«Если нас шлёпнули, надо ответить»

Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента, пришел вовремя, в полдень. «Телефоны все выключили?! – строго на ходу спросил он со сцены. – Потому что уже начинаем». Прозвучали такты отбивки с экранов РТР, и еще через минуту на сцене Центра международной торговли появился Владимир Путин. Президент довольно быстро прошел и сел в середине огромного стола, занимавшего весь президиум в зале. Песков пристроился по левую руку от президента, но не в президиуме, а сбоку, за отдельным столом. Пресс-конференция началась.

Но я хочу, чтобы будущие руководители страны были еще более успешными, еще более удачливыми, потому что я люблю Россию

Путин начал с краткой справки об экономических итогах первых девяти месяцев года, прозвучали которые явно в победном тоне. Он сообщил, что рост ВВП достиг 3,7 процента.

«Это хороший рост», – с нажимом в голосе сказал президент. «Международные резервы подросли, – сделал президент паузу, – уже 527,3 млрд долларов». Средние зарплаты учителей, по словам президента,  составили 27 тысяч рублей. «Хочу отметить, несмотря на имеющиеся проблемы, наверняка мы будем говорить о наших проблемах, у нас их достаточно, но все-таки хочу отметить стабильность государственных финансов», – сказал Путин, сделав акцент на слове «стабильность». Потом, когда ему придется отражать острые вопросы, это слово ему еще аукнется.

«На фоне рецессии в еврозоне, на фоне снижения темпов экономического роста в Соединенных Штатах и даже определенной просадки в Китае в целом считаю этот результат хорошим», – не без гордости заметил Путин, и журналистская аудитория, как ни странно, вдруг зааплодировала. Впрочем, как оказалось, часть аудитории настроена была отнюдь не комплиментарно.

«Сноб» оказался первым

Путин уложился в четверть часа, а затем, словно перед спортивным состязанием, бросив ироничный взгляд на Пескова, заметил: «Дмитрий Сергеич нам поможет разогреться».

Песков сразу начал с острого вопроса. Он дал слово журналу «Сноб», и сразу было ясно, что тот будет колким. Так и случилось. Представительница «Сноба» попросила президента определиться с отношением к принятому накануне Думой во втором чтении «закону Димы Яковлева» – ответу американцам на «закон Магнитского». Сама журналистка не скрывала своего гнева по поводу решения депутатов, и ее выпад стал первым в целой серии ударов, которые оппозиционно настроенная часть аудитории пыталась нанести Путину.

Путин занял бойцовскую позу, приосанился и ответил жестко и сурово.

«Дело не в конкретных людях, американских гражданах, которые усыновляют наших детей. Там и трагедии случаются, и мы об этом знаем, но подавляющее большинство людей, которые усыновляют наших детей, ведут себя очень адекватно, это добрые, порядочные люди, – пояснил президент. – Реакция депутатов Государственной думы не на эту деятельность, а на позицию американских властей.

Мы недавно заключили между Госдепом и МИДом соглашение по поводу того, как и что могут делать представители России в ходе возникновения этих кризисных или конфликтных ситуаций. Что на практике получилось? На практике оказалось, что эта сфера деятельности отнесена американским законодательством на уровень штата».

И Путин провел рукой в воздухе, как бы обозначая формальный подход американских чиновников.

«И когда наши представители приходят для того, чтобы исполнить свои обязанности в рамках этого соглашения, им говорят: «А это дело не федеральных властей, а штатов, на штатном уровне у вас никаких соглашений нет. Идите в Госдеп. С кем вы там заключали соглашение, с тем и разбирайтесь». А в федеральных органах власти Соединенных Штатов отсылают на уровень штатов. И зачем такое соглашение? «Дурочку включили» просто, и все. Даже не пускают в качестве наблюдателей, не только участников процесса.

О чем пекутся наши партнеры в Штатах и американские законодатели? О правах человека в наших тюрьмах, в местах лишения свободы. Хорошее дело, но у них у самих там полно проблем», – сказал Путин.

И подытоживая, заметил: «Я понимаю, что это эмоциональный ответ Государственной думы, но считаю, что адекватный».

Однако девушка из «Сноба» оказалась не последней. Следом поднялся репортер «АиФ» и заявил о том, что он сам усыновил чужих детей, и дальше в самом резком тоне раскритиковал Госдуму за принятое накануне решение.

«Я с вами не согласен категорически, – ответил Путин, и кровь прилила к его лицу. – Во-первых, еще раз повторяю, речь идет не о конкретных людях, а об отношении американских властей к проблемам в случае возникновения неординарных ситуаций, связанных с нарушением прав ребенка и совершением уголовных преступлений. Они хорошо известны, хорошо известна и реакция американских властей».

Путин повторил, что американцы просто не допускают российских представителей даже в суд в качестве наблюдателей. «Я считаю, что это неприемлемо. Вы считаете, это нормально? Что же здесь нормального, если вас унижают? Вам это нравится? Вы садомазохист, что ли? Страну не надо унижать, – призвал Путин. – То, что нам нужно совершенствовать свою систему, – это правда. И кроме всего прочего, ведь мы не запрещаем в принципе усыновление иностранцами. Кроме Соединенных Штатов существуют и другие страны».

Путин поднес руку к сердцу, сжав пальцы в щепотку: «Во всем этом нужно разобраться. И если вы хотите меня спросить, вот что нужно конкретно сейчас написать, я еще подумаю. Это нужно со специалистами, с экспертами посоветоваться. Говорю совершенно без всякой рисовки, без всякой ерунды. Это не пустые слова».

Дальше колкие вопросы чередовались с вопросами репортеров, настроенных, судя по всему, не столь негативно. Путин охотно, даже с явным удовольствием отвечал, пока телеведущий Сергей Брилев («Россия») неожиданно не напомнил президенту его любимое понятие – «стабильность».

«К концу вашего нынешнего президентского срока вы будете у власти уже столько лет, что совершеннолетия достигнут те, кто родился в год, когда вы к власти пришли, – сказал Брилев. – Финансовая стабильность – прекрасно. Но вот эти 18 лет – все-таки в российской истории это особая цифра: не опасаетесь ли вы, что иной раз стабильность может переходить в застой?»

«Вы знаете, – ответил Путин, – это всегда такое сопоставление очень эффектное, но оно не имеет под собой серьезных оснований». И на слове «сопоставление» он поводил двумя пальцами в воздухе, словно играя ими.

«Почему? – продолжил он. – Потому что обязательное, я хочу это подчеркнуть, я хочу, чтобы это все услышали, непременное условие развития – это стабильность. Ну о каком развитии может идти речь, если все трещит по швам в стране в политическом смысле, кто же будет вкладывать сюда деньги?»

И привел в пример Китай, куда «деньги идут», потому что инвесторы уверены в стабильности этой страны.

Напряженность в зале опять возникла спустя 1.10 минут после старта пресс-конференции, когда корреспондент «Известий» – газеты, которая среди оппозиционеров слывет официозной – неожиданно задал Путину крайне жесткий вопрос.

#{image=685349}«Владимир Владимирович, здесь много журналистов, и у нас очень много вопросов к власти. И власть мы ассоциируем прежде всего с вами, так уж получилось, – сказал молодой журналист. – За 12 лет вы построили довольно жесткий, где-то даже авторитарный режим личной власти. На ваш взгляд, эта система жизнеспособна в новом веке? И не считаете ли вы, что она мешает развитию России?»

Но было незаметно, чтобы Путин сильно напрягся от такого выпада.

«Мы обеспечили ту самую стабильность, о которой спросил Сергей Брилев, и исключительно как обязательное условие для развития. И это, я уже сказал об этом, считаю чрезвычайно важным, – ответил Путин. – Но назвать эту систему авторитарной не могу. И самым ярким примером того, что это не так, является мое решение уйти на вторые позиции после двух сроков президентства. Если бы я считал, что тоталитарная или авторитарная система является для нас наиболее предпочтительной, то я бы просто изменил Конституцию, как вы понимаете, это было легко сделать».

Путин напомнил, что анархия 90-х годов привела к дискредитации и рыночного хозяйства, и демократии как таковой. «Люди стали этого бояться, – признал глава государства. – Но это разные вещи. Я считаю, что порядок, дисциплина, следование букве закона не противоречат демократическим формам правления».

Оппозиционно настроенная часть аудитории не желала отпускать тему сирот. Журналисты «Эха Москвы»,  «Дождя», РСН, «Лос-Анджелес таймс» возвращались к этой теме, и их вопросы напоминали спич на митинге оппозиции. В эти моменты зал ЦМТ начинал напоминать маленькую Болотную площадь.

Уколоть президента в основном пытались москвичи, хотя попадались и журналисты из провинции.

Другие либерально настроенные репортеры требовали отпустить задержанных по «болотному» делу, а взамен перевести на более жесткий режим высокопоставленную чиновницу Минобороны Екатерину Васильеву.

Порой президент едва сдерживал гнев, и у него сжимались кулаки – это было, когда репортер из «Лос-Анджелес таймс» заявил, что в России повторяется 1937 год, хотя и в меньших масштабах – «для одного Сергея Магнитского». Порой он спокойно пил чай, пережидая нападки из зала.

Путин, кстати, отпил из чашки чаю впервые больше чем через час после начала диалога с залом, настолько он, видимо, был увлечен. Вообще во все четыре с половиной часа разговора, когда публика уже выдыхалась и журналисты-мужчины даже сдвигали стулья, чтобы опереться на них подбородком от усталости, президент оставался бодрым и голос его звенел. Жестикуляция была активная. Один раз Путин разволновался так, что задел чашку с чаем, стоявшую рядом. Пока журналист задавал следующий вопрос, президент вытер салфеткой стол. Потом подошел официант с новой чашкой.

Увеличение опыта

На эту тему
• Депутаты приняли поправки к "закону Димы Яковлева"
• Депутаты предложили регионам право выбора
• Путин дал поручение, как отреагировать на "акт Магнитского"
• Владимир Путин рассказал про самоочищение власти
• Путин утвердил стратегию национальной политики
• Янукович отказался ехать в Москву после звонка Баррозу

В промежутках атмосфера разряжалась. И московские, и региональные журналисты задавали Путину вопросы с явной симпатией.

«Здесь много уже говорилось и еще будет сказано о том, как меняется наша страна, как меняются россияне. А как изменился за эти годы Владимир Путин? Чего от вас ждать – вы опять будете как раб на галерах?» – спросил представитель «Комсомольской правды».

«Что касается рабства на галерах, то, ну смотрите, мы вчера начали работать в 10 часов утра, закончили ровно в 22 часа: у меня последняя встреча с господином Саргсяном закончилась без пяти минут десять вечера. Примерно так складывается практически вся неделя», – ответил Путин. По словам президента, он к этому привык.

«По поводу изменений – знаете замечательную известную поговорку: все течет – все меняется. Поэтому и люди меняются, ситуация меняется. Знаете, сейчас я начну вам говорить, как я изменился – изменился, конечно, к лучшему: я же не могу сказать, что я к худшему изменился». И глаза Путина опять саркастически прищурились.

«Мне кажется, что это не очень корректно будет с моей стороны, но изменения, конечно, есть, и они связаны с увеличением и жизненного опыта, и профессионального», – подытожил он.

Когда диалог продолжался уже почти четыре часа, Путин предложил заканчивать и было встал. Возникла пауза, которой воспользовался журналист с Крайнего Севера. Хотя он сидел в дальнем ряду, успел громко крикнуть: «С праздником вас, Владимир Владимирович!» – «С каким? Днем чекиста, что ли?» – «Да, 95 лет ЧК!» – откликнулся северянин и тут же добавил: «Можно задать вопрос?» И поинтересовался перспективами Северного морского пути. «Ну дает, – засмеялся Путин. – На ходу подметки рвет!» И ответил про перспективы.

Блондинка из «Вече»

Громкий смех в зале вызвал диалог президента с журналисткой-блондинкой из Владивостока, представлявшей городскую газету «Народное вече».

– Владимир Владимирович, соберитесь и ответьте на очень серьезный вопрос! – попросила блондинка.

– Попробую, – пообещал президент.

– У нас на Дальнем Востоке и трубопроводы строятся, и замечательные мосты построили, и все остальное. Но для кого мы это строим? – риторически спросила она.

И продолжила:

– Я вообще не хотела о плохом, но придется, – сказала журналистка. – Вот границы наши, вы знаете, не очень защищены. Для кого мы строим? И вот этот бывший министр обороны – это такая боль. И мне кажется, вы его назначали и даже в последнее время по телевидению уже оправдывали. Я бы хотела сказать, спросить вернее, что вы можете сказать по поводу вот этого руководителя и как вернуть эти деньги, которые они уворовали, «Славянка» эта и прочие. Что нам делать с обороной Российской Федерации?

– Что они уворовали там?

– Уворовали. Миллиарды. Вы не знаете?

– Нет. (Смех.) Нет, не знаю. Я сейчас скажу, почему.

– Ответьте, пожалуйста!

– Как вас зовут?

– Мария меня зовут.

– Маша, садись, пожалуйста. Сейчас я отвечу.

– Спасибо, Вова!

В диалог вмешался Песков: «Маша, будьте любезны, микрофон, пожалуйста!»

– Еще маленький вопрос! – попросила гостья.

– Нет, давайте уважать коллег, – возразил Песков.

– Она уже не отдаст, нет, – со смехом констатировал Путин.

После этого президент напомнил аудитории, что «уворовали или не уворовали», может решить только суд, заверив также, что громкие коррупционные дела будут расследованы до конца.

Улыбка красного Микки-Мауса

Журналисты по ходу конференции проявляли чудеса изобретательности, стремясь привлечь к себе внимание Пескова или самого оратора и успеть задать вопрос. Один из них поднял над головой красный шарик с нарисованным Микки-Маусом.

Одна из женщин написала на бумаге «Выбери меня! Учет. Налоги. Право». Другие сперва писали на бумажках и показывали президиуму названия своих изданий, подпрыгивали и даже пытались вставать на стулья.  Чем дальше, тем больше напряжение росло – они боялись не успеть.

Один журналист нарисовал яблоко с хвостиком – потом оказалось, это символ одной из французских газет. Одна из девушек долго и тщетно ловила взгляд Пескова, а потом громко вздохнула, жалея, что не пришла в красном платье. Наконец журналисты сменили жанр и стали писать на бумажках темы, которые собирались затронуть: АВИА, ЧАСЫ, Председатель ТСЖ.

В перерыве между вопросами одна из дам закричала грудным голосом из дальнего ряда: «Дмитрий Сергеевич, не губите! Дайте задать вопрос Якутии!» Другие махали бумажками: ХАКАСИЯ, УКРАИНА с желто-голубым флажком. Парень в голубой рубашке махал того же цвета огромным не то полотенцем, не то шарфом. Другая девушка использовала красный вымпел. Аудитория постепенно начинала напоминать цирковую арену.

Над рядами поднимались все новые таблички: ЯМАЛ, Крайний Север, Италия, Рейтинги, Югра, Нефть, Башкирия, Тамбов, КАЛМЫКИЯ, РЕЦЕПТ ОТ ПУТИНА, САБЕТТА. Особенно актуально на фоне московской погоды выглядела красная табличка с надписью ЛЕД. Кто-то поднял оранжево-синий флаг. Одна девушка  уже почти третий час держала над головой самолетик, лишь меняя руки. Хотя сидела она на противоположном конце зала от Пескова, и шансов встретиться взглядом у них было немного.

«Три часа вы в эфире, Владимир Владимирович! – недовольным тоном заметил Песков. – Пора заканчивать». Но Путину общение явно нравилось. Он все чаще сам выбирал одну из протянутых рук в зале и охотно, обстоятельно отвечал. То на острые или ироничные вопросы, то на совершенно заурядные, вроде просьбы осветить перспективы развития отношений с КНР от собкора официального пекинского агентства.

Когда речь вновь зашла про оппозицию, глаза Путина заблестели иронией: «А у нашей оппозиции, я позволю себе перефразировать героя известного фильма, нет конкретной работы. Они люди умные, но ответственности не несут за принимаемые решения, – сказал глава государства. – Я – плохой христианин: когда бьют по одной щеке, надо бы подставить другую; я к этому пока морально не готов. Если нас шлёпнули, надо ответить, иначе нас всегда будут шлепать. Вот адекватно, неадекватно – это другой вопрос». В адрес американцев, которые поучают Россию своим законом Магнитского, Путин с усмешкой бросил: «Они сами по уши в одной консистенции находятся». И подняв руки, нарисовал в воздухе мелкие волны.

Тем временем француз кроме рисунка с яблочком поднял и вторую руку и почему-то изобразил пальцами «козу». Когда журналисты уже начали вырывать микрофон друг у друга, Песков сам спустился в зал и взял микрофон в свои руки.

За спиной у польского репортера, требовавшего у Путина поскорее вернуть обломки президентского борта, упавшего под Смоленском, кто-то поднял какое-то приглашение на бланке с гербом США, в центре которого можно было различить имя Владимира Путина латинскими буквами.

«Кому бы вы доверили страну?»

Телерепортер канала «Дождь» напомнил Путину о прошлогодних митингах оппозиции.

«Когда были митинги, со стороны властей мы все время слышали аргумент: если не Путин, то кто, когда люди выходили на Болотную. Вы как отвечаете для себя на этот вопрос, задумываясь о будущем преемнике, о том, кому бы вы доверили страну?»

Путин признался, что в такой формулировке на вопрос сложно отвечать.

«Вы знаете, я сейчас без всякой иронии скажу. Я хочу, чтобы будущие руководители страны, в том числе и будущий президент, были еще более успешными. Но я считаю, что если сравнить с другими периодами развития России, вот этот период был далеко не самым худшим, а может быть, одним из лучших», – голос Путина зазвенел от волнения.

И затем он подытожил уже более медленно и задумчиво: «Но я хочу, чтобы будущие руководители страны были еще более успешными, еще более удачливыми, потому что я люблю Россию».