Мысль о том, что России пора учиться жить без мигрантов, все чаще мелькает в самых разных головах. Россияне задаются вопросом, как перестроить деятельность, чтобы страна перестала нуждаться во ввозной рабочей силе. На мой взгляд, это неправильная постановка вопроса. Говоря о перекрытии миграционного потока, мы, во-первых, отказываемся от статуса мирового города для Москвы, а во-вторых, рискуем многими отраслями, в которых очень быстро возникнет дефицит трудовых ресурсов.
В США в работе с мигрантами задействованы миллионы человек. А в России?
Один из важных критериев развитого общества – его привлекательность: способность притягивать и натурализовывать внутри себя достаточно разнообразный поток людей, которые едут в страну учиться и работать. Если мы хотим, чтобы Россия была одним из лидеров мирового процесса, а Москва – мировым городом, мы должны быть привлекательными для миграции. 10–15% иностранцев в столичном городе – это международная норма. И в этом смысле вопрос о том, как обходиться без мигрантов, демонстрирует непонимание проблематики и отсутствие открытости нашего сознания. Мы очень агрессивны по отношению к чужим.
Обсуждая дикое поведение мигрантов в России, необходимо помнить о международном опыте. В мире существует огромный пласт психологических и социологических исследований, посвященных проблеме миграции. Они говорят о том, что именно поведение мигрантов в стране пребывания – лакмусовая бумажка, которая демонстрирует реальные – а не декларируемые – культурные нормы этого общества. Мигранты ведут себя таким же образом, как и основной этнос, это показано на многочисленных странах. В их поведении видны все те недоговоренности, которые скрывает витрина политкорректности. Достаточно понаблюдать за приезжими, чтобы многое понять о стране.
Некоторые, возможно, будут удивлены, но Россия сейчас далеко не на пике миграционного процесса. Напротив, на его спаде. Пик миграции приходился на середину 90-х годов, после чего, с 1999-го, обозначился спад. И спад такой, что во многих отраслях не хватает рабочих рук. Наши соотечественники, как известно, не хотят работать во многих областях деятельности, это стандартная ситуация во всем мире: титульная нация имеет избирательную трудовую активность.
Решая эту проблему, мы в 2002 году начали создавать условия для привлечения русскоговорящей миграции. Но к этому времени и ее пик уже прошел. Те, кто хотел приехать, приехал в 90-е, хотя в тот момент не было еще создано необходимых правовых и организационных условий. Многие из приехавших в тот период до сих пор не могут полноценно влиться в жизнь в России. Мы упустили шанс воспользоваться ресурсом, полученным в наследство от СССР, – русскокультурным, образованным и высококвалифицированным миграционным потоком из стран СНГ.
- Алексей Рощин: Отличные деньги
- Дамир-хазрат Мухетдинов: Таджикский фактор
- Олег Макаренко: Будут учить русский язык
- Олег Парков: На кону стоят не прибыли
Этот поток – из Украины, Молдавии, Закавказья – переориентировался на Европу. Причина именно в отсутствии системы натурализации, в том, что Россия непривлекательна для мигрантов. Статистика в подтверждение: если считать в относительных цифрах, то, по данным Gallup, Россия занимает 56-е место по уровню миграционной привлекательности.
Сегодня у коренного населения больших городов складывается впечатление, что количество приезжих не регулируется никем, притом что статистика показывает спад миграции. Иллюзию нашествия создает тот факт, что мигранты сосредоточились именно в больших городах, где для них есть работа. Недовольство жителей этих больших городов вызывает, в первую очередь, низкая квалификация трудовых мигрантов. А высококвалифицированных специалистов нам привлечь нечем, так как среда некомфортная. И здесь мы с вами вплотную подошли к понятию «качество миграции», которое определяется качеством принимающей стороны.
Опыт цивилизованного мира говорит о том, что страна должна, во-первых, четко формировать заказ на ближайший срок: когда, сколько и каких мигрантов ей понадобится. А во-вторых, процесс перемещения трудовых ресурсов нужно начинать организовывать еще в стране их пребывания. Американцы, например, имеют по всему миру сеть центров, в которых можно пройти экзамен по английскому языку, получить информацию о стране, подать заявление на Грин Кард. Это система сепарации миграционного потока на месте. А когда люди приезжают в Америку, с ними начинает работать огромная машина натурализации. Им прививают нормы местной культуры, учат истории страны, языку дополнительно, если это нужно, помогают трудоустроиться. В США в работе с мигрантами задействованы миллионы человек. А в России? Если у нас этот процесс обустроен только полицией, то ничего конструктивного, как мы понимаем, не произойдет.
Чтобы полноценно управлять потоком, необходимо построить инфраструктуру приема людей, заниматься интеграцией и адаптацией, в том числе культурной: обучать языку, прививать социальные и культурные нормы. Функция любой столицы, или просто крупного города, – масштабная социокультурная переработка населения. Город втягивает людей, а потом выбрасывает их дальше. Нью-Йорк, как мы знаем, в XX веке был – и отчасти остается сегодня – таким «насосом». Миграционный поток прибывал в Нью-Йорк, людей выдерживали в карантине, они проходили школу социальной и трудовой адаптации – год-два-три, а затем у них появлялась возможность ехать дальше.
Крупный город всегда дает возможность встать на ноги. Он приспосабливает человека к новой среде и двигает его вперед, в другие места. Так устроена жизнь. А поэтому нам с вами необходимо усвоить, что город – это предмет общего пользования, и порядок в нем – вопрос договоренностей. Допустим, если мы не хотим, чтобы мигранты собирались на площади и танцевали, нужно создать для них соответствующие культурные центры, чтобы им было куда пойти. Для евреев постройте синагогу, для мусульман – мечеть.
У Москвы есть многолетний опыт города-аттрактора, города, притягивающего трудовые ресурсы. Весь советский период Москва играла эту роль. И сейчас переселение людей из одного региона в другой зачастую идет через столицу. Сегодня, когда мобильность населения у нас существенно не выросла, но трудовые ресурсы дефицитны во многих отраслях и многих регионах, понятно, что сюда переключилась часть потока из стран СНГ, например.
Что же касается восприятия приезжих коренным населением, то для Москвы проблема не нова. Вспомните: до перестройки постоянно были разговоры о «лимитчиках». И все то же, что сегодня говорят о мигрантах, говорили о людях, приезжавших из других российских регионов. Немалая часть проблемы заключается в нас самих: мы агрессивны ко всему чужеродному.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
