Россия во вне

В начале надо сделать важную оговорку: говорить о сколько-нибудь осмысленной политике России в отношении Сербии и Косова можно только с 1999 года.

Россия, если она будет следовать нынешним курсом, сможет стать одним из устроителей нового мирового правопорядка

До примаковского «разворота над Атлантикой» и знаменитого «броска на Приштину» участие России в судьбе бывшей Югославии было чисто декоративным. Поэтому судить о том, насколько правильна российская политика на Балканах, имеет смысл, лишь исходя из сложившейся к тому времени ситуации.

До 1999 года «архитекторами» косовской проблемы были западные «миротворцы», сербские радикалы и албанские террористы, чье воздействие было разнонаправленным, но равно разрушительным.

Ну а после бомбежек Белграда и легализации террористической Армии освобождения Косова процесс приобрел необратимый характер: косовские албанцы неминуемо должны были отделиться от Сербии, которая не имела возможности этому помешать, но ни при каких условиях не могла с этим согласиться.

Россия после 1999 года сделала отношения с Сербией одним из главных направлений своей политики и заняла однозначную позицию: никакого самоопределения вплоть до отделения. Во главу угла российской позиции был поставлен принцип нерушимости границ. Успеха в точном смысле, то есть отказа от косовской независимости, Россия добиться никак не могла. Так не была ли ее линия ошибочной?

Критики внешней политики Владимира Путина говорят, что была. В чем именно – мнения расходятся. Пожалуй, самая распространенная критическая точка зрения заключается в том, что России вообще не надо было вмешиваться в это дело. Однако правильно ли считать, что такой изоляционизм оправдан и реален?

Нет, неправильно. И потому, что Балканы – традиционная сфера российского влияния и отказ от нее означал бы дальнейшее сокращение нашего веса в мире. А для страны таких масштабов это непозволительно. И потому, что Сербия – один из немногих оставшихся у России союзников, а потому отказ от поддержки ее осложнил бы перспективы установления союзнических отношений с кем бы то ни было.

Самое же главное – в 90-х годах Россия уже была втянута в югославские дела. Правда, в роли статиста, но была. И значит, ее самоустранение стало бы куда более ощутимой капитуляцией, чем неудача попыток отстоять неделимость Сербии.

Другие критики указывают, что Россия неправильно выбрала себе союзников. Они полагают, что надо было солидаризироваться с позицией западных стран, как и положено «демократическому государству». Однако тут надо иметь в виду, что западные страны свою политику вырабатывали без участия России. И любые претензии нашей страны на равноправное участие в клубе ведущих держав на Западе встречают без восторга.

Поэтому присоединение к большинству в косовском вопросе для России было бы такой же капитуляцией, как полный отказ от участия в урегулировании на Балканах.

Третьи исходят из прямо противоположной установки: мол, России надо было активнее вмешиваться в косовские дела и оказывать сербам больше помощи. Вплоть до прямой вооруженной поддержки. С этим тоже сложно согласиться.

Как минимум потому, что возможности оказания прямой военной поддержки сербов у России не так уж велики и каналы поставки легко пресечь.

На эту тему
• Хроника независимости
• Признавшие и не признавшие
• Учите албанский
• Леонид Разиховский: Больше сербы, чем сербы
• Албанцы ликвидируют ООН

Соответственно, эскалация вооруженного противостояния могла бы закончиться для Сербии еще печальнее, чем получилось. А главное потому, что Россия таким путем могла осуществить мечту западных «ястребов», жаждущих вытолкнуть ее в страны-изгои.

Ну и еще одна распространенная позиция: Россия сделала ставку не на тех сербских политиков. Мол, надо было поддерживать «патриотов» Милошевича и Шешеля, а не «западников» Коштуницу и Тадича. Этот аргумент чисто эмоциональный.

С одной стороны, тот же Слобо во многом нес ответственность за разрастание косовской проблемы – и при том неоднократно пытался достичь компромисса с Западом. С другой – тот же Коштуница по косовскому вопросу занимал и занимает не менее твердую позицию, чем его оппоненты.

Да и вообще, как уже писала газета ВЗГЛЯД, среди сербских политиков нет расхождений по трем вопросам: территориальная целостность страны, дружба с Россией и развитие контактов с ЕС. Поэтому идеологические симпатии и антипатии к Милошевичу или Коштунице здесь ничего не меняют.

Таким образом, никакой разумной альтернативы политике, проводившейся официальной Москвой по косовскому вопросу, не предлагается. То же, что Косово таки провозгласило независимость, само по себе не является ни успехом, ни поражением России. Это новый вызов, на который надо ответить.

У России сейчас есть возможность действительно наделать серьезных ошибок. Первая из них – смириться с данностью и признать правоту Запада. Это значило бы, что мы признали себя аутсайдерами и согласились на вторые роли.

Вторая – начать действовать «в отместку». Вы признали Косово – мы признаем Абхазию и Южную Осетию. Как справедливо отметил колумнист газеты ВЗГЛЯД Леонид Радзиховский, такой подход эмоционально объясним, но деструктивен, поскольку влечет за собой прямой конфликт России с Западом и порождает новые острые проблемы в СНГ.

Однако, как свидетельствуют заявления российских официальных лиц, ни первую, ни вторую глупость они делать не намерены. Притом что авторы российской внешней политики напоминают западным лидерам о рисках, которые влечет за собой косовский прецедент, они не расположены совершать резкие движения.

Как отметил в интервью газете ВЗГЛЯД председатель парламентского Комитета по международным делам Константин Косачев, Россия должна оставаться в правовом поле. Более того, она должна выступить в качестве главного защитника норм международного права и отстаивать сохранение существующей модели миропорядка, «пока не выработана новая модель».

Последний тезис особо важен. Выступая в качестве защитника – причем если не единственного, то главного – принципов международного права, Россия получает ряд новых возможностей. Она может стать центром притяжения для многих стран, для которых отказ от устоявшихся норм опасен. Видимо, именно это имел в виду Косачев, говоря, что у России появилось больше свободы маневра.

Еще в пятницу газета ВЗГЛЯД писала, что косовский прецедент наносит последний удар по Ялтинско-Потсдамской системе и убивает ООН. Это значит, что перед миром встает задача глобального значения: создание новой системы международных отношений, основанной не на произволе, а на общеобязательных нормах.

И Россия, если она будет следовать нынешним курсом, сможет стать одним из устроителей нового мирового правопорядка. Вот это и будет настоящим успехом нашей внешней политики. Который, конечно, не предопределен, но возможен.