«Мы всегда заработаем сами»

На этой неделе были объявлены результаты первого всероссийского
конкурса для управленцев в сфере образования «Директор школы – 2010». Лауреатом конкурса стал директор школы № 97 города Ижевска Ахтам Чугалаев.

Раньше я как учитель математики наслаждался, проверяя работы. Я видел красоту мышления ребенка

«Ахтам Чугалаев еще в ходе первого, заочного тура конкурса удивил экспертов масштабами решения проблем своей школы и оригинальным подходом к сложным задачам. Нельзя выделять в работе школы главное и второстепенное, считает Чугалаев, все аспекты важны, все направления работы должны быть направлены на решение одной миссии. Он построил «школу-государство», организовав при образовательном учреждении и собственную корпоративную систему повышения квалификации педагогов, и модернизированную систему питания, и электронный журнал вместо обычного, и даже собственный медико-педагогический центр с лицензией на медицинскую деятельность», – говорится в сообщении организаторов конкурса.

О своем «государстве», о своем оригинальном подходе и о проблемах современного образования Ахтам Чугалаев рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД.

«Во всем нужны расчеты»

ВЗГЛЯД: Ахтам Хабибзянович, что отличает вашу школу от всех других?

Ахтам Чугалаев: Каждая школа уникальна по-своему. Говорить, чем мы лучше, не буду, я человек скромный.

ВЗГЛЯД: Хорошо, тогда, может быть, расскажете про некоторые особенности вашей школы?  Например, что представляет собой медико-педагогический центр?

А. Ч.: Наш медико-педагогический центр имеет лицензию на медицинскую деятельность. Он не заменяет систему медобслуживания детей, а логично ее дополняет.

На эту тему
• Путин заявил о предстоящем сокращении учителей
• ЕГЭ не сдали 2% школьников
• Школы должны перейти на подушевое финансирование
• Медведев потребовал от чиновников чуткости перед 1 сентября
• В России появится Профессиональный Кодекс учителя

Наша главная задача – профилактика. У нас проводится элементарное тестирование на выявление скрытых жалоб. Простая анкета, разработанная Минздравом, раздается всем детям. Потом каждый ребенок ежегодно проходит обследование на состояние сердечной и дыхательной системы.

В вечернее время в школу приходят узкие специалисты. На прием приглашаются дети, которые по результатам исследований, которые я назвал выше, вызывают у нас тревогу. В медико-педагогический центр мы пригласили на консультации заведующих ведущих клиник нашей республики. Для чего? Если такой специалист посмотрел ребенка и увидел, что у него начинает прогрессировать то или иное заболевание, которое находится в бессимптомном этапе – пока у него ничего не болит, болезнь только начала развиваться, – он принимает решение госпитализировать этого ребенка в свою клинику. Ребенок находится на лечении под руководством этого доктора. Пройдя реабилитационное или профилактическое лечение, он возвращается в школу – вновь под наблюдение этого же врача.

В центре действуют три кабинета стоматолога. Действует кабинет физиолечения, в котором есть столько процедур, скольких нет даже в нашей детской поликлинике, к которой мы прикреплены.

Кроме того, все дети раз в год проходят курс гиппотерапии – занимаются лечебной ездой на ипподроме.

ВЗГЛЯД: А что означает «модернизированная система питания?»

А. Ч.: Все началось с того, что пришли некоторые родители и сказали, что пища холодная.

Мы начали со смены всего оборудования – убрали все энергоемкое. И технология приготовления пищи полностью поменялась. Когда есть устройство для шокового охлаждения продуктов питания, полуфабрикаты высокой степени готовности можно производить во внеучебное время. Раньше поварам приходилось в большой спешке готовить на переменах, а во время уроков они ничем не занимались. Теперь они аккуратно спокойно делают полуфабрикаты, подвергают их шоковому охлаждению, а на следующее утро они подвергаются термической обработке и раздаются ученикам. Сейчас можно за пять минут выдать до 300 комплексов одновременно, а это значит, что пища остается горячей.

Сейчас мы изменили систему приема пищи. Во-первых, разнообразие – у нас сейчас не один второй комплекс, а восемь. Во-вторых, место приема пищи – сейчас мы закончили работы по организации школьного кафе. Теперь есть место, куда ребенок может прийти во второй половине дня, получить дополнительное питание. А скоро ученики будут заказывать обеды через школьный сайт.

#{interviewsociety}Сейчас мы заканчиваем проводить технические работы для того, чтобы компьютеризировать процесс приготовления. Сегодня, например, у нас заказаны 148 вторых комплексов. Во втором комплексе есть блюдо А, для приготовления которого нужно 12 граммов одного продукта. Мы должны 148 умножить на калькуляторе на 12 и положить в котел 1776 граммов продукта. Повар никогда этого делать не будет, ему некогда, он будет все делать на глазок. У нас подготовлена программа, которая сама будет говорить повару, сколько чего куда класть. Тем самым каждое блюдо будет по вкусовым качествам таким, как заложено по технологической карте, и этот вкус будет повторяться каждый день.

ВЗГЛЯД: По тому, что вы рассказываете, чувствуется мышление учителя математики.

А. Ч.: Да, я преподаю математический анализ, ни на один день не прерывал этого.

ВЗГЛЯД: Можете порекомендовать математический подход коллегам?

А. Ч.: Дело не в математике как таковой, дело в том, что везде нужны расчеты. Иногда бывает, что в голову приходит совершенно бредовая идея. Начинаем анализировать, понимаем – идея противоречит законодательству. В чем противоречит? Пишем по пунктам. Что мы можем сделать, чтобы снять противоречия? Начинаем работать, смотрим – идея вписалась в рамки закона с учетом корректировки, пишем по пунктам, что нужно скорректировать. Смотрим с экономической точки зрения – нет, мы никогда этого не потянем. Почему не потянем? Начинаем расчеты. Да, если смотреть прямо на эту проблему, никогда не потянем. Но если посмотреть с разных точек зрения?

Взять, к примеру, наш медицинский центр. Есть учреждения системы здравоохранения, которые ищут себе потенциальных клиентов, причем у них на это есть государственное финансирование. А мы ищем, кто бы взял эту работу для нас. Все, мы соединились. В итоге у них люди попали под эту программу, а наши дети прошли оздоровительные мероприятия.

  «Разберемся, что такое поборы»

ВЗГЛЯД: Доступны ли блага модернизации в вашей школе всем детям, в том числе из небогатых семей? Родители все больше жалуются на «поборы» в школе, говорят, что школа только формально осталась бесплатной...

А. Ч.: Давайте разберемся в ситуации, что такое поборы. Если ребенок идет в театр, заплатить за билет – это поборы? Или класс выезжает в бассейн. Допустим, услуги бассейна предоставляются бесплатно, но за билет на автобус надо заплатить. Это поборы?

В нашей школе мы поступаем таким образом: если родители обсудили и решили, что они будут это делать, пусть делают. Если они не договорились, я никогда не скажу: «Сдайте, пожалуйста, деньги на ремонт коридоров». Мы всегда заработаем сами. Пока я не заработаю, я к этим коридорам не притронусь, зная, что у меня нет денег.

Другое дело, когда приходят родители и говорят, что их что-то не устраивает. Я спрашиваю, что они предлагают. Они, к примеру, предлагают помощь в виде некоей суммы. В этом случае я всегда принимаю предложение и прошу тайм-аут, чтобы заработать и накопить нужную сумму. Через год-два то, о чем попросили родители, выполняется. Доля того, что вкладывают родители, составляет в этом порядка 30%.

Но если все проблемы перекладываются только на родителей, это, конечно, совсем другое. Конечно, самый простой путь – просто объявить: «Завтра приносим по 300 рублей на ремонт асфальтового покрытия, ведущего к школе». Мы, если нам надо отремонтировать асфальтовое покрытие, можем пользоваться помощью родителей, но каким образом? Один из них имеет выход на одну структуру, другой – на другую... Мы собрались вместе, объединили усилия, вот она, дорожка. Здесь никаких денежных средств, тут уже интеллектуальная помощь или помощь...

ВЗГЛЯД: ...административная.

А. Ч.: ...Да, определенными административными ресурсами. Допустим, мы пришли в фирму, где приобретается хозяйственный инвентарь. Там работает один из родителей, он видит, что это «его» школа, и предлагает сделать скидку. Можно ли это назвать поборами?

К каждой ситуации надо подходить индивидуально. Например, у нас бюджет не содержит такое понятие, как «охрана школы» во время учебного процесса, это ничем не предусмотрено. Родительским советом было принято, что они участвуют на добровольной основе.

ВЗГЛЯД: Вы упомянули о том, что вы сами зарабатываете. Не могли бы рассказать подробнее, каким образом?

Нельзя усредненные показатели перенести полностью на страну и на каждое конкретное образовательное учреждение

А. Ч.: Есть то, что находится на поверхности. Допустим, есть определенные услуги, которые школа может оказать, в частности образовательные. Причем необязательно только учащимся, но и сторонним организациям. Почему бы нет?

Мы пролицензировали одно из направлений деятельности – обучение водителей категории B, и теперь у нас есть своя автошкола. В ней могут учиться все желающие. Любое подразделение, которое может приносить устойчивый доход, у нас будет работать. Рубль к рублю – это уже стало два.

Потом, необязательно зарабатывать именно деньги. Мы, к примеру, сотрудничаем с центром занятости. Они направляют к нам людей на общественные работы, платят им заработную плату, мы покупаем расходные материалы, и начинается ремонт.

ВЗГЛЯД: Звучит весьма интересно на фоне того, как «зарабатывают» многие учебные заведения, сдавая площади в аренду коммерческим фирмам...

А. Ч.: В аренду мы никому ничего не сдаем. Нам самим пока помещений не хватает.

ВЗГЛЯД: На что, например?

А. Ч.: Исходим из потребностей. Недавно к нам пришел папа одного ученика и сказал, что очень занят на работе и хотел бы, чтобы ребенок целый день был в школе. Я ответил, что над этим можно подумать, если найдутся еще желающие. Их оказалось немало. Мы создали пансионные группы. Похоже на группы продленного дня  в традиционном понимании, но этот день получается до вечера. Человеку гораздо спокойнее, если ребенок будет находиться в школе, нежели нанимать няньку. Вот, кстати,  еще одна статья доходов. И таких моментов немало.

                                              «Мы что-то потеряли»

ВЗГЛЯД: Последние годы главное, о чем говорила вся страна применительно к образованию, – Единый госэкзамен. Что можете про него сказать по опыту первых лет?

А. Ч.: То, что ЕГЭ является одновременно выпускным и вступительным экзаменом, – это положительный момент. Но сама процедура проведения экзамена сложновата. Это целый ритуал, на который тратится большое количество средств.

ВЗГЛЯД: Преподаватели зачастую отмечают, что с введением ЕГЭ они больше не учат детей, а натаскивают на экзамен...

А. Ч.: Да, в этом плане мы что-то потеряли. Раньше я как учитель математики наслаждался, проверяя работы. Я видел красоту мышления ребенка. Сейчас я не вижу, каким путем он пошел, выполняя задание. Раньше шло творчество, ребенок должен был выбрать рациональный, оптимальный вариант. Это ведь  немаловажно и в жизни потом пригодится. Человек после школы уже забыл, что такое интеграл, но у него остался метод решения задачи, он не забылся. Как бы мы в дальнейшем не потеряли это.

Конечно, мы этому учим, но, честно признаюсь, уже не так обращаем внимание. Хотя те учителя, которые привыкли это делать, продолжают это делать – поощряют рациональные, эффективные, красивые пути решения задачи.

ВЗГЛЯД: Еще одна проблема – демографическая ситуация в стране. Как она отражается на вашей школе?

#{smallinfographicright=399381}А. Ч.: Насколько знаю ситуацию в дошкольных образовательных учреждениях, там сейчас очередь – количество малышей увеличивается с каждым годом. Что касается нас, то хотя мы являемся обычной районной школой, но принимаем всех желающих. Сейчас у нас десять первых классов. Сказать, что мы в этом отношении обделены, не могу. Проблема была, но сейчас ситуация стабилизировалась.

ВЗГЛЯД: Недавно заговорили о том, что необходимо сокращение учителей. У вас есть мнение по этому вопросу?

А. Ч.: Нельзя усредненные показатели перенести полностью на страну и на каждое конкретное образовательное учреждение. Мне непонятно, откуда взялся этот норматив о том, что на 15 детей должен быть один учитель. Даже если элементарно посчитать количество часов, которые выделяются учебной программой, и взять среднюю наполняемость школы, получается, что нужно больше учителей, иначе мы просто не сможем выполнять эту государственную программу.

ВЗГЛЯД: Ваша школа сталкивается с проблемой нехватки кадров? Приходят ли к вам молодые выпускники?

А. Ч.: Приходят, но хотелось бы, чтобы количество молодых специалистов было стабильным, как в прошлые годы. Пока могу похвастаться, что к нам приходят порядка трех–четырех человек в год. Хотя к пенсии готовятся больше людей. Но уже наметилась тенденция, пока слабая, когда молодые специалисты приходят и спрашивают, нет ли у них вакантных мест.

ВЗГЛЯД: У вас есть собственная корпоративная система повышения квалификации педагогов. Чем вы руководствовались, создавая ее?

А. Ч.: Каждый учитель обязан раз в пять лет повышать квалификацию. Раньше каждый учитель выбирал сам, куда идти, этот процесс был неконтролируемым. Один выбрал место, где ближе к дому, другому название понравилось, третий – потому что его устраивает по срокам, четвертый пошел за компанию, и только пятый исходил из того, что он мало знает. Последних оказывалось меньшинство. И вот получается, что человека на работе нет, мы должны платить ему зарплату и платить зарплату человеку, который его заменяет. Мы платим дважды, а квалификацию человек не повысил. Мы пришли к выводу, что лучшее повышение квалификации может быть внутри школы.

Сейчас человек почти не оставляет уроки для повышения квалификации, мы не назначаем человека на замену. Те деньги, которые мы тратили на зарплату заменяющим учителям, теперь идут на оплату специалистов из соответствующих заведений, которых мы приглашаем в школу для повышения квалификации учителей, причем именно по тем проблемам, которые являются актуальными для школы. 

                               «Учителя освободили от рутинной работы»


ВЗГЛЯД: Последние десятилетия школу постоянно реформируют. Можете вспомнить период, когда, на ваш взгляд, положение дел было лучше всего?

Ни в одно время не было такого, чтобы школа была гармоничной

А. Ч.: Ни в одно время не было такого, чтобы школа была гармоничной. Поскольку каждый день что-то меняется, естественно, мы вспоминаем, что раньше что-то было лучше.

ВЗГЛЯД: А если в целом сравнить российскую школу с советской, где вы видите больше преимуществ?

А. Ч.: Когда все единообразно, когда указан один вектор развития, шагать было, может быть, и проще. Но было ли интересно?

Интереснее работать сейчас. Очень сжалось время. Тогда за один год происходило, условно говоря, одно событие, а сейчас за такой же период происходят сотни и тысячи.

Естественно, происходит внутренний конфликт. Человек говорит: «Я не успеваю, у меня не получается, я человек отсталый». Но надо принимать новое.

Могу сказать, кстати, что возраст тут ни при чем. Все зависит от отношения конкретного человека.

ВЗГЛЯД: Для некоторых учителей изучение новых технических средств оказывается непростым делом.

А. Ч.: Были времена, когда мы буквально заставляли всех перейти через это. Мы всю школу перевели на электронный журнал, сейчас эта работа завершается. Это настоящий электронный журнал – бумажного варианта нет. Естественно, в первую очередь мы должны были ликвидировать компьютерную безграмотность учителей. Почему у некоторых бывает такое неприятие новых технологий? Они боятся смешно выглядеть в глазах других людей.

ВЗГЛЯД: Какие выводы вы сделали по опыту работы с электронным журналом? Чем он так хорош?

А. Ч.: Учителя освободили от рутинной технической работы. Возьмем классного руководителя. На что он тратил больше всего времени? На то, чтобы заполнять журнал. Эту работу забрали. А что осталось после этого? Поначалу можно даже услышать вопрос: «А чем мы будем заниматься?» Представляете, что получается, если забрать у классного руководителя журнал? Ребята, вам нужно заниматься в первую очередь непосредственно с детьми! И кроме того, вот оно, время на творчество – творите.

ВЗГЛЯД: Нынешние дети сильно отличаются от тех, которые приходили в школу, скажем, 20 лет назад?

Сейчас меняется поколение. Нынешние родители выросли на совершенно других ценностях

А. Ч.: Это совершенно разные дети, воспитанные на совершенно разных ценностях. Но, тем не менее, они дети, с ними очень интересно. Естественно, и нам приходится перестраиваться.

ВЗГЛЯД: Учителям, особенно старой закалки, это, наверное, непросто?

А. Ч.: Кто-то не выдержал и просто ушел, у кого-то возник внутренний конфликт. Я не могу сказать, что есть какие-то готовые рецепты, как работать с детьми нового поколения. Общие советы – быть мобильными и креативными.

«Тревожный симптом»

ВЗГЛЯД: В одной из школ Санкт-Петербурга недавно случилось ЧП, когда отчим одного из детей избил учительницу. В итоге она уволилась из школы и уезжает из города. Вы считаете этот случай в чем-то показательным?

А. Ч.: Это тревожный симптом. К сожалению, это общая тенденция, которая присуща всем регионам и имеет тенденцию к развитию. Раньше, если вы помните, учитель был достаточно уважаемой фигурой. Сейчас многие родители относятся к школе по принципу «есть школа, вы обязаны, вы и делайте». О том, что это процесс обоюдный, что мы должны вместе идти к цели, мы забываем. «Я на работе, у меня уважительная причина, моим ребенком занимайтесь вы».

Такое отношение, к сожалению, оно проявляется все чаще. У многих учителей появляется реакция в виде желания уйти. Вырабатывается иммунитет против школы в целом, хотя это был какой-то один инцидент.

Был бы еще достойный уровень материального достатка, знали бы, за что страдаем, может, было бы по-другому. Но когда человек получает чуть больше минимальной заработной платы, к нему предъявляют высокие требования, и он им соответствует, несмотря ни на что, тогда случаи, когда родители ведут себя неадекватно, приводят к таким решениям.

В нашем мире мы постоянно говорим о правах детей, но при этом мы забываем об их обязанностях и совершенно не вспоминаем, что у учителей помимо обязанностей есть права.

Дело в том, что сейчас меняется поколение. Нынешние родители выросли на совершенно других ценностях. Одни родители понимают, что у них есть обязанности, у других просто потребительское отношение. А у кого-то отношение даже пренебрежительное.

ВЗГЛЯД: Вы стараетесь как-то минимизировать подобные профессиональные риски?

А. Ч.: Естественно. Где-то приходится давать намеки, а где-то напрямую говорить об этом. Хотя бы с точки зрения: «Господа! Берегите себя! Думайте о себе!» Когда вы поддаетесь власти кратковременных эмоциональных всплесков и подчиняетесь не разуму, а непонятно чему, тогда ситуация становится неконтролируемой, произойти может все, что угодно.

Моя задача – предупредить, чтобы человек не входил в это состояние.

                                    «Смотрел в яму и не видел школы»

ВЗГЛЯД: Ахтам Хабибзянович, когда вы только начали заниматься школой, думали ли о том, что по прошествии времени будете признаны лучшим? Можете вспомнить свои ощущения в самом начале своего пути?

А. Ч.: Я работаю директором школы с момента ее основания в 1996 году, до этого не имел опыта руководства. Когда я посмотрел на место будущей школы, была ровная площадка, экскаваторы начали копать котлован. Я смотрел в эту яму и не видел школы, у меня не было ее образа в голове. Стало страшно. Тогда для себя я решил просто: моя школа должна быть хорошей.

ВЗГЛЯД: Когда общаетесь с учениками, есть что-то, о чем вы стараетесь регулярно напоминать?

А. Ч.: Я часто спрашиваю детей: поднимите, пожалуйста, руку, кто считает, что в школе готовят к будущей жизни. С каждым годом поднятых рук становится меньше. Почему? Я все время говорю детям: вы не готовитесь к будущей жизни. Вы живете сейчас и здесь. Мы друг от друга отличаемся только суммой определенных знаний и житейским опытом. Поэтому та жизнь, которую вы проживаете здесь, в школе, и есть ваша большая жизнь.