«Это и стало последней каплей»

В понедельник стало известно о смерти в реанимации бывшего начальника управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ контр-адмирала запаса Вячеслава Апанасенко. Он был госпитализирован в состоянии комы в Первую градскую больницу в конце прошлой недели после попытки суицида – пытался покончить с собой, выстрелив из пистолета в голову.

Многим аптекам просто финансово невыгодно держать наркосодержащие вещества. С них прибыли немного

«Не хватило одной подписи»

Позже дочь адмирала Екатерина Локшина рассказала, что отец совершил это «для своих родственников, потому что ему было тяжело наблюдать, как тяжело родственникам заниматься лекарственным обеспечением». «В частности, для того чтобы получить обезболивающее, приходилось проводить многие часы в поликлинике. И в день перед его смертью маме в очередной раз не удалось получить морфин, прописанный для него, потому что не хватило буквально одной подписи. И когда она пришла домой в очень подавленном состоянии, видимо, это и стало последней каплей...» – рассказала Локшина.

Напомним, летом прошлого года Минздрав утвердил новый порядок назначения наркотических и психотропных лекарств, в том числе применяемых для обезболивания. Согласно этому порядку, назначить препарат и выписать спецрецепт может лечащий врач (или фельдшер и акушерка, если они выполняют обязанности лечащего врача), а обезболивание должен обеспечить не только специалист (например, для раковых больных – онколог), но и участковый терапевт.

Минздрав подготовил эти поправки еще в конце 2012 года, но долго согласовывал с другими ведомствами, прежде всего с Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), по инициативе которой, например, из свободной продажи исчезли кодеинсодержащие лекарства. Как известно, ФСКН твердо выступает против безрецептурной продажи лекарств, которые могут использоваться для изготовления наркотиков в кустарных условиях.

Согласно новым правилам Минздрава, спецрецепты на наркотические и психотропные лекарства выписываются на имя пациента (даже если получать лекарство в аптеке будет родственник или доверенное лицо). Врач должен подписать рецепт и указать свою должность. Препарат выписывается по международному непатентованному наименованию (МНН), при его отсутствии – группировочному наименованию.

Указание в рецепте конкретного препарата (торговой марки) допускается по жизненным показаниям. Например, в случае индивидуальной непереносимости пациентом каких-либо лекарств, когда ему необходим совершенно определенный препарат. Такое назначение делается по решению врачебной комиссии медорганизации, где лечится больной. Решение комиссии фиксируется в карте больного. Если лекарство необходимо срочно, то врач должен указать на рецепте «cito» (cрочно) или «statim» (немедленно). Такие рецепты обслуживаются в аптеке в первую очередь.

На эту тему
• Электронная запись к врачу заработает до конца 2012 года
• Задержана банда, поставлявшая поддельные лекарства от рака
• Ольга Туханина: Продавать будут все
• В Братске подтвердили превышение дозы лидокаина детям
• Марина Гончарова: Люди останутся без медицинской помощи
• Утверждены правила госрегулирования цен на лекарства
• Минздрав ответил на обвинения в сговоре

Для безнадежных пациентов (например, для больных раком в последней стадии) при оказании им паллиативной помощи количество лекарства, выписываемого в одном рецепте, может быть увеличено в два раза.

Прежний более жесткий порядок применения наркотиков приводил к тому, что при выписке из стационара больной раком рисковал остаться на несколько дней без обезболивания. В Минздраве говорили, что новый порядок повысит доступность и качество паллиативной медицинской помощи гражданам.

Однако, как отмечали врачи, на практике правила все равно остаются довольно сложными. Доходит до того, что после использования препаратов родственники больного возвращают пустые ампулы.

«Пупкин действительно в этом нуждается»

То, что проблема существует и стоит довольно остро, признают и в Госдуме. Председатель думского комитета по здравоохранению Сергей Калашников (ЛДПР) считает, что случай с Апанасенко вновь подтвердил, что бюрократическая система получения подобных обезболивающих «совершенно неоправданна» и «свидетельствует о полном нежелании чиновников что-то делать для людей». «Эта система – пример того, что чиновники создают невыносимые условия для людей, которым нужно обезболивающее. Обжегшись на борьбе с наркоманией, мы начинаем дуть на воду, когда речь идет о вполне очевидных вещах, как обезболивающее», – сказал Калашников газете ВЗГЛЯД.

Депутат убежден, что нужны «простые и прозрачные, легко контролируемые правила предоставления обезболивающих тем, кто в них нуждается по решению врача». По его словам, проблема с получением таких препаратов не нова. «Люди видят, как мучаются их близкие, пишут гневные слезные письма, но воз и ныне там», – полагает глава комитета.

При этом Калашников указал на еще один аспект: к аптекам, отпускающим обезболивающие на основе наркотических веществ, применяются «повышенные требования по хранению и охране этих веществ». «Многим аптекам просто финансово невыгодно держать наркосодержащие вещества. С них прибыли немного, а головной боли более чем достаточно. В данном случае функция продажи наркосодержащих обезболивающих должна входить в обязанность любой стационарной аптеки», – уверен Калашников.

Он также считает, что преграда попаданию подобных лекарств наркоманам должна быть в виде ответственности для врача. «Если врач выписывает Пупкину рецепт, то он отвечает, что Пупкин действительно в этом нуждается. Если Пупкин в этом не нуждается, а врач выписал рецепт, то это приравнивается к распространению наркотиков», – пояснил депутат.

Калашников указывает, что в США и Европе проблемы с выдачей сильнодействующих обезболивающих давно решены. Он подчеркнул, что в этих странах соответствующее законодательство «очень гуманно». «В США и в Евросоюзе нигде нет таких запретительных мер, обрекающих людей на страдание. Даже в Советском Союзе с его, казалось бы, железобетонной политикой – и то это не было проблемой. Она возникла сейчас от чиновничьего произвола», – отметил депутат.

То, что родственники не получили некой подписи, – это значит, что того, кто должен был ее поставить, не было на месте. Такие ситуации в цивилизованных странах – в Европе и Америке – полностью исключены

«Слезинка одного ребенка»

В свою очередь нарколог, психотерапевт и радиоведущий Александр Данилин напоминает, что в прошлом была масса случаев, когда нерадивые медицинские сотрудники продавали «налево» опийные анальгетики. «Объективно правы обе стороны, но я считаю, что «слезинка одного ребенка» важнее тех людей, которые от того же препарата получают удовольствие. Я считаю, что коль скоро человеку поставлен диагноз онкологического заболевания, у него не должно быть проблем с получением опийных анальгетиков», – сказал Данилин газете ВЗГЛЯД.

Что касается международного опыта, то Данилин признался, что не знает других цивилизованных стран, где существовали похожие трудности с получением таких лекарств. «В России проблемы чаще всего упираются не в то, что кто-то кому-то не хочет что-то продать, а в то, что обладателя права третьей подписи в нужный момент вызвали куда-нибудь на совещание или он раньше ушел с работы. То, что родственники не получили некой подписи, – это значит, что того, кто должен был ее поставить, не было на месте. Такие ситуации в Европе и Америке полностью исключены», – отметил он.

По словам Данилина, сам пациент или его родственники не должны заниматься сбором необходимых документов и собирать подписи, в других странах этим занимаются социальные работники. «В США если у человека хронический синдром, то он или его родственники не будут ничего собирать, а делать это будет соответствующая социальная служба. А в России спасение утопающих – дело рук самих утопающих», – пояснил он.

Данилин напомнил, что в России давно идут разговоры о создании социальной службы для обслуживания безнадежных больных и инвалидов. «Например, больной психическим заболеванием до сих пор по закону имеет право на прохождение социальной реабилитации. Но в реальности такой социальной службы и реабилитации не существует. Поэтому можно сколько угодно иметь право на это... Если государство создает бюрократические препоны, например, из-за наркомании, ребенок все равно должен получать свою марганцовку, и это не должно быть заботой мамы. Мы ставим на строгий учет опийные анальгетики, что абсолютно справедливо, но все тяжести оформления спецрецептов должны лежать на врачах, медсестрах, социальной службе, а не на родственниках и не на больном», – отметил Данилин.

В случае с Апанасенко, уверен Данилин, нужно выяснять не то, почему человек застрелился, а «кто не поставил эту самую подпись». «Все рассуждения об эпидемии наркотиков тут ни при чем. Мы все это устраиваем, потому что боремся с воровством, с тем, чтобы не назначались не по делу опийные анальгетики. Но это значит, что мы должны сделать организацию выдачи этих средств таким образом, чтобы люди не страдали. А если больной ради рецепта должен выстоять десять очередей, то он может прямо там умереть еще до того, как ему выдадут лекарство», – сказал Данилин.

В свою очередь член Общественной палаты, глава комиссии по контролю над реформой и модернизацией системы здравоохранения и демографии Николай Дайхес тоже признает, что с получением сильнодействующих обезболивающих «есть проблемы». «И они появились не сегодня, это идет еще с советских времен. Были злоупотребления с такими препаратами, непонимание проблемы. Решение только одно: необходимо продолжать усовершенствовать законодательство, нужна скоординированная работа ведомств, в частности Минздрава и ФСКН. Должны работать и с врачами, потому что порой понимаешь, что именно злоупотребления с их стороны становятся причиной трагедий», – сказал Дайхес газете ВЗГЛЯД.

Он заверил, что в ближайшее время Общественная палата проведет дискуссию с представителями Минздрава и пациентских организаций. При этом он подчеркивает, что, несмотря на новые правила отпуска таких лекарств, осталась проблема «пассивности» Минздрава.