Отец Всеволод Чаплин: Надо ненавидеть грех, но любить грешника

- Отец Всеволод, в России всегда было сильно желание каждый раз начинать сначала, а потом огромными усилиями восстанавливать то, что мы когда-то уже проходили. И сейчас наш «горизонт самооценки» часто очень ограничен – мы плохо умеем соотносить себя и свои действия с историей. Если я правильно понимаю, Русская православная церковь живет в совершенно другом мире - в мире преемственности?

В идеале же человек должен действовать, не ограничивая свои задачи рамками собственной земной жизни

- Действительно, по выражению одного из авторов, Православная церковь живет «тысячелетиями и континентами». Для нас отступления русского народа от своего исторического пути – пусть даже на долгие по современным меркам семьдесят лет – это суть лишь небольшие исторические эпизоды. Победу одерживает тот, кто получает свой венец на небесах, а не тот, кто захватывает власть на земле.

Например, исторически большевики тоже не одержали победы. Вы правы в том, что немногие имеют видение «тысячелетий и континентов». Конечно, власть должна понимать нужды сегодняшнего дня, но ей необходимо научиться строить свои планы и оперировать такими категориями, как десять, двадцать лет. В идеале же человек должен действовать, не ограничивая свои задачи рамками собственной земной жизни. Сила Церкви в том, что люди заглядывают за срок своей жизни, жизни семьи, своего рода и даже своего народа и государства. Если цели будут ставиться исходя из этого понимания, тогда дело, которое мы делаем, не погибнет никогда.

- Современный мир, как и когда-то прежде, становится очень чувствителен к вопросам религии. Всем памятны многотысячные демонстрации мусульман в ответ на публикацию карикатур на пророка Мухаммеда в датской прессе. Впрочем, в России тоже есть журналисты – например, некто С. Бычков, – публикующие оскорбительные для православных верующих статьи. С другой стороны, важна роль СМИ в качестве механизма «обратной связи», выносящей наиболее острые вопросы на обсуждение. Что вы об этом думаете?

- Той вакханалии, которая была в середине 90-х, уже нет. Сегодня журналисты понимают, что затрагивать религиозные чувства через оскорбление религиозных символов – это значит многократно усиливать вражду в обществе, стравливать людей друг с другом, провоцировать обиды, боль, и, не дай Бог, насилие.

Отец Всеволод Чаплин

Упомянутый вами господин Бычков – это реликт прежних лет. Он позволяет себе хамский, оскорбительный тон по отношению к людям, которые сами по себе являются религиозными символами. Ведь любой архиерей, любой священник во время богослужения символизирует Христа, является частью сакрального пространства литургии. Да, можно критиковать священнослужителя как личность. Но когда по отношению к нему, вне зависимости от его личных качеств, употребляются не только ложь, но и хамские эпитеты, это бесспорное оскорбление религиозных чувств верующих.

Конечно, проблемы в церковной жизни есть, и они активно обсуждаются в церковных СМИ. Обличение пороков должно быть абсолютно нетерпимым к неправде, абсолютно нетерпимым к злу, но ни в коем случае не сопровождаться враждой и попыткой вызвать еще больший конфликт. Между прочим, согласно нормам христианской этики мы должны так обсуждать спорные вопросы: сначала поговорить наедине, затем при нескольких свидетелях и лишь затем выносить на обсуждение всей Церкви.

Об этом говорится в Евангелии (Мф. 18, 15-17). Надо ненавидеть грех, но любить грешника. Участие средств массовой информации помогает людям совершенствоваться, но только в том случае, если читающий видит доброжелательный тон пишущего, реальную заботу о Церкви, а не месть за свою неудавшуюся жизнь в роли интеллектуально-религиозного лидера или попытку отвлечь внимание от сомнительных сторон своего прошлого, как у господина Бычкова.

- К сожалению, у многих РПЦ ассоциируется с высокомерным отстранением от мира. Молодежь, да и просто активные люди сказали бы, что не хватает «драйва» – энергичности, настойчивости, напористости, чувства «ура, мы ломим, гнутся шведы». А ведь очень многие святые – это прежде всего люди действия: святой Александр Невский, святой князь Владимир, святой Дмитрий Донской, святой адмирал Ушаков. Какое ваше мнение по этому вопросу?

- Вопрос очень серьезный. Не случайно в православной традиции всегда существовало некоторое внутреннее напряжение между участием в делах этого мира и определенной дистанцией, которую мы должны сохранять по отношению к мирским делам. С одной стороны, православный человек не может не понимать обреченность попыток строить Царство Божие на земле. В то же самое время мы не должны отчаиваться. Нужно работать для того, чтобы этот мир до времени не превратился в ад и чтобы люди, стремящиеся к спасению, жили в этом мире нестесненно, свободно, спасая самих себя и тысячи вокруг себя.

Поэтому сегодня православные христиане, в том числе молодые, должны идти во все сферы жизни. Самое главное, чтобы эти люди оставались православными христианами, чтобы под модной стрижкой была ясная голова, а под футболкой – пусть даже со странной надписью – билось верующее сердце. Можно быть православным рокером, можно быть православным байкером, можно быть православным бизнесменом. Если таких людей будет достаточно много, если они пробьют себе дорогу, через пять лет мы уже не будем с вами спрашивать друг друга о роли православия в жизни России. Скорее мы будем читать очередные истерические вопли наших недругов о том, что нас стало слишком много.

Отец Всеволод Чаплин

- Для сохранения государства важен баланс между преемственностью, традициями и реформированием, модернизацией. По мнению классиков, распад Советского Союза во многом связан именно с тем, что элита была «замкнутым обществом, в котором результаты оценивались скорее с партийно-догматической точки зрения, а не с прагматической» и оно «воспроизводило неэффективную элиту». Однако «переформатирование» нынешней элиты в компетентную, ориентированную на национальные интересы, неминуемо натолкнется на сопротивление той части элиты, которая склонна к стагнации.

- Действительно, история повторяющихся реформ и последующей нормализации должна научить нас, как обновлять себя без революций, бунтов, катастроф и сталинщины. Впрочем, семидесятые годы показали, что мы слишком склонны к застою. Надо, чтобы общество нашло разумный способ ротации поколений элиты, своевременной смены игроков на политическом и экономическом поле. Точно так же нужна возможность ротации политических и экономических моделей при сохранении основополагающих принципов.

- После распада СССР практически все стороны жизни единой прежде страны оказались разделены. РПЦ во многом осталась единым организмом, не разобщенным по отдельным государствам на всей своей канонической территории. Как РПЦ удается сохранять это единство, учитывая нередко недружественное отношение властей некоторых из этих стран?

- Да, Русская православная церковь – это не только Церковь Российской Федерации. У нас действительно больше приходов за рубежами нынешней России, чем в ее пределах. В рамках РПЦ общение идет постоянно и на самых разных уровнях – не только среди духовенства. Мы в Москве молимся святому равноапостольному великому князю Владимиру, который крестил Киевскую Русь, молимся святым Антонию и Феодосию Киево-Печерским, в Киеве молятся святому благоверному князю Александру Невскому, преподобному Серафиму Саровскому.

Приезжайте на Сергиев день в Троице-Сергиеву лавру и посмотрите, сколько там людей с Украины. Для всех этих людей никакого духовного и культурного значения новые границы не имеют, они чувствуют себя единой Церковью. Эта связь очень и очень прочна. Если кто-то думает, что ее можно разрушить несколькими решениями власти и парой выборов, эти люди сильно ошибаются.

- В России исторически принято, что большая часть интеллигенции негативно думает о государстве. Во многом они правы – у нас на государственной службе много, очень много людей некомпетентных, высокомерных, корыстных – как и в любом государстве. Но ведь много инициативных, компетентных государственных людей, стремящихся к тому, чтобы оставить в истории содержательный след. Вероятно, и в Русской церкви на тысячи приходов и сотни монастырей есть и злоупотребления, есть и те, от которых веет холодом или серостью, формализмом и фарисейством, те, которые боятся и не понимают современного мира. Как убедить, что некомпетентный чиновник – это не вся многовековая Россия, а горе-батюшка – не вся Русская православная церковь?

На эту тему
• Стареющая вдова
• Олег Кашин: Спасти православие от православных
• Патриарх встретился с «Хамасом»
• Религия в Интернете
• Религия – не только молитва
• Церковь научит политиков

- На Церкви, в том числе на духовенстве, конечно, отражаются многие пороки нашего общества, его тяжелая история. И это естественно, ведь, по одному выражению, Церковь – это не общество святых, а общество спасающихся грешников. Но для нас негативные стороны жизни и Церкви, и России – наши трудности, наши беды, наша боль, наша неустроенность – не должны быть поводом для отчаяния или уныния. Все это должно стать поводом для усилий, для работы над собой. И это постепенно происходит.

Недавно у меня случайно освободилось минут сорок, я прогуливался около храма Христа Спасителя и еще раз понял, как все меняется. На лицах прохожих нет этой ужасной советской серой сутулости и озабоченности – того, что мы знаем по 70-80-м годам. Они не несутся с сумками за дефицитом. Они спокойно раскланиваются, а некоторые подходят за благословлением. Священник и храм стали для них чем-то естественным, как естественными становятся и добрые чувства. И сейчас у каждого есть возможность найти хорошего священника, а я думаю, можно найти и нормального чиновника.