Пока не триумф

О французских муниципальных выборах пишет вся европейская пресса, причем пишет применительно к двум аспектам: провал правящих социалистов и прорыв «Национального фронта» во главе с Марин Ле Пен.

На смену гомосексуалисту Деланоэ приходит его зам Анн Идальго – первая женщина во главе французской столицы

К Ле Пен повышенное внимание и в России, благо новая суперзвезда французской политики выступает за сотрудничество с Москвой, выход Парижа из НАТО и невмешательство в дела третьих стран (к примеру, Ливии). Кроме того, она яростно оппонирует брюссельским чиновникам и фактически поддержала Москву по «крымскому вопросу». Но перед тем как перейти к «феномену Марин», стоит уточнить важное обстоятельство. Муниципальным выборам в весьма централизованной (по европейским меркам) Франции отводится столь повышенное внимание по той причине, что они проходят раз в шесть лет, причем одновременно по всей стране. Жители городов, поселков и деревень избирают муниципальные советы (чем больше в населенном пункте избирателей, тем больше предусмотрено советников), которые, в свою очередь, выбирают мэров. Проводятся выборы в два тура, и в минувшее воскресенье был как раз второй.

А теперь – иллюстрация. В 2008 году у «Национального фронта» не было ни одного мэра (сиречь – большинства в муниципальном образовании), теперь их 11. При этом количество муниципальных советников перевалило за тысячу, хотя раньше не дотягивало и до ста. «Мы перешли на новый уровень», – заявила сама Ле Пен, добавив, что во Франции теперь появилась третья политическая сила. Можно также напомнить, что лидер «Национального фронта» получила 18% на президентских выборах, а в 2012 году сумела провести своих депутатов в Национальное собрание. Всем этим обычно и иллюстрируют французский «правый поворот».

Меж тем отец Марин и основатель партии Жан-Мари Ле Пен получил на президентских выборах в 2002 году сопоставимое число голосов – 16,86% в первом туре и 17,79% во втором. А по итогам парламентской кампании 1986 года у «Национального фронта» было 35 кресел, сейчас же только два из 557 (для сравнения: у Радикальной партии левых – 12 депутатов). Разница объясняется переходом Франции с пропорциональной системы на мажоритарную, при которой «националов» от мандатов в итоге оттесняют либо социалисты, либо голлисты. Грубо говоря, вечные политические враги, составляющие две традиционные французские политсилы, перед финишем объединяются, дабы оставить «Национальный фронт» ни с чем.

Да, в последние годы это получается все хуже, и результаты муниципальных выборов тому доказательство. Однако и заявлять о «триумфе Ле Пен» пока преждевременно. Да, «Национальный фронт» – третья партия в стране, но он уже давно «третья партия» и может остаться таковой навсегда. Скорее можно говорить о том, что «националы» сделали некоторую заявку на будущее, реализовать которую получится только в том случае, если социалисты и голлисты продолжат пребывать в глубоком кризисе.

На эту тему
• Марин Ле Пен: ЕС не имеет права чего бы то ни было требовать
• Россияне поблагодарили Марин Ле Пен за поддержку Крыма
• Сергей Федоров: Марин Ле Пен поддерживает Россию
• Рогозин: Альянс Кремля с европейскими правыми шатает брюссельский табурет
• Национальный фронт Марин Ле Пен одержал победу в 11 городах на выборах во Франции
• Марин Ле Пен признала итоги референдума в Крыму
• Марин Ле Пен: Европейцы не хотят видеть Украину в ЕС
• Марин Ле Пен: Олланд живет во времена холодной войны

С социалистами понятно: у президента Олланда рейтинг одобрения порядка 20%, то есть он самый непопулярный президент в истории Пятой республики. И дело тут не в полном отсутствии личной харизмы и не в увлеченности «толерантными бантиками» вроде узаконивания гей-браков и борьбы за права женщин, а в экономике, на фоне стагнации которой «толерантные бантики» раздражают втройне. Растет безработица (на борьбе с которой Олланд строил предвыборную программу), растут налоги (подчас непомерно), растет внешний долг – и все это на фоне утечки капиталов из страны.

Уже после первого года «олландовщины», сопровождавшейся разгромом голлистов на парламентских выборах, заговорили в том духе, что эти пять лет Франция как-нибудь перетерпит, зато надолго получит прививку от «левизны», а во власти вновь надежно утвердятся голлисты. Проблема, однако, в том, что голлисты тоже в кризисе, их успех на муниципальных выборах обусловлен непопулярностью левых, а не собственными заслугами. «Союзу за народное движение» объективно необходим новый лидер, но в первый ряд все норовят пролезть старые – от Николя Саркози до его экс-премьера Доминика де Вильпена, на которых у многих французов уже аллергия.

Некоторые возлагают надежды на еще одного экс-премьера – Алена Жюппе, причем как раз в связи с прошедшими выборами – он триумфально переизбрался в Бордо уже в первом туре. Сам Жюппе, кстати, заявил по итогам выборов, что не видит триумфа Марин Ле Пен, а видит лишь пощечину правительству.

«Пощечина» эта и впрямь выбила премьерское кресло из-под Жана-Марка Эро (он, к слову, призывал правых и левых объединиться перед лицом «националов» и уговаривал избирателей не допустить «фашистов» до власти). Олланд был фактически вынужден отправить свой кабмин в отставку, причем роль «ритуальной жертвы» Эро предсказывали наряду с главой МИДа Лораном Фабиусом и министром внутренних дел Мануэлем Вальсом – все трое крайне непопулярны у населения. Юмор в том, что скамейка запасных у Олланда короткая – и Эро могут заменить как раз на Вальса (вероятнее всего) или Фабиуса.

В числе кандидатов на премьерский пост также называют уходящего мэра Парижа Бертрана Деланоэ. На фоне прочих социалистов он выглядит белой вороной, его популярность по-прежнему велика, потому и столицу левым удалось отстоять: на смену гомосексуалисту Деланоэ приходит его зам Анн Идальго, на голову разбившая кандидата от голлистов Натали Костюшко-Моризе во втором туре. Таким образом, Идальго станет первой женщиной во главе французской столицы и продолжит курс «левака» Деланоэ, а ведь до его избрания мэром в 2001 году правые непрерывно руководили городом со времен падения Парижской коммуны.

Также левым удалось переизбраться в таких значимых городах, как Страсбург и Лилль, но мэр последнего – Мартин Обри – личный враг Олланда, так что даже эта победа вышла с привкусом горечи.

Вернемся, впрочем, к Ле Пен: она действительно многое сделала для того, чтобы подать нынешнюю заявку (да, все-таки не триумф, а заявку) и бросить вызов монополистам во власти в лице социалистов и голлистов.

Во-первых, Марин знает толк в пиаре и грамотно громит оппонентов на политических дебатах (тех, до которых ее допускают журналисты, в массе своей недолюбливающие «националов»).

Во-вторых, она объявила открытую войну Брюсселю в период, когда во Франции растет число евроскептиков, недоумевающих, почему в эту непростую для них эпоху нужно подкармливать Грецию и, будучи самодостаточной нацией, согласовывать с еврочиновниками кучу мелочей вроде диаметра канализационных труб.

В-третьих, удачно воспользовалась кризисом в рядах оппонентов: голосование за «Национальный фронт» во многом протестное, кроме того, избиратели традиционных партий, разочаровавшись в оных, значительной своей частью не дошли до участков – явка была по французским меркам очень низкая, порядка 60%.

В-четвертых, провела ребрендинг – отказалась от вождизма отца и заявила себя первой среди равных – молодых политиков свежего призыва, что отразилось на восприятии партии: она теперь не маргинальная, а вполне респектабельная, голосовать за нее «не стыдно». Став главой партии, Ле Пен разорвала связи с одиозными националистическими организациями Восточной Европы (например, со «Свободой» Олега Тягнибока), что тоже сыграло в ее пользу.

Наконец, никуда не делась проблема миграции из исламских стран, и миграция французов очень волнует. Ле Пен не забывает подогреть эти настроения. К примеру, не так давно она сравнила парижских мусульман с гитлеровцами, что вызвало крупный скандал.

Важно, что «Национальный фронт» в целом удачно сочетает правую антимигрантскую риторику с левой экономической, подчас переходящей в популизм, чем «отъедает» избирателей и у социалистов, и у голлистов. Если же говорить о географии поддержки «националов», то это в первую очередь города на юге Франции – локальные победы пришлись в основном на побережье. Население тут более консервативно, а главное – острее ощущает проблему притока мигрантов. Второй по величине полис республики – Марсель – «националам» пока не по зубам (был выход во второй тур, но он завершился предсказуемым поражением от голлиста), но кое-какие стотысячники соратникам Ле Пен взять удалось.

Растет популярность у партии и на севере, конкретно – в промышленных городах, страдающих от падения производства (так, город Энен-Бомоне был сенсационно взят уже в первом туре). Однако пока тактика голлистов и социалистов объединяться против «националов» вполне работает, расслабляться рано.

Простой пример: в южном городе Перпиньяне в первом туре явно лидировал «национал» Луи Альо, а второй тур уже спокойно выиграл социалист. Восточный Форбак – та же история: мощная заявка от Флориана Филиппо в первом туре, предсказуемое поражение во втором. Аналогичная ситуация и в Авиньоне – в финале «национал» опять уступает социалисту. Причем свою роль явно сыграло обещание директора знаменитого Авиньонского театрального фестиваля Оливье Пи перевести фестиваль в другой город в случае победы «фашиста». Избиратели к этой интеллигентской истерике вынужденно прислушались, как-никак фестиваль дает городу до трети доходов.

А ведь речь в данном случае идет не о простых партийцах, а о лидерах партии. Так, Филиппо – вице-президент «Национального фронта», а Луи Альо – генеральный секретарь и гражданский муж Ле Пен. «Звезд» у «националов» вообще не так много (хотя в симпатизантах – сам Ален Делон), и одна из них – бывший лидер правозащитной организации «Репортеры без границ» Робер Менар, который все-таки одержал победу в побратиме Ставрополя – городе Безье. Переход Менара к Ле Пен в свое время был скандальным, но правозащитника можно понять: у «репортеров» огромные претензии как к социалистам, так и к голлистам, вызванные жестким законодательством Франции в области СМИ (особенно в той его части, что касается защиты частной жизни и запрета на пропаганду всяческой «розни»).

Впрочем, если расценивать прошедшие выборы все-таки как заявку, то поражение первых лиц является благом для партии. По крайней мере им не придется уходить на работу в муниципалитеты и можно сосредоточиться на партстроительстве, сделав в итоге нынешнюю заявку чем-то более значимым.

А работать есть над чем: «националы» смогли выставить кандидатов только в трети муниципалитетов Франции. То есть до звания действительно мощной общенациональной партии им еще предстоит вырасти, и опасения по поводу скорого прихода правых к власти (а равно – радость от того, что «это скоро случится») весьма и весьма преждевременны.

Ле Пен обещает пройти этот путь в короткий срок. Задача почти непосильная, но почему-то кажется, что Марин можно верить. По крайней мере упорства и воли ей не занимать, а с этим во французской политике сейчас дефицит.