«Документ революционный»

В Нью-Йорке со 2-го по 27 июля состоялась Конференция ООН по международному договору о торговле оружием (МДТО). В соответствии с резолюцией ГА ООН 64/48 мандат конференции заключался в выработке максимально возможных общих международных стандартов в области передачи обычных вооружений, передает «Интерфакс».

Все говорят, что движение идет в правильном направлении, но каждый понимает его немножко по-своему, поэтому согласовать его на конференции среди всех членов ООН – это серьезная проблема

«Напряженная работа делегаций по формированию основных положений договора продолжалась практически до последнего дня. Только 26 июля председатель конференции распространил официальный проект. В таких условиях уже не оставалось времени на его серьезное обсуждение, не говоря уже о собственно переговорах по тексту», – поясняет МИД России в понедельник.

«Во многом из-за этого документ председателя получился сырым и недостаточно качественным, явно не соответствующим традиционно высоким стандартам международных договоров, разрабатываемых под эгидой ООН. Главное же – принятие проекта в представленном виде не способствовало бы эффективному решению проблем, связанных с неконтролируемым оборотом оружия», – подчеркивается в сообщении МИД РФ.

«В этой связи российская делегация выступила за продолжение переговоров по тексту с целью приведения проекта в надлежащий вид. Данную инициативу поддержал и ряд других участников конференции», – отметили в российском внешнеполитическом ведомстве.

Разобраться, почему конференцию ООН постиг провал, помог в интервью газете ВЗГЛЯД эксперт ПИР-центра Вадим Козюлин.

ВЗГЛЯД: Вадим Борисович, в феврале подписание международного договора о торговле оружием так и не состоялось из-за процедурных споров и других разногласий. Чем теперь объясняется провал очередного обсуждения по разработке документа?

Вадим Козюлин: От этой конференции были великие ожидания. Этот документ революционный. Много других документов было до этого, отчасти похожих на этот. Но они были, скажем так, добрыми пожеланиями. Государства подписывались под тем, что они будут при поставках оружия учитывать соблюдение прав человека, следить за тем, чтобы закупка не нарушала устойчивого развития государства, не вносила дестабилизацию в регионе, чтобы не шло избыточное накопление оружия и т. д. Но это все носило декларативный характер. В реальности нельзя было проконтролировать исполнение, а если и было очевидно нарушение, механизмов наказания не было.

Вадим Козюлин (Фото: arms-expo.ru)

Нынешний договор подразумевает юридически обязывающий характер с мерами контроля и мерами наказания. Все говорят, что движение идет в правильном направлении, но каждый понимает его по-своему, поэтому согласовать его на конференции среди всех членов ООН – серьезная проблема.

ВЗГЛЯД: То есть вы не были удивлены итогами конференции по МДТО?

В. К.: Заранее было видно, что это в нынешней ситуации не очень посильная задача. Но когда на практике оказалось, что это действительно так, многие испытали сильное разочарование.

ВЗГЛЯД: А почему непосильная?

В. К.: Международная обстановка не очень благоприятствует подписанию подобных договоров. «Арабская весна» принесла неизвестно какие последствия, экономические проблемы в Европе, в Азиатско-Тихоокеанском регионе уже началась гонка вооружений. Так что момент для проведения подобной конференции был выбран неудачный.

Но это не говорит о том, что на договоре надо ставить крест.

ВЗГЛЯД: По настоянию США конференция приняла решение, что договор должен быть одобрен единогласно, то есть решающей могла стать позиция любой из 193 делегаций. Какие тогда страны повлияли на исход конференции?

На эту тему
• Работа над договором о торговле оружием провалилась
• Россия в ООН предложила доработать договор о международной торговле оружием
• Названы крупнейшие в мире покупатели оружия
• За контрабанду оружия задержали двух "соратников Бута"
• Эксперты оценили шансы России вернуть Виктора Бута домой
• США готовятся побить рекорд по объемам продажи оружия

В. К.: Здесь затрагиваются не только интересы торговли, но и интересы национальной безопасности. Поскольку поставки оружия – вещь, связанная с национальными интересами, в том числе и коммерческими. Для России в первую очередь это, конечно, вопрос поставок оружия в Сирию, за что Россию сегодня активно критикуют. Также Россию критикуют и за поставки другим государствам, таким как Венесуэла, Судан, Мьянма, когда-то Узбекистан и Белоруссия, то есть те государства, в которых, по мнению стран Запада, нарушаются права человека.

В эту компанию, которую сегодня называют государствами-скептиками по отношению к данному договору, также входят Китай, Венесуэла, Северная Корея, Куба и, как ни странно, Соединенные Штаты. США и Россия – это два крупнейших поставщика вооружения. Китай сегодня активно осваивает мировой рынок оружия, а кроме того, сам находится под эмбарго. Евросоюз и Соединенные Штаты не поставляют оружие Китаю, поскольку считают Китай нарушителем прав человека после событий на площади Тяньаньмэнь. Так что для Китая это чувствительный вопрос как для экспортера и импортера вооружений.

Под разнообразными предлогами эти государства высказались за то, что проект, предложенный на рассмотрение конференции ООН, еще сыроват. Все сказали, что договор хорош, есть зерно, но над ним надо поработать.

ВЗГЛЯД: По каким вопросам остаются разногласия?

В. К.: Во-первых, если говорить о России, то ее позиция заключалась в том, что нужно сконцентрироваться не на легальной торговле оружием, а на нелегальной. Никто не видел нелегально используемых самолетов, подводных лодок и кораблей. Так зачем же их тогда контролировать? Опасность представляет стрелковое вооружение – его и нужно контролировать.

#{smallinfographicleft=500883}Кроме того, многие государства говорят о том, что нет необходимости включать в сферу охвата этого договора весь перечень вооружения. Сегодня речь идет о том, чтобы охватить им все вооружения, включая те, которые уже подлежат отчетности в регистре ООН по обычным вооружениям. Он был принят в 1991 году, и государства обязаны подавать информацию об импорте и экспорте вооружения по семи категориям, куда позже добавили и переносные зенитно-ракетные комплексы. В этот регистр не входили легкие и стрелковые вооружения, боеприпасы, военные технологии и полицейские вооружения. Сегодня предлагается это все туда включить. Многие говорят, что это избыточно.

Среди государств, которые делали особые замечания, были Индия, Китай, Соединенные Штаты, Россия. Многие просто отмолчались. Я думаю, что они тоже имели свои возражения,  но не стали их высказывать, поскольку мелковаты для того, чтобы возражать серьезным державам. В частности, среди арабских государств было много сомневающихся и колеблющихся, а также среди государств с плохим прошлым по части соблюдения прав человека.

ВЗГЛЯД: Какие еще были претензии к тексту соглашения? И у кого?

В. К.: Тема соблюдения прав человека – это как раз еще один пункт, который вызывает много сомнений. По проекту договора предлагалось ограничивать поставки вооружения государствам, которые осуществляют «серьезные нарушения по правам человека». Тут я подчеркну именно «серьезные», поскольку есть ежегодник организации Amnesty International  о нарушении прав человека, в котором в том или ином виде упомянуты практически все государства. Так вот чтобы каждое из них не пугалось по поводу того, что у них могут возникнуть проблемы с закупками оружия, речь ведут именно о «серьезных» нарушениях. Многие беспокоятся по поводу того, где провести грань между серьезными и несерьезными нарушениями.#{weapon}

Другие говорят о транспарентности – отчетности перед международной общественностью, то есть о том, что нужно сообщать о своих закупках и поставках в регистр ООН. Но многие беспокоятся за собственную чувствительную конфиденциальную информацию, государственные секреты и т. д. Для многих государств закупка вооружений действительно связана с национальной безопасностью.

Другой пункт, который вызвал дискуссии, это механизмы реализации договора: каким образом будет отслеживаться его исполнение, кто станет органом, который будет вести наблюдение, и, если будут найдены нарушения, каков будет механизм согласования того, была ли правомочна та или иная поставка, и если вдруг понадобится вести расследования, то как далеко могут зайти международные инспекторы, каковы будут их полномочия.

ВЗГЛЯД: Между какими участниками конференции состоят основные противоречия?

В. К.: В основном этот договор поддерживают страны Евросоюза, страны Африки и Латинской Америки, то есть те государства, которые страдают от избыточного количества вооружений, от его бесконтрольного оборота. Они реально почувствовали на себе, что оружие может нести угрозу гражданскому населению. Эти страны выступают за принятие этого договора и полностью его поддерживают.

Там даже очень активны общественные движения за принятие договора, проводятся кампании, сборы подписей, общественность выступает и видные представители от религиозных и научных кругов. Есть движение лауреатов Нобелевской премии. И есть просто кампании среди местных футболистов, спортсменов и т. д. А против, как я уже упомянул, Россия, Китай, Венесуэла, Северная Корея, Куба, Египет, Соединенные Штаты, отчасти Индия и т. д. Перечень стран-противников невелик, но территориально и по количеству населения он большой.

ВЗГЛЯД: Чем отличается российский подход к МДТО от концепции, предложенной инициативной группой договора? Кто нам противостоит и почему? Кто, наоборот, нас поддерживает?

В. К.: Россия выступает за то, чтобы договор сузить и сконцентрировать на стрелковом и легком вооружении, а также против нелегальной торговли оружием. Россия предлагала провести исследования того, каким образом оружие попадает в нелегальный оборот. До тех пор пока мы не знаем, как это происходит, Россия считает, что вообще преждевременно рассматривать эту тему, то есть нужно ее изучить.

Россия предлагает обратить внимание на негосударственных брокеров. У нас в стране торговлей оружием занимается государство. Россия говорит, что нужно ограничить передачу оружия негосударственным брокерам.

У государственного брокера на первом месте стоит задача соблюдения государственных интересов и исполнения законодательства, а на втором – извлечение прибыли. У частной же компании на первом месте – извлечение прибыли, а соблюдение законодательства – на втором. Многие частные компании наверняка занимаются тем, что мухлюют и переводят значительные объемы оружия с белого рынка на серый и черный. Приблизительный оборот этого оружия оценивается от 2 до 10 млрд долларов ежегодно. Можно сказать очень приблизительно, что каждая пятая сделка в результате оказывается нечистоплотной, то есть оружие попадает не туда, куда его официально отправляли.

Но дело в том, что во всем мире действует другой порядок. Компании получают лицензии, государство должно их контролировать. Где-то это происходит эффективно, государство действительно жестко контролирует своих брокеров, где-то нет. Россия предлагает просто избавиться от частных компаний, которые имеют право торговать оружием, но в мире к этому не прислушиваются.

И еще один вопрос, в котором Россия твердо стоит на своем, – это торговля без лицензии и по срочной лицензии. В первую очередь все вспоминают автомат Калашникова. Как известно, из 10 автоматов Калашникова, которыми торгуют на рынке, только один производится в России, а девять – в других государствах. Как правило, без лицензии и без ведома России.

Россия предлагает, чтобы ответственность за определенную торговую марку оружия нес только оригинальный владелец патента, владелец торговой марки. Но в мире к этому относятся подозрительно, полагая, что Россия просто хочет получать дивиденды с продаж автоматов Калашникова и прочей бывшей советской техники, которая производится за рубежом.