Опасные связи

Тема гомосексуализма, как писал Венедикт Ерофеев, продолжает волновать россиян чрезвычайно. Так, в начале недели отечественная пресса неожиданно начала пестреть заголовками, призванными привлечь внимание читателя к «сенсационному открытию молодого американского ученого», «шокирующим данным масштабного исследования» и т.д.

Особенно важно, что сам Регнерус никаких выводов не делает, и мне было удивительно, как эти выводы за него оформили некоторые СМИ

Речь, как выяснилось, шла об исследовании, которое было проведено социологом Марком Регнерусом (Техасский университет в Остине) в июне (!) прошлого года и доказывало, как объяснили российские СМИ, что «гей-семьи тянут своих детей на дно». Новость за пару дней облетела блоги, обросла десятком гомофобных публицистических комментариев, однако, если внимательно прочесть оригинал исследования Регнеруса, которому досталось в США и от геев, и от консерваторов, выяснится, что поводов для громких заголовков маловато.

Российская версия

Версия отечественных СМИ и консервативных блогеров проста: работа Регнеруса, опубликованная не на заборе, а в скромном, но рецензируемом научном журнале Social Science Research, доказывает, что гомосексуальные семьи несут для детей (приемных, разумеется) куда большую опасность, чем семьи традиционные.

Статистика, которую приводит ученый, выглядит впечатляющей. Регнерус опросил три тысячи человек, среди которых 248 оказались геями или лесбиянками, и выяснил, что 25% воспитанников из гей-семей хотя бы раз болели венерическими заболеваниями. В гетеросексуальных семьях таких оказалось лишь 8%.

Цифры по остальным параметрам столь же очевидны: 40% детей из гомосексуальных семей лояльно относятся к супружеской неверности и лишь 13% детей из традиционных семей разделяют эту точку зрения.

Проблема в гомосексуальных семьях, как следует из объяснения результатов исследования, и в сексуальном насилии: хотя бы раз подвергались домогательствам 25% детей, выросших в семьях геев, в семьях лесбиянок таковых набралось аж 31%, а вот гетеросексуалы дают скромные 8% ответов.

Дальше – больше. Хотя бы раз планировали самоубийство 24% взрослых детей из семей геев и лесбиянок. Уровень таких настроений среди выросших в гетеросексуальных семьях – 5%. Воспитанные гомосексуальным родителем люди значительно чаще, чем выходцы из гетеросексуальных семей, обращаются к психотерапевтам – 19% против 8%.

Остальные показатели также оказались в пользу традиционной семьи: уровень безработицы воспитанников однополых семей – 28% против 8% в разнополых, получение пособий – 69% (лесбийские семьи), 57% (гомосексуальные) против 17%.

Российские СМИ не обратили на последний пункт особенного внимания, хотя в действительности он вполне прозрачен и проливает свет на характер результатов, о чем будет отдельно сказано ниже.

Оригинал

Если обратиться к самому исследованию, то нетрудно заметить самое главное: речь не идет о гомосексуальных семьях в прямом смысле этого слова.

Кроме традиционных гетеросексуальных пар ученый выделяет категории «gay father» (GF) и «lesbian mother» (LM), и для попадания в одну из этих категорий нужно было лишь одно условие: один родитель ребенка до достижения воспитанником совершеннолетия должен был состоять «в романтических однополых отношениях». При этом сам же Регнерус пишет, что в случае с GF в семье этого типа более трех лет прожили 23% опрошенных, а в случае LM – 2%.

Автор работы в интервью телеканалу CBS признал, что лишь 2 из 175 детей прожили в доме с обеими родителями-лесбиянками все 18 лет. Среди 73 детей из семей GF таковых не оказалось вовсе.

На эту тему
• Лавров опроверг нарушение международных обязательств при запрете гей-пропаганды
• Леди Гага признана вредной для здоровья детей
• Иерей Димитрий Фетисов: Неограниченный промискуитет
• Наталья Барабаш: Мировая война полов
• ЕС осудил российский законопроект о запрете гей-пропаганды

То есть разбирается все-таки не «воспитание» в однополой семье, а жизнь ребенка, который в эту семью попал (к сожалению, исследователь не приводит собственно возраста попадания, что сильно снижает пространство для интерпретаций) при не проясненных обстоятельствах, среди которых могут быть и смерть обоих родителей с последующим усыновлением, и развод родителей с последующим появлением однополой семьи.

Разумеется, психологические картины первого случая и второго сильно разнятся.

Глава 2.3 в свою очередь проливает свет на проблему пособий. Как следует из работы Р., рост семей GF и LM наблюдается среди латиноамериканского и афроамериканского населения страны: среди LM таких семей – 37%, среди GF – 43%, а среди традиционных семей – всего лишь 6%. Сам автор исследования предполагает, что социальная неблагополучность играет свою роль и в случаях с самоубийствами, и в случаях с насилием, а уж в случае с пособиями прямая связь очевидна.

Как следует из работы социолога Гарри Гейтса, которую приводит Регнерус, общая практика в США в 2009 году была такова: среди гетеросексуальных пар у латиноамериканцев в 1,5 раза больше детей, чем у белых, а среди афроамериканцев – в 1,3 раза, среди гей-пар соотношения иные – 1,7 и 2,4 раза соответственно. То есть гей-пары среди афроамериканцев в 2,4 раза чаще «заводят» детей, чем гей-пары белого населения, и на этот разрыв вряд ли можно вообще не обращать внимания, когда речь заходит о социальном неблагополучии.

Больная тема

Максим Кравец, получивший высшее образование в России, а затем эмигрировавший и сейчас преподающий социологию в университете штата Юты (Utah State University), в интервью газете ВЗГЛЯД отметил, что проблема гомосексуальных семей в США является гораздо более дискуссионной, чем представляется в России, и борьба вокруг исследования Регнеруса велась довольно серьезная.

«Иногда вам кажется, что здесь победили политкорректность и толерантность и так далее, однако здесь, в Америке, полемика очень бурная, – рассказал Кравец, – но я бы не говорил о том, что гей-сообщество «затравило» Регнеруса, нет. Реакция на статью была резкая: запросили методики, запросили, кто финансировал исследование (оказалось, что консервативные Институт Уизерспун и Брэдли Фонд, но это – не преступление), отдельные горячие головы призвали, как бы это сказали в России, сделать ученого «нерукоподаваемым», но это были маргинальные истерики. Регнерус работает и будет работать, никакой проблемы нет».

По словам социолога, не доверять результатам исследования можно, «и я даже больше скажу, что это нормально для ученого – меньше доверять, больше проверять, но в этом случае есть, конечно, любопытные данные, их можно принимать во внимание. Особенно важно, что сам Регнерус никаких выводов не делает, и мне было удивительно, как эти выводы за него оформили некоторые СМИ, плохо себе представляющие, что такое социологическое исследование».

По словам Кравеца, проблемы у детей, воспитываемых гей-парами, действительно существуют: «Если вы живете на Манхеттене, извините, то можете хоть в скафандре ходить и быть Вуди Алленом, но в маленьком городке штата Юта, если вдруг ребенку не повезет оказаться в гей-семье, он будет чувствовать себя иным, другим, чужим, и это отношение влияет и на самоощущение, и на суициды, и на что угодно. Какой мы из этого можем сделать вывод? Не знаю, какой угодно: хотите, напишите «гей-семьи опасны», хотите, скажите – «нет, давайте относиться хорошо к разным людям, и, может быть, им станет легче». Я не знаю. Все зависит от политики СМИ: правые консерваторы скажут одно, а левые – другое».