На самом деле и «Шарли Эбдо», и «Левиафан», и даже русский младенец в виде киевского торта – это про одно и то же. Про провокацию и травму.
Это про то, когда меня нарочно травмирует циник на зарплате. И потешается над моей травмой, отказывая мне в праве на человеческие чувства. И сует пальцы в мои раны. И, продолжая делать мне больно, наклоняется ко мне и шепчет: «А что мы такие чувствительные?! Что это мы тонкокожие такие?!»
И хочется ему сказать вот что. Радуйся, пока я тонкокожий. И бойся меня, если вдруг я отброшу чувства, позабуду о ранах, ощетинюсь панцирем, сделаюсь неуязвим. Горе тебе, если я со своим народом вдруг перестану ощущать свою и чужую боль, и страдание, и великие потери – как это не раз уже бывало.
Не накликай такую беду. Потому что тогда уже не будет края, и во всем мире не окажется той силы, которая нас остановит.
Источник: Блог Дениса Тукмакова