«Понимаем, откуда взять деньги»

В среду министр обороны Анатолий Сердюков за закрытыми дверями отчитывался перед депутатами Госдумы о промежуточных итогах реализации реформы армии. По итогам заседания Сердюков заявил, что к 2020 году боеготовность Вооруженных сил вырастет втрое.

Существует опасность временной потери управления в этой ситуации

Заместитель председателя комитета Госдумы по обороне Игорь Баринов рассказал газете ВЗГЛЯД, о чем говорилось в отсутствие журналистов, и сообщил, как относятся парламентарии к позиции военного ведомства.

ВЗГЛЯД: Игорь Вячеславович, о чем шла речь в докладе Сердюкова в Государственной думе?

Игорь Баринов: Обсуждение проходило в закрытом режиме. Но могу сказать, что особых неожиданностей в выступлении Сердюкова не было. Надо отдать должное Министерству обороны: в этом году мы достаточно плотно взаимодействовали – и комитет по обороне, и Госдума в целом. По основным вопросам модернизации Вооруженных сил мы поддерживаем позицию Министерства обороны и считаем, что движемся в правильном направлении.

ВЗГЛЯД: За этот год в военном механизме произошли серьезные системные изменения, в частности были созданы Объединенные стратегические командования, полностью изменилась система управления, существовавшая многие десятилетия. Как были оценены эти перемены?

И. Б.: Если говорить об изменении военно-административной структуры, я считаю, что мы совершенно правильно ушли от многих промежуточных звеньев в системе управления войсками. Создание новых округов и главных командований соответствует сегодняшним реалиям, военным угрозам и геополитическим особенностям Российской Федерации.

По словам Игоря Баринова, парламентарии разделяют позицию Минобороны (Фото: ivbarinov.ru)

ВЗГЛЯД: Но наверняка на первом этапе есть проблемы?

И. Б.: Существует опасность временной потери управления в этой ситуации. Требования, которые предъявляются командованиям этих округов, – новые. Опыта по управлению такими группировками сил и средств, конечно же, недостаточно. Приходится учиться на ходу. Дай Бог, чтобы этот процесс завершился как можно быстрее.

Важно, что удалось разделить оперативную и административную составляющие в управлении Вооруженными силами. Обеспечение жизнедеятельности Вооруженных сил и боевая деятельность разделены. От командиров сейчас требуется только одно – боевая подготовка. Все остальные функции, которые всегда ложились на плечи военнослужащих: хозяйство, караульная служба, наряды, тыловое обеспечение и т. д. – уходят на аутсорсинг. Соответственно, появляется больше времени для занятий боевой подготовкой. Теперь военнослужащие, которые призываются на год, в состоянии освоить тот объем программы по боевой подготовке, который раньше осваивался за два года, и то не всегда.

Это, кстати, также дает и другой эффект. Мое убеждение, что казарменное хулиганство и неуставные взаимоотношения (а это одна из основных причин, по которым мы не доверяем армии) возникают, когда людям нечем заниматься. Когда они заняты боевой подготовкой, ни на что другое времени у них не остается.

ВЗГЛЯД: Говорилось ли за закрытыми дверями о перевооружении армии и флота?

И. Б.: Государственная программа вооружений пока не подписана, но основные показатели уже согласованы и были озвучены в послании президента к Федеральному собранию. К 2015 году в войсках должно быть 30% нового вооружения и боевой техники, к 2020 году – не менее 70%.

Но больше всего радует, что начинают меняться подходы. Посмотрите, что происходило: отсутствие конкуренции в ВПК приводило к тому, что отдельные его направления просто деградировали и продукция становилась неконкурентоспособной. Непонятная система ценообразования в ВПК – когда образец, уступающий по всем ТТХ зарубежным аналогам, продается нашим Вооруженным силам в разы дороже. Это приводило к тому, что мы покупали плохонькое, несовременное, но свое. Соответственно, в ВПК не было никаких стимулов вкладывать средства в научно-исследовательские разработки, снижение издержек и т. д. Про коррупционную составляющую я вообще не говорю.

Сейчас надо, во-первых, создать условия, стимулы, чтобы ВПК опять стал конкурентоспособным. А во-вторых, и в этом, мы видим, уже предпринимаются серьезные шаги, закупать современные образцы за рубежом.

ВЗГЛЯД: Это новая практика. Каково ваше к ней отношение?

И. Б.: Ничего в этом постыдного нет. Во время холодной войны мы просто вынуждены были делать все самостоятельно. А сейчас мы в глобальном мире, в глобальной экономике, почему не воспользоваться этими преимуществами? Мы купили первые беспилотники, сейчас ведем переговоры о покупке «Мистраля». Причем ведем их грамотно – мы не просто будем покупать эти «Мистрали», но и будем потом делать их самостоятельно, а значит, будем перенимать какие-то новые технологии. Это очень современный многофункциональный центр. Заполучив его, мы получим сумасшедшие возможности. Не случайно грузины так кричат и волнуются.

Я считаю, что это правильные и важные шаги, потому что происходило так, что денег выделяли больше, а техники поступает все меньше, и она плохого качества.

ВЗГЛЯД: Вы упомянули о том, что к 2015 году в войсках должно быть 30% нового вооружения. Недавно командующий Ракетными войсками стратегического назначения назвал и другие цифры – по его словам, через пять лет в этом роде войск должно быть 80% новых ракет...

И. Б.: РВСН – это, как и все силы ядерного сдерживания, абсолютный приоритет. Я не буду называть цифр, но все потребности будут удовлетворены – как на поддержание, так и на создание новых образцов вооружений.

ВЗГЛЯД: Хватит ли денег на то, чтобы реализовать все намеченное?

И. Б.: Да. Вместе с Министерством обороны мы видим источники, мы понимаем, откуда взять деньги. А самое главное – в последнее время вопросы обороны и безопасности перестают быть, скажем так, темой для политических спекуляций. Полного согласия, конечно, нет, кто-то там пытается какие-то политические дивиденды получать, но по крайней мере по основным позициям мы со всеми фракциями в Государственной думе солидарны и находим компромисс. В общем, это приятно.