Полуторасуточный кризис с попыткой военного мятежа подошел к концу. Впереди еще воплощение в жизнь принятых решений, но уже понятно, что самого страшного удалось избежать.
Произошедшее еще долго будут разбирать по винтику, анализируя как мельчайшие детали, так и стратегические решения. В частности, очевидно, что российский эксперимент с ЧВК при массе продемонстрированных достоинств и выгод вызвал, мягко говоря, массу вопросов. О вскрывшихся уязвимостях, проблемах и угрозах будут говорить много, долго и подробно.
Но стоит в первом приближении оценить те позитивные и светлые моменты, которые проявились в нынешнем кризисе.
Первое и, наверное, самое главное – впечатляющая государственно-политическая зрелость нашего общества, которое консолидированно и молниеносно, едва начались события, вынесло свой вердикт о происходящем, назвав его мятежом и предательством. Без сомнения, Пригожин, поднимая мятеж, рассчитывал на народную поддержку. Это должно было стать краеугольным камнем успеха его авантюры. Не случайно уже больше года он активно, старательно и вполне успешно выстраивал себе публичный имидж патриота-правдоруба, создавшего суперэффективную военную организацию и одновременно борющегося с косностью и непрофессиональным управлением в войсках. Однако стоило ему совершить роковой шаг, как в глазах народа он превратился просто в изменника, никакие прошлые заслуги которого значения больше не имеют.
Второй очень важный момент – грамотная реакция на кризис государственных органов всех уровней. Ни малейшего проявления режима ошпаренной кошки, что выдало бы панику и растерянность ответственных лиц. Ничего подобного.
Правоохранительные органы сразу же еще поздним вечером 23 июня возбудили уголовное дело, причем по правильной – «мятежной» – статье, и безо всякой внешней горячки начали следственные действия.Власти регионов, особенно находящихся под ударом, шаг за шагом ввели ограничительные меры – но ничего экстраординарного, что могло бы посеять избыточную тревогу у населения. Профильные структуры переключились в рабоче-кризисный режим: Роскомнадзор последовательно зачищал информационные каналы мятежников, транспортники отрабатывали альтернативные маршруты и разворачивали пункты временного размещения для пассажиров, Минобороны делало свое дело, как и десятки других ведомств. Безоговорочное единение и сплочение продемонстрировали российские элиты – как федеральные, так и региональные.Открытая поддержка со стороны части государственных руководителей, без сомнения, была еще одной ключевой частью плана Пригожина – и, вероятно, у него имелись основания на нее надеяться. Но никто, ни одно высокопоставленное или просто известное лицо не заявило о присоединении к мятежникам. Наоборот, главы федеральных ведомств, губернаторы и просто крупные чиновники публично и самым жестким образом осудили мятеж.
Не менее консолидировано выступили и общественные структуры, в том числе религиозные. Отлично в своей оперативной и адекватной реакции на кризис заявил о себе бизнес – «Аэрофлот», Wildberries и многие другие.
Да вся страна – от рядовых граждан до президента – встала в один строй, назвав происходящее своими словами: государственная измена и удар в спину стране и ее армии.
И вот это национальное единство обернулось еще одним чрезвычайно важным аспектом происходившего 23 и 24 июня – поразительным спокойствием общества перед лицом очень серьезной угрозы. Люди знали, понимали и чувствовали, что Россия едина перед лицом общей угрозы, а когда мы вместе – нам ничего не страшно.
- Российское общество заставило Пригожина отступить
- Пригожин заражен бонапартизмом
- Россия сплотилась против военного мятежа
Общественное спокойствие, в свою очередь, развязало руки властям, которые могли не пороть горячку и не принимать лихорадочные непродуманные меры для подавления мятежа. И как раз это позволило разрешить ситуацию так, как это произошло, и вытащить из заварухи рядовых «вагнеровцев», ставших игрушкой в руках своих командиров.
Произошедшее в очередной раз в отечественной истории подтвердило, что единство народа и государства дает России силу справиться с любым, самым тяжелым и страшным испытанием, наше спокойствие и уверенность в себе дает государству время и силы в преодолении самых сложных вызовов.
И нет ни малейших сомнений, что мы со всем справимся.
