«Голодомор не имел этнической направленности»

В последние пять лет для МИД Украины международное признание голодомора как геноцида украинского народа является темой номер один. Однако задание президента Виктора Ющенко выполнить весьма сложно. Мировое сообщество не единодушно в данном вопросе, хотя к трагедии начала века относится с пониманием.

Мир слишком разный, чтобы одинаково смотреть на такие сложные явления

Так, национальные парламенты 14 стран (Австралии, Венгрии, Грузии, Канады, Колумбии, Латвии, Литвы, Мексики, Парагвая, Перу, Польши, США, Эквадора, Эстонии) в разное время приняли акты, в которых признали голодомор именно геноцидом украинского народа. Аналогичные акты приняли региональные парламенты или муниципальные органы Аргентины, Бразилии, Испании, Италии, Португалии. В официальном документе Ватикана «Компендиум социальной доктрины Церкви», обнародованном в 2004 году, речь идет о геноциде украинцев в ХХ веке (часть 2, глава 11, параграф 506).

Первая же попытка добиться международного признания голодомора была сделана в 2003 году во время 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Однако в итоговых документах и этой, и других международных организаций факт истребления миллионов украинцев голодом признается «национальной трагедией украинского народа», вызванной «жесткими преднамеренными действиями и политикой тоталитарного сталинского режима», «ужасным преступлением против народа Украины и против человечности», но не геноцидом.

На эту тему
• «К России претензий не имеем»
• Фальсификация историка
• «136 человек, включая Сталина»
• «России лучше извиниться»
• Голодомору шьют дело
• Голодомор не прошел

Резолюция по массовому голоду 1932−1933 годов на территории бывшего СССР будет представлена и на январской сессии ПАСЕ. В 2008 году Бюро ПАСЕ поддержало предложение Киева рассмотреть тему голодомора. Украинская делегация планировала предложить коллегам документ, в котором голодомор был бы признан геноцидом украинцев. Но поправки, содержащие слово «геноцид», не прошли.

Меж тем официальная позиция Киева по-прежнему непреклонна и состоит в том, что массовый голод был организован руководством СССР для уничтожения лиц именно украинской национальности. Ведущий научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований им. И. Ф. Кураса НАН Украины Александр Дергачев пояснил в интервью газете ВЗГЛЯД, почему так настойчив Киев и почему Комиссия ПАСЕ по политическим вопросам все-таки решила не одобрять украинскую поправку к докладу о голоде.

Ведущий научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований им. И. Ф. Кураса НАН Украины Александр Дергачев (Фото: day.kiev.ua)

− Судя по всему, резолюцию ПАСЕ ожидает та же участь, что и резолюцию Генассамблеи ООН в 2003-м. Как вы считаете, почему?
− Потому что происходившее в 30-х годах прошлого века не вписывается в классическую формулировку геноцида. Голодомор не имел безусловной и очевидной этнической направленности. Это был, скорее, социальный геноцид, который непропорционально много зацепил украинцев. В первую очередь, решались классовые вопросы и только во вторую – этнические.

− Почему же тогда Украина настаивает на международном признании голодомора именно геноцидом?
− Нет просто другой формы признания, которая бы была всем понятна. Фактически, действительно, приходится искать другие формулировки. Многие и довольно охотно на это идут, признавая явление голодомора достойным внимания, достойным воспоминания, достойным политической фиксации, но – не соответствующей принятой форме геноцида.

Однако радоваться противникам Украины тут не стоит, как не стоит и огорчаться тем, кто хотел бы во что бы то ни стало добиться формулировки «геноцид». Главное все-таки − это международное признание фактов. Такими, какие они есть. И описание их в приемлемой форме. Главное − закрыть белое пятно в истории. Трагическое такое пятно, которое важно именно для Украины и для формирования формата исторического самоопределения. Сказывается тут и тот факт, что в постсоветском пространстве так и не случилось ожидаемого, логического системного анализа и осуждения сталинского режима.

#{interview}− Между тем национальные парламенты 14 стран в разное время приняли акты, в которых признали голодомор именно геноцидом украинского народа. Аналогичные акты приняли региональные парламенты или муниципальные органы ряда других государств. Действующая украинская власть говорит о безусловной успешности усилий, направленных на обеспечение международного признания голодомора, на основании этого?
− Безусловно, основания для подобных заявлений у Киева есть. Хотя, по большому счету, надо говорить не об этом, а об успехе или неуспехе того, как голодомор воспринимается внутри Украины. О том, насколько самими украинцами признается важность этой темы. А тут пропорции совсем другие. Это не всеукраинское явление, хотя инициатива Ющенко понятна и разделяется многими в стране.

− На ваш взгляд, после президентских выборов будет ли продолжен процесс международного признания голодомора?
− Он не будет свернут полностью и, скорее, будет продолжаться по инерции. Многое зависит и от того, кто станет президентом. Тимошенко некоторое время будет продолжать поддерживать этот процесс. Янукович – нет.

− Как вы считаете, в чем заключается причина отторжения Россией позиции Украины относительно квалификации голодомора как геноцида?
− Не очень убедительным логическим объяснением. А еще – особым отношением к советскому прошлому. У России с этим большие проблемы, поскольку нет потребности разобраться с прошлым, в частности, почему потерпел крах СССР, почему с опаской нужно относиться к реинтеграции, поскольку новый союз бывших советских республик может постигнуть та же участь. Сами задачи строительства Российской Федерации требуют централизованной власти, бюрократизации, и этот опыт черпается из прошлого. К тому же, существует ностальгия россиян по тем временам.

В отличие от России, на Украине позитивные воспоминания о сталинской эпохе – явление узкое и редкое. Этим занимаются разве что ветераны особых профессий.

− Согласны ли вы с точкой зрения о том, что руководство международных организаций подвергается шантажу и давлению со стороны России, и именно поэтому процесс признания и идет столь туго?
− Я соглашусь лишь в той части, что позиция России по данному вопросу действительно весьма активная. Но зачастую решения в международных организациях, особенно связанные со сталинизмом, принимаются вразрез позиции РФ.

При этом есть система демократических ценностей, которыми руководствуются международные организации, и есть прагматизм, когда речь идет о поддержке стратегически важного и сильного партнера. Отсюда, кстати, и различия в восприятии того же голодомора исполнительной и законодательной ветвями власти разных государств. Можно сказать, что речь идет о двойных стандартах. Мир слишком разный, чтобы одинаково смотреть на такие сложные явления прошлого.