипело».

P.S. Я не знаю, что надо делать. Не знаю, как правильно. Я не рассматривала ситуацию с точки зрения «правы – не правы». Я лишь хотела объяснить себе и, возможно, кому-то еще природу «народного гнева против геев и лесбиянок». То есть, я считаю, что гнев не против них (в первую очередь), гнев именно от безысходности и отчаяния. Гнев против всего.

Источник: Блог Полины Волошиной