«Нет великих маршалов – отсюда проблемы»

Правонарушения, совершаемые людьми в погонах, стали предметом внимания высших должностных лиц. На совместном заседании коллегий Минобороны РФ и Главной военной прокуратуры (ГВП) главы ведомств оценили ситуацию с преступлениями в армейской среде. Это было первое совместное заседание по этой теме, что может указывать на повышенное внимание руководства к обсуждаемым проблемам.

Офицерами совершается уже каждое четвертое противоправное деяние. Это самый высокий показатель за последние десять лет

Обсуждали, главным образом, состояние офицерского корпуса, представители которого совершают преступления все чаще. Об этом говорил и главный военный прокурор РФ Сергей Фридинский. Его обеспокоенность вызвал тот факт, офицерская преступность в российской армии достигла наивысшего за последние 10 лет уровня. В ряде воинских частей и соединений этот уровень достиг уже критической отметки.

«Офицерами совершается уже каждое четвертое противоправное деяние. Это самый высокий показатель за последние десять лет», – приводит слова Фридинского «Интерфакс».

Наиболее «популярными» среди нарушителей в погонах являются растраты, взятки, должностные подлоги, присвоения, преступления коррупционной направленности. При этом каждое четвертое коррупционное деяние совершается командирами воинских частей, подчеркнул прокурор.

На эту тему
• Офицеров отдадут психологам
• Минобороны обошло всех
• За квартиру на нары
• Генерал попался на квартирах
• В Сухопутных войсках украли 100 млн

Фридинский отметил, что в 2004 году, например, к уголовной ответственности были привлечены три генерала, осуждены 1 440 офицеров. В 2008 году фигурантами уголовных дел стали уже 20 генералов и адмиралов, признаны виновными и осуждены 1 611 офицеров.

Особое внимание уделил руководитель ГВП еще одной армейской проблеме – рукоприкладству. В отличие от преступлений коррупционной направленности, здесь основную массу фигурантов уголовных разбирательств – около двух третей – составляют младшие офицеры. В 2008 году, по официальным данным, от офицеров пострадали 448 человек, один погиб, девять получили тяжелые увечья. При этом официальная статистика учитывает только верхушку айсберга: большинство случаев избиения призывников не доходят до компетентных органов.

Министр обороны РФ Анатолий Сердюков заявил, что необходимо принять оперативные меры по исправлению ситуации.

«Открытое осуждение проступков офицеров на служебных совещаниях, собраниях офицеров не организуется... Продолжается рост преступлений, совершенных офицерами», – посетовал Сердюков, слова которого приводит РИА «Новости». Он также отметил, что «в последнее время существенные недостатки в стиле и методах работы органов военного управления и должностных лиц на всех уровнях управленческой вертикали, низкая требовательность к подчиненным командирам и начальникам привели к снижению их служебной активности и примерности в службе».

Он также отметил, что острота социальных проблем в офицерских семьях остается.

«Число офицеров, особенно молодых, которые не хотят продолжать военную службу, не сокращается».

Для Геннадия Гудкова резкий рост преступлений не является неожиданностью (фото: Дмитрий Копылов/ВЗГЛЯД)

С просьбой прокомментировать проблему и назвать возможные ее истоки газета ВЗГЛЯД обратилась к заместителю председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности Геннадию Гудкову.

– Геннадий Владимирович, вам не кажется, что озабоченность руководства военного ведомства резко контрастирует с заявлениями последнего года относительно того, что в армии проводятся позитивные изменения, полным ходом идет военная реформа…
– К сожалению, реформа не решает главной задачи: повышения качества офицерского корпуса и вообще уровня его жизни. Это печальный, но факт.

И сегодня мы столкнулись с тем, с чем должны были столкнуться: с ухудшением качества офицерского корпуса. Это произошло в силу того, что армии долгое время не уделялось должного внимания. Все последние годы мы боролись за увеличение военных расходов, я дважды вносил в Госдуму законопроект, который устанавливал бы наиболее оптимальный потолок расходов на вооружение и на содержание армии в размере 3,5% от ВВП. И все время приходилось сталкиваться с сопротивлением внутри правительства РФ в лице, в частности, Минфина. Нам все время говорили, что у нас и так все хорошо и армия на подъеме. В итоге сегодня мы видим, что подъем идет совершенно не в ту сторону.

#{weapon}

– Но низкое денежное содержание военнослужащих может объяснить лишь «финансовые» преступления – коррупцию, воровство, растраты. Что же приводит к таким распространенным правонарушениям, как рукоприкладство по отношению к подчиненным?
– Армия осталась рабоче-крестьянской в худшем смысле этого слова, включая, давайте говорить откровенно, и офицерский корпус. Идет вымывание качественных кадров из армейских рядов. Не могу обижать всех: есть много честных, умных, толковых, грамотных офицеров, но не они сегодня правят бал в армии. То же самое касается и многих высших офицеров. У нас генералами зачастую становятся не в силу личных качеств, а в силу особой преданности или способности ее проявлять в определенные моменты. В итоге каков поп, таков и приход.

– Не меньше распускающих руки лейтенантов беспокоит специфика отношений между самими призывниками, в этом смысле показателен совсем недавний случай в Алейском гарнизоне, где произошла массовая драка. Что, на ваш взгляд, способствует подобным происшествиям?
– После некоторых диких, варварских случаев, произошедших в армии, возникла идея создать общественные советы при войсковых частях. Похоже, что она так и осталась нереализованной. Сохраняется закрытость армии там, где ее быть не должно. Понятно, что армия не санаторий и не детский сад, но все равно должны быть разумные пределы открытости армейской жизни, в том числе и для общественности. Мы же не призываем выдвинуть в общественные советы людей, которые впадают в истерику при виде малейшей проблемы, но адекватных людей туда включать надо. А советам надо дать право контролировать бытовую часть, помогать командованию. Если военная прокуратура с военной контрразведкой не могут решить проблему, то надо подключать общественность.

#{help=254417}

– Что еще могло бы помочь исправить положение?
– На мой взгляд, в армии нужно усиливать воспитательные структуры, необходимо давать им больше возможностей влиять на морально-психологическую обстановку в армейских коллективах. К сожалению, не все это понимают. При этом, повторюсь, необходима общественная поддержка и общественный контроль: если у нас офицеры склонны к коррупции и преступлениям, то кто-то должен их контролировать.

Ко мне недавно обратился солдат, который во время службы проводил 70% времени в карауле, пока остальные выполняли трудовую повинность. Сейчас он пошел в суд, а ему не дают даже графики заступления в караул, говорят, что их просто нет. Необходимо следить за такими ситуациями и не давать должностным лицам ущемлять права военнослужащих.

– На прошлой неделе один военнослужащий по-другому решил свою проблему – обратился к правительству Грузии с жалобой на «дедовщину». Каково ваше отношение к выбору, который он сделал?
– Сталкиваются с трудностями и сложностями в армии многие, но бегут единицы. Оправданий дезертирству нет. Сегодня в России есть куда обращаться. Это не только Фридинский с его прокуратурой (хотя они работают), это также и Комитет солдатских матерей, пресса, общественные организации. Сегодня есть куда бежать, вовсе не обязательно переходить на другую сторону баррикад. На мой взгляд, это обычное дезертирство, а ни один преступник не считает себя полностью плохим. Он всегда находит какие-то оправдания, какие-то обстоятельства, которые якобы оказались сильнее преступника в конкретной ситуации. Я в это не верю – человек сам выбрал себе такую долю и должен, соответственно, за это отвечать.

– Каково в целом ваше мнение о проводимой военной реформе?
– С одной стороны, реформу проводить надо, но у нее есть и оборотная сторона. Идеологически реформа правильная. Но на практике далеко не везде она идет успешно.

– Почему?
– Командование не уверено в выбранном пути, и эта нерешительность сказывается на всем. Мы много говорим о реформе и не спешим ее проводить. Это подвешенное состояние хуже того или другого возможного варианта. Сегодня нет такого авторитета у командиров и начальников, который был раньше. Это тоже важный фактор, который нельзя не учитывать. У нас нет великих маршалов, нет в достаточном количестве боевых генералов, которые были бы у руля; я думаю, что отсюда все проблемы. Авторитет в армии всегда имел большое значение.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом