«Мы шуты, мы не несем зла»

По три года

В Хамовническом суде Москвы, где рассматривается дело о скандальной акции участниц панк-группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя, во вторник начались прения сторон. На них гособвинитель заявил, что вина подсудимых доказана показаниями потерпевших, свидетелей и письменными доказательствами.

«Сторона обвинения считает, что органами предварительного следствия действия подсудимых квалифицированы правильно», – сказал гособвинитель Александр Никифоров, передает «Интерфакс».

Мы хорошие люди, которые несут в мир добро, поэтому надеваем яркие, радужные маски

По его словам, девушки поднялись на амвон в храме, где нельзя находиться посторонним людям, в «крайне неприличной одежде – вызывающих платьях ярких расцветок». Прокурор заявил, что следствием было верно установлено «вульгарное, вызывающее, циничное» поведение девушек.

В ходе прения сторон гособвинитель попросил признать Надежду Толоконникову*, Марию Алехину и Екатерину Самуцевич виновными и назначить им по три года лишения свободы колонии общего режима.

Прокурор отметил, что наказание должно быть назначено с учетом опасности совершенного деяния, но и с учетом данных о личностях обвиняемых. «Следует принять во внимание, что обвиняемые совершили тяжкое преступление, однако и то, что у них имеются малолетние дети», – сказал он.

По его мнению, для обвиняемых извинения, которые они принесли православным верующим, не имеют никакого значения. «Обвиняемые считают, что они совершили этическую ошибку. Они просили прощения за действия, но не за ту обиду, которую нанесли верующим людям», – сказал гособвинитель.

Представитель обвинения в Хамовническом суде назвал кощунственными заявления участниц панк-группы Pussy Riot о том, что они не знали, как вести себя в православном храме и на амвоне. «То заявление, что они не знали, как вести себя в храме, кощунственно. То, что в храме нельзя кричать, танцевать, петь похабные песни, использовать звукозаписывающую аппаратуру, находиться с оголенными плечами женщинам на амвоне – более чем очевидно», – сказал прокурор.

Обвинение, по словам прокурора, отказывается считать случившееся в храме политической акцией. «В храме не была упомянута фамилия ни одного из политиков, а строчка «Богородица, Путина прогони» – посторонний фрагмент, выбивающийся из контекста всей песни. Фамилия президента употреблена лишь с целью позиционирования этой акции как оппозиционной», – сказал он.

Потерпевшие согласны

Адвокат потерпевших Лариса Павлова подержала позицию гособвинителя, заявив, что изученные материалы уголовного дела полностью доказывают состав преступления и дают основание для вынесения приговора. «Но хотелось бы обратить внимание суда на следующие обстоятельства. Как правило, хулиганство совершают люди в состоянии алкогольного опьянения, и после того как человек протрезвеет, он начинает сожалеть о своем поступке и просить прощения. В данном случае подсудимые Толоконникова, Алехина и Самуцевич не только не сожалеют о совершенном, но и считают такое поведение приемлемым. А значит, есть опасения того, что их акция может повториться», – сказала Павлова.

На эту тему
• Мадонна прокомментировала дело Pussy Riot
• Надежда Толоконникова: Это не богохульство
• Анатолий Кучерена: Безобразная организация процесса
• Участница Pussy Riot, как оказалось, помогала монастырю
• Pussy Riot поставили диагноз: активная жизненная позиция

Второй адвокат потерпевших Алексей Таратухин заявил, что действия обвиняемых квалифицированы правильно, так как они, как того и требует статья, выражают явное неуважение к обществу. В связи с этим доводы защиты, считающей, что квалификация была неверной, он отверг, передает РАПСИ.

По его словам, один из потерпевших оставляет наказание полностью на усмотрение суда, в то время как второй просит для девушек по два года лишения свободы условно, чтобы те смогли скорее вернуться к детям.

В суде выступил один из потерпевших Павел Железнов. «Полностью поддерживаю сторону обвинения и надеюсь, что приговор защитит всех православных от подобного рода действий подсудимых. Наши благочестивые предки строили храмы не только для молитв, они закладывали духовную основу, чтобы в будущем у нас был иммунитет, благодаря которому можно бороться с внешним и внутренним врагом. За 1000 лет все наши великие победы свершились благодаря тем духовным основам, которые заложили наши предки. А в наше время нет войн, и то, ради чего жили наши предки, вот так попирается и разрушается. А если у народа нет духовного стержня, то участь его печальна. Я очень надеюсь, что подсудимые когда-то это осознают и сделают выводы и не смогут больше повторить таких действий ни в храме, ни где-нибудь вообще», – заявил он.

Сторона защиты

Адвокаты обвиняемых озвучили бескомпромиссную позицию: любой приговор, кроме оправдательного, они сочтут незаконным.

Первой слово со стороны защиты взяла адвокат Виолетта Волкова. «Веками Русь хранила свои православные традиции. 21 февраля три девушки за 30 секунд все разрушили. Нечего больше чтить. Стыдно. Стыдно слушать речь гособвинителя. Такое ощущение, что мы не в России XXI века, а в некоем альтернативном пространстве. И кажется, что сейчас все развеется и три пленных девушки встанут и пойдут домой к родным и детям. Что за бред? Это словоблудие как можно публично и серьезно озвучить в качестве позиции? В каком законе, кодексе гособвинение взяло все эти определения – богохульство, похабные песни?» – спросила защитник.

«Не нужно мне говорить, что все права моих подзащитных были соблюдены. Я видела, как следствие подделывает документы. Нам не предоставили ни одной конфиденциальной встречи с подзащитными. Все отговорки, что мы можем общаться в суде, – ложь. Гособвинение сделало все для того, чтобы наши права были нарушены. ЕСПЧ еще даст оценку всем этим действиям. Это будет нескоро, но я понимаю, какая это будет оценка. Мы явились свидетелями пыток и регулярного бесчеловечного отношения к подсудимым. Им не давали спать при режиме ведения процесса, им не давали питаться, их унижали. Это тоже найдет свою оценку в ЕСПЧ», – заявила Волкова.

«Гособвинение оскорбляло защиту, это было регулярно. Суд не допускал свидетелей, специалистов. Третьего августа была попытка недопуска прессы и общественности на судебное заседание. И гособвинение закрыло на это глаза. В суде происходило нарушение состязательности сторон, процессуальных норм. Мы каждый день говорили об этом. Вы действительно считаете, что это правосудие?» – продолжила она.

Кроме того, Волкова отметила, что верхняя часть храма Христа Спасителя принадлежит не РПЦ, а светской организации «Фонд храма Христа Спасителя», в связи с чем доводы обвинения, касающиеся святости места выступления, она считает несостоятельными. В целом, по словам Волковой, этот храм имеет к церкви такое же отношение, как манекен – к человеку. «Не того цвета одежда, не там стояли, не так крестились, стояли попой к священному гвоздю... и всем этим просто обвалили многовековые устои православной веры», – съязвила защитник.

Адвокат Марк Фейгин, представляющий интересы Надежды Толоконниковой, в своем выступлении назвал весь судебный процесс над подзащитной «политическим». «Участники этого дела, наши подзащитные, которым грозит реальный срок, – это оппозиционеры, которые решили своей акцией выразить протест», – сказал он.

По мнению адвоката, в действиях девушек был состав административного правонарушения, но не преступления по статье «Хулиганство». «Были бы действия так же квалифицированы, если бы они произошли, например, на Арбате? Однако и там есть общественный порядок. Они бы нарушили его и там. Никакого насильственного характера действия подзащитных не имели, а это квалифицирующий признак ст. 213 (хулиганство). В их действиях не было насилия. Они добровольно сошли с амвона», – сказал Фейгин.

«Почему Россия не теократическое государство? Если бы мы в Конституции допустили наличие Бога, то тогда бы мы допустили проникновение канонических норм в Уголовный кодекс. Но нет такого состава – богохульство! Нет такого состава – кощунство!» – заявил адвокат суду.

«Этот процесс почему получил такой размах? – добавил он. – Потому что многие увидели беззаконие. Потому что в России нет правосудия. Принято в России: если ты подсудимый – лизать ботинок судье. Ты должен не только раскаяться, ты должен плакать и унижаться, ты должен превратиться в полное ничто. И тогда, быть может, ты заслужишь смягчающий приговор. На предварительном следствии от девушек требовали не только раскаяться – пусть они сделают так, чтобы все увидели, что они – ничто. И тогда у них есть призрачный шанс. Но вдруг они сказали: мы представители свободного общества. У государства ничего не вышло, не удалось раздавить личность девушек. Они не согласились на компромисс».#{image=603717}

Особенно эмоциональным было выступление адвоката Николая Полозова. «Наказание за преступление, которого они не совершали, – точка невозврата. Сначала у девушек был лишь узкий круг почитателей, но благодаря телевидению, СМИ и государству их деятельность стала известна всему миру. Точка невозврата произошла тогда, когда было принято решение преследовать наших подзащитных за то деяние, которое является административным правонарушением. Да, верующие оскорблены. Я верующий и тоже оскорблен, хотя мое мнение тут и не учитывается. Но это не уголовное преступление.

Складывается ощущение, что Конституцию позабыли. Для Конституции не бывает исключения: она действует и дома, и в храме, и в мечети. И храме Христа Спасителя. Ст. 13 говорит о том, что в России признается идеологическое разнообразие. Тот же феминизм – это не кощунственное ругательство, это идеология, и она имеет одинаковые права вместе с иудаизмом и православием. Ст. 14 говорит о том, что Россия – светское государство, и никакая религия не может устанавливаться в качестве главной и обязательной», – сказал он.

«То, что сейчас происходит в храме Христа Спасителя, наоборот, оскорбляет меня, – заявил Полозов. – Почему там проводятся банкеты и корпоративы? Почему не дают 3 года участникам группы Бони Эм, которые в пяти метрах от алтаря дрыгаются и поют бесовские песни? Потому что они иностранцы и их нельзя привлечь или потому что они против Путина ничего не говорили?»

«Почему не исследовались тексты песен? Они поют о чиновниках и политиках. Следствие берет лишь частное, что укладывается в фабулу обвинения. Не может быть такого подхода! Был допущен ряд грубейших нарушений. Но суд при рассмотрении этого дела должен быть объективен, беспристрастен. Я прошу, уважаемый суд, их полнейшего оправдания», – заключил защитник.

«Мы хорошие люди»

После выступления адвокатов слово дали обвиняемым. Как и неоднократно ранее, девушки говорили о том, что и в мыслях не имели оскорбить верующих, их замысел был совершенно иным.

«Платье из вещдоков и темные шапки не имеют отношения к выступлению в храме Христа Спасителя, – сказала Надежда Толоконникова. – Мы хорошие люди, которые несут в мир добро, поэтому надеваем яркие, радужные маски. Мы шуты, скоморохи, может быть, юродивые, но мы не несем зла. Если фраза «срань господня» оскорбила кого-то, я приношу свои извинения, но я не имела умысла оскорбить. Это выражение не является богохульством. Мы без сопротивления и агрессии покинули храм. Это видно на видеозаписи».

«Мы не ходили в алтарь – мы знали о запрете, – продолжила она. – Но о запрете входить на амвон и солею не знали. Экспертиза подтвердила, что в текстах нашей песни нет признаков ненависти и вражды к православной религии и верующим. Третья экспертиза должна быть признана недопустимым доказательством».

Толоконникова также заявила о давлении на свидетелей и фальсификации доказательств по делу: «Одна из свидетельниц сообщила суду, что пришла давать показания по распоряжению руководства Елоховского собора. Мы это расценили как давление. Не исключено, что следствие оказывало давление и на потерпевших. Отцу Самуцевич разрешили свидание с арестованной дочерью только после того, как он дал нужные показания. Однако в суде он от них отказался. Все показания, собранные следователем Ранченко, должны подвергнуться сомнениям. Есть все основания считать их сфальсифицированными – целые текстовые массивы, включая опечатки, были скопированы им из одних показаний в другие».

Мария Алехина в своем выступлении рассказала, что означали некоторые фразы из текста их панк-молитвы. «Когда я работала журналистом и присутствовала на открытии Марфо-мариинской обители, то видела, как не пускали паломников, которые не спали и со слезами просили охранников пустить их внутрь, в то время как чиновники проходили беспрепятственно. Именно про такие ситуации мы говорим: «срань господня». Я хочу, чтобы вы все слышали: мы говорим это про такую ситуацию».

«Сотрудники центра «Э» говорили нам, что мы получим реальный срок. Ранченко лично мне говорил: от 2 до 4 лет. Откуда они знали, как решит суд? Он говорил, что если я раскаюсь, то это смягчит мою участь.

Но шантаж я не приемлю. Шантаж был не только в виде намеков на срок, но и в том, что нас на 5 месяцев лишили общения с родными посредством звонков и свиданий. Мы не раз заявляли ходатайства о встрече с родственниками, но они терялись в спецчасти. Все это, начиная с задержания и заканчивая этой минутой, нелегитимно», – добавила она.

«Я признаю, что мог быть шок от нашего выступления из-за внезапности, но это недостатки образования. Современная культура подается как маргинальный род деятельности. Если бы мы спели «Богородица, Путина сохрани», то мы бы тут не сидели», – заключила она.

Судебное расследование

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, слушания дела по существу начались в Хамовническом суде 30 июля и закончились 6 августа. На каждом заседании со стороны защиты заявлялся отвод судье, но каждый раз судья Марина Сырова не находила для самоотвода объективных причин. В третий день процесса с подобным прошением выступила уже сторона потерпевших. В результате за время судебного следствия было заявлено и отклонено восемь ходатайств об отводе судьи.

Адвокаты обвиняемых заявили множество ходатайств о вызове свидетелей, о возвращении дела прокурору, проведении новой психолого-лингвистической экспертизы, вызове экспертов и ученых, однако во всех этих просьбах было отказано. Из 17 свидетелей, которых просила допросить защита, вызваны были только трое.

В последний день судебного следствия суд заслушал показания самих подсудимых, которые в очередной раз вины в инкриминируемом им деянии не признали, подчеркнув, что это была политическая акция и они не испытывали ненависти к верующим.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом