Двенадцать лет назад я написал в «Завтра» полную «пятоимперской» риторики статью «Четвертый Рим», в которой, что называется, короновал этим «титулом» Приднестровье.
#{image=783576}Мы тогда в газете активно сотрудничали с ПМР, проламывали информационную блокаду, придумывали для Тирасполя какие-то новые пропагандистские ходы.
Одной из таких придумок стала идея раскручивания Приднестровья – со всей его героикой сопротивления и еще свежей памятью победной войны – как своего рода «альтернативной России», новой точки сборки русской государственности.
Сейчас это может выглядеть смешно и нелепо, но в начале 2002 года своя логика в этом была. Тогдашняя Россия, в глазах газеты «Завтра», представляла собой весьма жалкое зрелище – потерпевшая тотальное поражение страна, отрекшаяся от «советского наследства».
В то время как Приднестровье, формально так и не вышедшее из состава СССР и победившее в войне против сепаратистской (относительно Союза) Молдовы, являлось, по сути, единственным выжившим осколком империи и законным правопреемником утраченной в 1991 году государственности.
Все разнообразные сложности, проистекающие из непризнанности ПМР, ее очевидной геополитической уязвимости, малочисленности населения и т.д., в той моей статье как-то лихо побиваются.
Но суть не в сложностях, а в том, что тогда мне это показалось чертовски интересным – создать «победительную» идеологию для маленькой непризнанной советской страны, ютящейся на узкой полоске Днестра в двух тысячах километрах от Третьего Рима – чтобы ее существование мыслилось не как случайность, но как естественный и необходимый итог работы «мирового духа истории».
А сегодня я вдруг подумал, что Крым – и Севастополь – непременно будут нуждаться в чем-то подобном. Конечно, там все может быть совершенно другим, но суть, как мне кажется, будет той же – это нежданно случившаяся Новая Россия («Новороссия»!), в которую по таинственным законам истории мигрировала с наших палестин частичка тысячелетней государственной души.
Ведь мы только что все видели сами: из разрозненного бунта через общегородское восстание ради торжества той самой «самости» – к обретению полноправной государственной субъектности, которая при этом была кристаллизована пристальным вниманием со стороны «Старого Рима», матки-метрополии.От Трои в Рим, из Рима в Царьград, оттуда в Москву, и вот теперь что-то возникает в Севастополе, Четвертом Риме. Дух истории ведь тоже веет где хочет.
Это ведь просто интересно – взяться за такое! Достаточно взглянуть на карту Севастополя, на его топонимику, на его пронизанную геройством сетку координат, накинутую на пространство и время. Разве не видно, что это город-икона, город-государство, город-столица, город-царь, город-проект, город-послание?
Кажется, нам еще только предстоит разглядеть и описать этот новый, такой незнакомый, невероятный Севастополь, ставший на наших глазах эмблемой нечаянного русского сопротивления сложившемуся порядку вещей.
Источник: Блог Дениса Тукмакова
