«Самокритичный подход»

Крупнейший телеканал Германии ZDF в марте показал трехсерийный фильм «Наши матери, наши отцы». Картина рассказывает о судьбах пяти молодых берлинцев, и ее действие начинается в июне 1941 года. Премьере предшествовала интенсивная рекламная кампания, где лента была названа «событием года».

Лучше бы снять фильм об антипольских и антиславянских стереотипах, которые так долго оказывали влияние на немецко-польские отношения

Создатели фильма утверждали, что типичные немцы в Третьем рейхе были «наивными и морально безупречными» до войны, их просто заставили принять участие в злодеяниях режима.

Сериал сразу вызвал бурю протестов в Польше, поскольку в картине польские партизаны изображены едва ли не большими антисемитами, чем немцы. Сами же «наивные и морально безупречные» немцы в фильме в одной из сцен даже освобождают евреев.

Немецкий таблоид Bild, комментируя эту сцену, написал что «в Восточной Европе антисемитизм был очень распространен» и «польские националисты в лице Армии Крайовой помогали нацистам убивать евреев».

Посольство Польши в Берлине даже направило в редакцию Bild письмо протеста. А польское отделение Лиги против диффамации обратилось к министру иностранных дел Радеку Сикорскому с призывом пресечь распространение телесериала. «Неспособность принять решение по этому вопросу способствует установлению ложного и клеветнического образа Польши и польского народа», – указала лига.

В одной из сцен фильма показано и нападение советских солдат на немецкий госпиталь, где русские добивают раненых и насилуют санитарок.

Хаббо Кнох (Фото: из личного архива)

О том, как выглядит фильм с точки зрения историка, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал немецкий профессор, доктор Хаббо Кнох, директор фонда «Нижнесаксонские мемориалы» (к ним относится, в том числе, бывший концлагерь Берген-Бельзен), автор десятков публикаций и книг о репрессиях времен национал-социализма.

ВЗГЛЯД: Господин Кнох, пять главных героев фильма – друзья, 20-летние берлинцы, политикой поначалу не интересуются. Гитлером они не сказать что восхищаются, руку во время приветствия вскидывают неохотно, к евреям относятся терпимо. Как много их таких было в Германии тех времен?

Хаббо Кнох: Эти вымышленные персонажи понадобились создателям фильма как идеализированные образы якобы типичных немцев. В жизни индивидуальное поведение людей было более разноообразным.

Фильм же показывает только крошечную часть целого поколения. Чтобы понять их и их поступки, зрителю нужен полный контекст событий того времени. В фильме же его попросту нет! Если бы он был, стало бы ясно, что идеи национал-социализма присутствовали практически в каждой немецкой семье того времени.

Фильм распространяет ложную картину реальности. В нем особенно не хватает образов тех, кто несет ответственность за преступления режима. Многие из них были не старше главных героев фильма, но с большим влиянием, ответственностью и очень идеологизированные.

На эту тему
• Волгоград отметил 70-летие победы в Сталинградской битве
• Юлюс-Ленгинас Декснис: Грубая попытка
• Сергей Брилев: Есть что вспомнить о войне и чем гордиться
• Владимир Жириновский: Всю правду о войне!
• Издана книга «Серый Волк. Бегство Адольфа Гитлера»

Термины «преступник» и «жертва» – слишком общие, чтобы с их помощью описывать поведение немцев во времена национал-социализма. Параллельно со многими сотнями тысяч немецких мужчин и женщин, которые активно участвовали в преступлениях режима, было гораздо больше тех, кто режим просто поддерживал: способствовал его существованию, лично получал от него выгоду, использовал для собственного продвижения. Согласие с режимом или даже его поддержка были особенно сильны в предвоенное время.

С началом войны равнодушных стало меньше. С одной стороны, политика Гитлера встречала все большее одобрение: все больше «нормальных» немцев становились фанатиками и преступниками. Но, с другой стороны, росло и число тех, кто сомневался в моральной легитимности режима. Не думаю, что люди тогда были столь наивными, что не понимали, насколько очевидна человеконенавистническая политика у национал-социалистов и что она за собой влечет.

ВЗГЛЯД: Один из польских журналов в ответ на фильм опубликовал на обложке фото Ангелы Меркель в униформе заключенной концлагеря под заголовком «Искажение истории». По-вашему, фильм может ухудшить немецко-польские отношения? В нем, например, польские партизаны из Армии Крайовой изображены чуть ли не большими антисемитами, убийцами евреев, чем сами немцы.

Х. К.: Мне кажется, это скандал, когда телефильм общественно-правового телеканала играет на антипольских стереотипах, показывая исторические события однобоко.

Мы знаем из научных источников о разнообразных и порой противоречивых настроениях в польском обществе во время войны. Но их освещение через однобокое представление в фильме – это не задача немецкой стороны. Как будто мы начнем воспринимать собственные преступления иначе, если выявим коллаборационизм и антисемитизм в других.

ВЗГЛЯД: Телеканал ZDF, который показал фильм «Наши матери, наши отцы», пообещал в ближайшее время показать и документальный фильм об Армии Крайовой. Это будет попытка оправдаться? Или, наоборот, рассказ о том, о чем до сих пор в Германии молчали – о преступлениях поляков против евреев?

Х. К.: Думаю, для ZDF будет довольно сложно снять собственный фильм, который бы показал всю сложность, а также эмоциональное и национальное значение Армии Крайовой для Польши. Этот проект может потерпеть неудачу. Возможно, было бы лучше снять фильм об антипольских и антиславянских стереотипах, которые так долго оказывали влияние на немецко-польские отношения.

ВЗГЛЯД: Как, по-вашему, представлены русские солдаты в фильме? В одной из сцен они врываются в госпиталь, расстреливают немецких раненых, насилуют медсестру. Как известно, на войне все бывает. Но если это и правдоподобная картина, то насколько она типична?

Х. К.:  Фильм работает с клише, с образами, которые оказывают влияние на память немцев. Он не делает попытки их переосмыслить, он лишь подтверждает их – открыто и изощренно... Это также относится к сцене с изнасилованием. Большое количество изнасилований немок русскими солдатами в конце войны – это исторический факт. Но, по-моему, этих сцен, играющих с негативными стереотипами, не должно быть в немецком телепроизводстве.

ВЗГЛЯД: Как фильм в целом восприняли в Германии? Каких оценок было больше?

Х. К.:  Некоторые журналисты вначале писали о нем довольно положительно, потом появились критические отзывы, прежде всего историков. Я бы не переоценивал влияние этого фильма. Тех, кто им вдохновится, он заставит задуматься о поднятых в нем вопросах. Это мы можем и должны использовать – в образовательных проектах, в школе, в мемориальных центрах. Но не думаю, что картина каким-то сильным образом подействует на отношение немцев к периоду национал-социализма и войны.

ВЗГЛЯД: Не свидетельствует ли фильм о том, что немцы хотят в удобном для себя духе переосмыслить историю войны? Отказываются от идеи «коллективного раскаяния», которая господствовала в обществе на протяжении десятилетий?

Х.К.: Этот фильм – попытка снять приключенческое шоу, а не представить историю через документальные источники, через факты. Мне это кино кажется очень проблематичным, но, с другой стороны, это нетипично для Германии. Существует много серьезных работ об этом периоде истории в мемориальных, учебных и научных центрах, также в прессе, авторы которых пытаются разобраться в природе популярности национал-социализма в Германии, того фанатизма, с которым его восприняли немцы.

«Покаяние» или «вина» для третьего или четвертого поколения родственников тех, кто жил во времена войны и был на фронте, – это не совсем подходящие понятия. Но самокритичный подход к истории того времени и ответственность за преступления национал-социализма перед людьми, которые из-за него страдали, в обществе, конечно, сохраняются.