Быстрые, мобильные, антироссийские

Несколько месяцев, максимум год потребуется Североатлантическому альянсу для формирования сил быстрого реагирования. Их целью станет противостояние «российской угрозе», заявил генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен после заседания Североатлантического альянса в Уэльсе.

На эту тему
• НАТО не будет коллективно помогать Киеву оружием
• Военного значения учений НАТО на Украине нет
• СМИ: Путин подарил НАТО смысл к существованию
• Страны НАТО утвердили создание сил быстрого реагирования для борьбы с «российской угрозой»
• Постпред России: Решения НАТО существенно меняют военную ситуацию в регионе
• Власти Литвы: Командные пункты НАТО появятся в странах Балтии
• Опрос: Большинство немцев против наращивания сил НАТО в Восточной Европе

«Силы быстрого реагирования НАТО будут включать несколько тысяч военнослужащих, готовых к быстрому развертыванию, – заявил Расмуссен. – Мы сохраним продолжительное присутствие на море, в небе и на земле в восточной части союза на основе ротации».

Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что Великобритания готова предоставить 3,5 тыс. человек для группы быстрого реагирования НАТО. Кроме того, свою лепту внесут США. Замглавкома силами НАТО в Европе Эдриан Бредшоу считает, что новые силы высокой боеготовности НАТО достигнут первоначальной оперативной мощности (initial operative capability) в течение нескольких месяцев или года.

В России, против которой, собственно, создается новая структура НАТО, весьма холодно встретили подобные новости. Постпред России при НАТО Александр Грушко уже заявил, что все решения, принятые на саммите в Уэльсе, будут нами внимательнейшим образом изучены. По его словам, уже понятно, что они существенно меняют военную ситуацию в регионе.

«Заявление Расмуссена – не что иное, как демонстрация того, что НАТО меняется в рамках новых вызовов и угроз его членам, – заявил газете ВЗГЛЯД военный эксперт Виктор Литовкин. – У блока все последние годы не было смысла существования. Не было угрозы. С другой стороны, это успокоительный жест в сторону «новых членов» альянса из Восточной Европы и Прибалтики, параноидально боящихся России. Это своеобразное заявление – НАТО своих не бросает. Но вот по поводу того, как это будет реализовано на практике, есть масса вопросов».

Силы быстрого реагирования предполагают мобильность. То есть в случае возникновения угрозы одному из членов альянса остальные должны максимально быстро перебросить на его территорию свои воинские подразделения.#{weapon}

«НАТО не имеет собственной военно-транспортной авиации, – напоминает Литовкин. – Перевозки натовских военнослужащих и материального имущества, например, в Ирак и Афганистан обеспечивала Брюсселю российско-украинская компания «Волга – Днепр». Понятно, что в новых условиях ждать от нее оперативности предоставления услуг не придется. Не помогут и США. Им также не хватает собственных военно-транспортных самолетов, и поэтому они арендуют их у России».

Впрочем, в перспективе НАТО сможет решить эту проблему с началом массового производства европейского военно-транспортного Airbus A400M. Этот четырехмоторный турбовинтовой военно-транспортный самолет, выпускаемый Airbus Military, – практически копия так и не состоявшегося российско-украинского транспортника Ан-70.

Второй проблемой станет создание так называемых баз снабжения для сил быстрого реагирования. Это своеобразные пункты материально-технического имущества, на которых перебрасываемые из разных стран подразделения смогут получить вооружение и технику. Именно их, скорее всего, и имел ввиду Расмуссен, когда говорил, что НАТО создаст в странах Восточной Европы и Прибалтики сеть военных баз. При этом постоянной базы для данного подразделения, как уже объявлено, создаваться не будет – видимо, на это нет средств.

Есть и другие, психологические и чисто военные проблемы.

«НАТО панически боится военного конфликта с Россией, – уверен профессор Академии военных наук Вадим Козюлин. – Не надо забывать, что любое прямое военное противостояние между Москвой и Брюсселем приведет к ядерной войне. Тезис о нанесении превентивного ядерного удара пока еще есть в Концепции национальной безопасности России. Но Североатлантический альянс не может не поддерживать своих членов. Поэтому НАТО будет всячески декларировать и демонстрировать это».

Эксперт видит подобную демонстрацию прежде всего в совместных учениях. Например, таких как «Быстрый трезубец – 2014», начинающихся на территории Украины. Их проведение стало ответом на просьбы Киева о военно-технической и даже военной помощи альянса. Андерс Фог Расмуссен заявил, что тем самым альянс готов помочь Украине построить сильную армию, что НАТО также «поддержит военные реформы на Украине», а сотрудничество между Украиной и альянсом «в будущем станет еще более тесным».

Вадим Козюлин видит в таком подходе параллели с Организацией договора коллективной безопасности. В этот военный союз входят Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан. Одна из целей объединения – оказание оперативной военной поддержки в случае возникновения каких-либо военных конфликтов. Члены ОДКБ регулярно проводят учения. Проведена унификация снабжения и вооружений. Созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ. Однако это «бумажный тигр», говорит Козюлин. С 1992 года существования организации ее воинским подразделениям ни разу не была поставлена реальная боевая задача.

Судьба сил быстрого реагирования НАТО будет схожей: совместные учения, унификация вооружений и системы управления. Но не участие в боевых действиях. Среди 26 участников Североатлантического альянса противоречий немногим меньше, чем среди членов ООН. Именно поэтому большинство силовых операций проводят США и Великобритания, а остальные занимаются в лучшем случае тыловыми и вспомогательными функциями.