«Я получил выговор»

В четверг психолог Лейла Соколова, оказавшаяся этой осенью в эпицентре скандала, была официально уволена из центра психологической помощи «Озон».

Теперь ни одного документа, касающегося психологического состояния ребенка, из нашего центра выходить не будет

Напомним, ее исследование психологического состояния дочери Владимира Макарова, обвинявшегося в насилии над ребёнком, стало одним из оснований для обвинительного приговора. Лейла Соколова пришла к выводу, что девочка могла быть вовлечена в интимные отношения, поскольку у женщины-кошки, нарисованной ребенком, были нарисованы женственные формы, а в ее хвосте психолог увидела фаллический символ. После того как Макарова приговорили к 13 годам, блогеры обнаружили в Интернете фотографии Соколовой, сделанные на специфических вечеринках для взрослых. Скандал послужил поводом для проверки центра департаментом образования Москвы, которая сейчас завершилась. О ее итогах газете ВЗГЛЯД рассказал руководитель учреждения Евгений Цимбал.

ВЗГЛЯД: Евгений Иосифович, как сказались последние события на вашем центре?

Е. Ц.: Как это могло не сказаться, когда была опубликована масса необъективных и искаженных сведений?

ВЗГЛЯД: Как результаты проверки отразились в официальных документах?

На эту тему
• Суд снизил наказание обвинявшемуся в педофилии чиновнику Минтранса
• Власти начали проверку в центре «ОЗОН»
• В отношении психолога Лейлы Соколовой проведут служебное расследование
• Начальник психолога Лейлы Соколовой рассказал, что получает угрозы
• Следствие удивлено реакцией общества на дело педофила

Е. Ц.: Официально я получил выговор.

ВЗГЛЯД: Центр продолжит свою работу?

Е. Ц.: Деятельность будет другая. Теперь ни одного документа, касающегося психологического состояния ребенка, – ни по запросам следователей, ни по запросам судов, ни по запросам органов опеки – из нашего центра выходить не будет. Соответственно, какие-то другие учреждения будут принимать эти решения.

ВЗГЛЯД: Вы имеете в виду центр им. Сербского, сотрудники которого критиковали ваших специалистов?

Е. Ц.: Центр Сербского этим не занимается. И заниматься не собирается, по имеющимся у меня сведениям, по высказываниям и господина Макушкина, и госпожи Дозорцевой (замдиректора центра им. Сербского, главный детский внештатный специалист – эксперт-психиатр Минздрава Евгений Макушкин и руководитель лаборатории психологии детского и подросткового возраста центра им. Сербского Елена Дозорцева – прим. ВЗГЛЯД).

ВЗГЛЯД: Ранее вы заявляли о том, что вы единственное учреждение, которое выполняет исследования на этапе доследственной проверки...

Е. Ц.: Я говорил о том, что, кроме нас, этой деятельностью в Москве другие психологические центры не занимались. А как будет развиваться ситуация дальше – будет видно.

ВЗГЛЯД: Следствием чьего решения стала смена направления деятельности центра?

Е. Ц.: Результатом проверки явился документ, в котором сказано, что подготовка заключений по запросам правоохранительных органов и органов местного самоуправления, эта деятельность центра противоречит действующему законодательству в области образования.

ВЗГЛЯД: Что послужило основанием для этого заключения?

Е. Ц.: Такая формулировка: выдача заключений и проведение исследований не предусмотрены законодательством об образовании. А если это не предусмотрено законодательством об образовании, то образовательное учреждение этим заниматься не должно.

ВЗГЛЯД: Вы сами согласны с таким решением?

Е. Ц.: Соглашаться или не соглашаться с этим решением должны те люди и организации, которым мы оказывали помощь. Если они найдут других – ради Бога.

Если принимается совершенно обоснованное решение о том, что дети должны быть защищены от преступных посягательств, – а огромный объем этих посягательств – сексуальные преступления, – если ужесточается ответственность за эти преступления, то, по всей вероятности, должны приниматься решения, которые позволят обеспечить деятельность правоохранительных органов в этом направлении. И необязательно это должен быть наш центр, это может быть любое другое учреждение.

ВЗГЛЯД: Какой итог вы могли бы подвести под всей этой историей?

Евгений Цимбал: Центр работает, оказывает психологическую помощь детям, когда у них возникают любые проблемы.

То, что произошло с Лейлой Александровной, – это некий урок для любого психолога, который говорит о том, что если ты попытаешься помочь ребенку, то любая группа лиц, у которой есть много времени и желания копаться в прошлом и отсутствует ответственность за свои высказывания, может дискредитировать тебя и лишить возможности заниматься профессиональной деятельностью. Это главный итог.