Честно говоря, вместе с большинством добрых граждан я уже изрядно запутался в сексуальных ориентациях Бориса Моисеева. То он поет про голубую луну и жалуется на советскую власть, якобы мешавшую ему подержаться с милым другом за руку, то, политически определившись и собравшись замуж за американскую бизнесвумен, он начинает рассказывать всем, что никогда не был гомосексуалистом и наговаривал на себя ради создания сценического образа. Теперь вот снова читаем – Борис Моисеев ответил питерскому Заксобранию: «Самыми рьяными гомофобами являются скрытые гомосексуалисты».
И вот тут вот выходит Боря Моисеев весь в белом и своими базарными аргументами о «латентных гомосексуалистах – гомофобах» рушит всю стройность концепции
И дело тут не в Моисееве, а в невероятной популярности приведенного им аргумента у гей-пропагандистов. Думаю, что каждому из читателей приходилось встречаться с этим аргументом неоднократно. Любовь к нему у борцов с гомофобами сравнима только с логической и моральной абсурдностью этого аргумента, как, впрочем, и большей части гей-пропаганды.
Дело в том, что эта пропаганда строится на двух взаимоисключающих аргументах.
Во-первых, на требовании от общества признать право каждого человека свободно избирать, изменять, практиковать ту или иную сексуальную ориентацию, не подвергаясь за свой выбор никакой дискриминации и ограничениям в правах. Этот либеральный аргумент в общем и целом укладывается в принятый европейской цивилизацией принцип уважения к свободе частной жизни. Хотя он и имеет свои подводные камни в том случае, когда из частной жизни он переходит в жизнь общественную: когда требуется право на заключение гей-браков, на усыновление детей гей-парами и т. д.
Однако во-вторых, рядом с этим аргументом стоит другой, прямо противоположный, биологический аргумент гей-пропаганды. А именно тезис о том, что гомосексуалист не выбирает свою ориентацию, а она предзадана для него биологическими механизмами, фактически – генетически запрограммирована. Утверждается, что гомосексуалист не может не быть гомосексуалистом, а потому его следует не переубеждать быть гетеросексуальным, не лечить, а просто дать ему возможность быть таким, каков он есть. На этом же биологическом основании зачастую отрицается сама уместность постановки вопросов о существовании гомосексуальной пропаганды, которую хотят запретить депутаты. Одна моя знакомая, горячая сторонница «ЛГБТ-движения», восклицает в наших спорах на эту тему: «Ну какая может быть пропаганда гомосексуализма? Это ведь все равно что пропагандировать чернокожесть. Как нельзя убедить человека стать негром, так нельзя убедить его стать геем. Либо у тебя есть гомосексуальные наклонности, либо нет».
Совмещение этих двух аргументов в одной концепции – дело непростое. Потому как либо мы защищаем свободный выбор человека (а любой свободный выбор подразумевает возможность его изменения и «равночестность» альтернатив: тебе нравится красный цвет, но если бы тебе понравился зеленый, ты свободно мог бы любить его), либо мы защищаем права психофизиологически детерминированной группы, представителей которой следует оставить в покое потому, что такими уж они на свет уродились. И мы защищаем их именно потому, что они не выбирали, какими им быть, на них нет вины в этом выборе, как нет вины чернокожего в том, что он чернокожий, нет вины слепоглухонемого в том, что он слепоглухонемой, как нет вины того, у кого отсутствует музыкальный слух, перед мировой музыкальной культурой.
Представители «гей-сообщества» обычно выходят из этого очевидного противоречия между свободой и несвободой следующим образом. Они берут за основу биологическую версию, а дальше прибавляют, что свободное общество должно предоставлять геям-по-природе возможность свободно выбирать свою истинную сексуальную ориентацию, не должно их принуждать к выбору противоположной, не должно их травить и дискредитировать за то, что они живут «согласно своей природе».
И вот тут вот выходит Боря Моисеев весь в белом и своими базарными аргументами о «латентных гомосексуалистах – гомофобах» рушит всю стройность концепции и показывает, что она строится на обмане общества.
Во-первых, понятие «латентного гомосексуализма» – это совершенно диффамационное понятие, это дразнилка-оскорбление и ничего больше. Оно подразумевает, что «гомосексуализм» – это все-таки что-то плохое. И тогда грош цена всей гей-пропаганде, если ее носители на самом деле считают, что за гомосексуализм, пусть и латентный, кого-то можно унижать и оскорблять. Но этот хамский тон – еще полбеды. Логические и моральные проблемы, связанные с этим понятием, тут только начинаются. Проследуем дальше.
- Сергей Стиллавин: Зажать глотку гидре
- Виталий Милонов: Выразили солидарное мнение
- Егор Холмогоров: Гей-движение имеет логическую нестыковку
- Глеб Павловский: Уровень национального садизма
Если некто – «латентный гомосексуалист», то есть человек, согласно «биологической концепции», урожден геем, но геем не является и, более того, сознательно занимает враждебную гомосексуализму и его пропаганде общественную позицию, то отсюда следует: 1. что «урожденный гей» может быть негеем и даже антигеем; 2. что если у него присутствуют гомосексуальные позывы, то он может подавить их и волей, и нравственными упражнениями, и даже дослужиться до депутата питерского Заксобрания; 3. что тем самым сексуальная ориентация и связанная с нею система ценностей в частной и общественной морали определяются свободным выбором человека, а не мнимой биологической прирожденностью.
Конечно, увлеченный гей-пропагандист может договориться до совершенно нацистского и расистского аргумента, что «гею по природе» обязательно следует стать гомосексуалистом, а если он поступает «против своей природы», то он поступает неверно и дурно. Но прибегнуть к такому аргументу значило бы «слить» всю позицию. Это именно классический дистиллированный расизм с его «черного кобеля не отмоешь добела», с поговорками про «вора прощеного» и апологией геноцида тех или иных народов, поскольку они «по своей природе» состоят из негодяев. Именно так, кстати, Гитлер обосновывал уничтожение гомосексуалистов – мол, их все равно не перевоспитать. Но, даже не нарушая закона Годвина, на этот аргумент можно возразить, что неодолимая власть природы проявляет себя в том числе и в свободном выборе. Что если человек успешно противится своей «природе» и одолевает ее, то, значит, это была не его истинная природа, но недостаток, повреждение, грех, а истинная природа как раз и дает человеку силы для победы над природой ложной.
Говоря проще, если мы примем за истину тезис, что «гомофобы – это латентные гомосексуалисты», то это будет означать, что человек, «рожденный гомосексуалистом», может свободно отказаться им быть и в теории, и на практике, подавлять соответствующие стремления как безнравственные и иметь убеждения прямо противоположные тем, которые имеют активисты ЛГБТ.
А раз так, то никаких «природных геев» не существует. Никаких «биологических оснований» для выделения гомосексуалистов в особую группу, нуждающуюся в особом режиме толерантности в связи с тем, что они «не выбирали», какими им быть, тоже не существует.
Раз существуют, причем в большом числе, если верить Моисееву, гомосексуалисты-гомофобы, то, значит, гомосексуальная ориентация являются предметом свободного сознательного выбора человека, такого же, как выбор политической партии, общественной идеологии, религиозного исповедания. Быть или не быть гомосексуалистом, человек решает сам. Причем решение его свободной воли зависит в том числе и от таких социальных феноменов, как пропаганда. Ты не можешь выбрать, быть тебе негром или нет. Но вот быть тебе единороссом или коммунистом, православным или кришнаитом, ты решаешь сам. И даже человек, который в рамках какой-то теории (более чем спорной) считается имеющим гомосексуальные наклонности, может быть при помощи пропаганды и проповеди убежден стать гомосексуалистом, негомосексуалистом и даже антигомосексуалистом.
И тут уже общество имеет право решать: допустим или недопустим для общества тот или иной вид пропаганды. Можно, конечно, исходить из того, что в свободном обществе допустима пропаганда всего, чего угодно, если она ведется ненасильственными средствами. Относится ли Россия сегодня к таким свободным обществам? Безусловно, нет, в России государство очень жестко определяет то, что можно пропагандировать, а что нет, перечень экстремистских материалов и количество осужденных по 282-й статье растут по параболе. А установив общественный порядок, в рамках которого государство имеет право запрещать те или иные воззрения, идеологии и составленные на основе свободного выбора группы, было бы в высшей степени странным, если бы оно не стало запрещать такую не слишком популярную в большинстве даже либерально-демократических обществ группу, как гомосексуалисты. Ведь даже на Западе общественную толерантность к этой группе приходится прививать именно средствами пропаганды и полицейского принуждения, так что впору уже говорить о настоящем гомосексуальном терроре против большинства. Да и вообще, когда говорится о «запрете на гомофобию», со многих геев тут же слетает весь либеральный флер и они рвутся пытать и вешать, вешать и пытать.
Когда говорится о «запрете на гомофобию», со многих геев тут же слетает весь либеральный флер и они рвутся пытать и вешать, вешать и пытать
Так что с популярной у пропагандистов гомосексуализма дразнилкой «все гомофобы – латентные геи» лучше бы им и помолчать. Этот тезис, повторимся, совершенно разрушителен для всей их апологетики, так как предполагает возможность существования «геев по природе», решительно отвергших гомосексуализм своим свободным выбором и тем самым доказавших, что выбор той или иной сексуальной ориентации – это вопрос не природы, а грамотно поставленной агитации и пропаганды. А раз так, то государство, которое присваивает себе функции решать, какая пропаганда полезна, а какая вредна, вполне может счесть гомосексуальную пропаганду вредной, а антигомосексуальную – полезной. Собственно, именно так и делают, только с обратным знаком, на Западе, где гомосексуальная пропаганда приветствуется, а антигомосексуальная преследуется и репрессируется.
Единственная нерискованная и допустимая позиция для защитников гомосексуализма – это тотальное либертарианство, признание права граждан на любую пропаганду, и гомофильскую и гомофобскую, запрет на какую-либо идеологическую цензуру. Но, как мы все знаем, «дорвавшись до власти», гомосексуалисты никакого уважения к чужой свободе не проявляют. Да и не то что дорвавшись – постояв с нею рядом, они зачастую начинают пользоваться совершенно тоталитарными и оскорбительными аргументами вроде аргумента Моисеева.
P.S. Читатель может спросить: зачем тратить так много слов на полемику с явно ангажированной чушью, носящей оскорбительный характер? Это не имело бы смысла, если бы данная чушь не была расхожим клише, отсутствие полемики с которым ведет к тому, что оно распространяется как умственный вирус. Как некое общее место, кажущееся самоочевидным. Между тем пред нами не очевидность, а грубое и логически несостоятельное передергивание, которое, если присмотреться к нему повнимательней, уничтожает само себя.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
