«Будет много сопротивления»

В пятницу в СМИ появилась неофициальная информация, что в Минобороны готовят поправки в законодательство, которые предусматривают выдачу гражданам, уклоняющимся от военной службы, не военного билета по достижении 27 лет, а справки, в которой будет сказано, что этот молодой человек, не имея на то законных оснований, не выполнил свой воинский долг перед Родиной.

Мы живем в наше время, когда врут в глаза друг другу, когда можно спокойно обмануть

Позднее в Генштабе опровергли это сообщение, заметив, что в военных билетах таких уклонистов и так написано, что они нигде не служили. Тем не менее зампредседателя думского комитета по обороне Франц Клинцевич не просто поддержал эту инициативу, но и готов ее продвигать, о чем парламентарий заявил в интервью газете ВЗГЛЯД.

ВЗГЛЯД: Франц Адамович, вы поддерживаете эту инициативу?

Франц Клинцевич: Я очень много бился, чтобы привлечь общество, специалистов к этой теме: у нас очень большая коррупция в этом плане, сговор отдельных представителей военкоматов с такими призывниками.

А это уникальный способ: получил справку – значит, ты уклонился. А тот, кто прошел воинскую службу, получит военный билет, где будет написано, что он прошел службу по такой-то специальности в такой-то воинской части. И с учетом того, что дальше будет происходить много всяких событий: человеку нужно трудоустраиваться, попасть на государственную службу, – очень многие по этому поводу еще не раз пожалеют.

Инициатива кажется здоровой и правильной, реализовать ее будет очень сложно, будет много сопротивления, но я, по крайней мере, приложу для этого огромные усилия.

ВЗГЛЯД: Как именно это скажется на судьбе таких молодых людей?

Франц Клинцевич (Фото: er.ru)

Ф. К.: Во-первых, они не смогут попасть на государственную службу. Закон о престиже воинской службы мы уже приняли, он предусматривает преимущество при приеме на госслужбу для людей, которые прошли службу в Вооруженных силах и приравненных к ним учреждениях.

Второе: сейчас очень много предприятий, где требуется военный билет, без него туда не берут работать. И таких предприятий очень много. Это связано и с мобресурсом, и с организационными мероприятиями.

Поэтому для тех людей, кто получит справку, останется частный бизнес, индивидуальное предпринимательство. У них будет отсутствовать возможность работы за границей на частных и государственных предприятиях по линии МИДа, в торговых представительствах.

Рано или поздно молодые люди вместе со своими родителями, не до конца созревшими, в том числе и с точки зрения гражданского общества – защищать родину-то нужно всем, – столкнутся с большой проблемой.

ВЗГЛЯД: Ожидает ли их какое-то поражение в правах?

Ф. К.: Нет, человек свободен, никаких поражений в правах не будет.

ВЗГЛЯД: Коснется ли это тех, кто уже получил военный билет?

Ф. К.: Нет, у нас есть Конституция, закон обратной силы не имеет. Это для тех 236 тыс., которые сегодня уклоняются.

ВЗГЛЯД: А если кто-то из них осознает и пожалеет, у него будет возможность исправиться?

Ф. К.: Как?

ВЗГЛЯД: Например, поступить на военную службу по контракту?

Ф. К.: Правильно, он может отслужить по контракту и получит военный билет. Это не клеймо на всю жизнь, конечно.

На эту тему
• Генштаб рассказал о новых тенденциях весеннего призыва
• Вузы предлагают новую систему обучения на военных кафедрах
• В российской армии солдаты перестанут ходить в баню
• Установлен убивший четырех солдат в Подмосковье вирус
• Установлен убивший четырех солдат в Подмосковье вирус

ВЗГЛЯД: Эта норма будет распространяться только на тех молодых людей, которые непонятно где находились до 27 лет. Если человек до этого возраста имел отсрочки, он получит военный билет?

Ф. К.: Основания для тех, кто не служит, определены: есть отсрочка, и есть справка о том, что молодой человек болен. Как правило, отсрочки бывают по болезни. Других оснований нет.

Что делают эти 236 тыс. молодых людей? Вступают в сговор с работниками военкомата, и когда к нему приходят с повесткой, родственники расписываются, что его дома нет, никто это не проверяет, и из года в год молодой человек тянет эту лямку: исправно где-то кому-то отчисляет, чтобы знать, когда придут. Тех, кто реально скрывается, значительно меньше, чаще всего, находятся в таком дружеском сговоре.

А потом в 27 лет приходят в военкомат и говорят: «Вот, мне надо ехать за границу, мне надо военный билет». Ему говорят: «А вы служили?» – «Нет». – «А почему?» – «Да я учился, потом работал, мне повестку не приносили, я и не сходил в армию, думал, может, и не надо». Вот так «шарят под дурачка» и получают военный билет.

ВЗГЛЯД: Наверняка они будут говорить, что их не вызывали, им не сообщили, они не знали?

Ф. К.: Но у него же нет оснований для отсрочки, нет болезни. А в военкомате эти коррумпированные люди себя страхуют: они будут говорить, что к нему в 1999 году приходили три раза, в 2001 году приходили восемь раз, в 2003 году – 14 раз...

Поэтому все будет достаточно прозрачно. Он пришел получить военный билет. «Вы в армии служили? В какой части?» – «Нет, не служил». – «Все, справочку возьмите. Вы в армии не служили по непонятным нам причинам».

ВЗГЛЯД: То есть вы предлагаете даже не разбираться в этих ситуациях?

Ф. К.: У военкомата есть основания: если он не служил, это или отсрочка, или тюрьма. Никто не будет разбираться. Ему 27 лет, он не служил. Можно обвинять военкома или местные власти. Если бы ему вручили повестку, он бы расписался и не пришел, его посадили бы на два года. А он повестку не получал!

Понимаете, закон был написан с учетом старого советского менталитета: человек придет и обязательно возьмет повестку. А мы живем в наше время, когда врут в глаза друг другу, когда можно спокойно обмануть.

ВЗГЛЯД: Но бывают случаи, когда работники военкоматов теряют личные дела.

Ф. К.: Это единичные случаи. Все равно можно пойти в военкомат, можно поинтересоваться: «А что это вы мне повестку не даете, я хотел бы пойти отслужить». Пусть таких случаев будет 100, но не 236 тыс.

ВЗГЛЯД: Может, следует прописать какой-то механизм решения подобных ситуаций, чтобы молодой человек мог оспорить решение военкомата о выдаче справки?

Ф. К.: Мы сегодня обсуждаем пока что идею. Я ее еще тоже не прорабатывал. Когда мы ее начнем обсуждать и превращать в какой-то законопроект, мы проведем слушания, совещание, вынесем на обсуждение, как это обычно бывает, и достаточно серьезно, основательно все это промониторим.