«Наши сорта экзотических фруктов более устойчивы к морозам»

Крым может стать площадкой для промышленного выращивания экзотических фруктов в условиях импортозамещения, заявил ТАСС директор Никитского ботанического сада, который расположен на южном берегу полуострова, Юрий Плугатарь.

Наши селекционеры Никитского сада вывели такие сорта маслин, которые могут расти на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря. Наши сорта более устойчивы к морозостойкости

«У нас прекрасно можно выращивать киви, фейхоа, инжир. И мы это делаем. У нас есть замечательные сорта. Необходимо вспомнить и маслины. Кто пробовал, тот знает, что они лучшие. Потом европейские вы есть не будете», – сказал он.

По словам директора, Никитский сад готов оказать содействие предпринимателям, которые заинтересуются производством экзотических фруктов. «К сожалению, массовое производство – это не наша задача. Мы создаем сорта, технологии, однако развивать это в больших масштабах мы предлагаем партнерам», – пояснил Плугатарь.

Старший научный сотрудник Никитского ботанического сада, кандидат сельскохозяйственных наук Сергей Хохлов рассказал газете ВЗГЛЯД, действительно ли в России могут расцвести сады с экзотическими фруктами и чем крымские маслины превосходят даже греческие.

ВЗГЛЯД: Мы действительно можем выращивать экзотические растения?

Сергей Хохлов: Мы не только можем, мы их уже выращиваем.

ВЗГЛЯД: Но речь пока о небольших объемах, не в промышленном масштабе?

С. Х.: Да. В Никитском саду есть, например, большая коллекция инжира. В хорошие годы, когда осуществляется нормальный уход, когда достаточно воды, мы собираем в среднем до четырех тонн плодов ежегодно.

Промышленного производства пока нет. Это связано в первую очередь с отсутствием свободных площадей на южном берегу Крыма. После того, как Крым вернулся в состав России, некоторые земельные вопросы находятся в состоянии решения. Вопрос собственности на землю щекотливый. И решается он не так быстро, как хотелось бы. На южном берегу Крыма есть старые виноградники, старые табачные поля, которые не используются сейчас. Если с киви можно выйти и в северные районы Крыма, в район Симферополя – летом киви там спокойно растет, то вот с инжиром и фейхоа так далеко не уйдешь.

ВЗГЛЯД: Сколько надо площадей для организации промышленного производства?

На эту тему
• Создать российский новогодний турпродукт быстро не удалось
• Зависимость России от турецкой одежды и тканей – всего лишь миф
• Натуральные продукты отделят от всех остальных
• Девальвация привела к росту сразу нескольких отраслей
• Сладкая жизнь в России неминуемо подорожает

С. Х.: Если будет программа на уровне федерального правительства либо на уровне республики и выделят хотя бы по 50–200 га под каждую культуру, тогда можно говорить о промышленном объеме производства.

Мы как научная организация содержим порядка 800 сортов только одного инжира. Но если говорить о промышленной посадке, там будет максимум 10–12 сортов. Они в определенное время созревают и дают по качеству и стандартам плоды, которые можно уже и сушить, и варить, или продавать в свежем виде.

ВЗГЛЯД: Какой урожай можно собрать с 200 га фейхоа или инжира?

С. Х.: Если про инжир говорить, то порядка двух–трех тонн плодов с гектара запросто можно получать. То есть 400–600 тонн плодов с 200 га. Фейхоа немного поменьше. Но все зависит от того, какую схему использовать. Сейчас технологии закладки новых насаждений сводятся к тому, что это интенсивный сад, то есть это уплотненные посадки. Междурядье становится немного уже, в ряду деревья сажаются ближе друг к другу. Но для этого нужна соответствующего уровня агротехника, капельное орошение. Когда все это сложится воедино, тогда с одного гектара можно будет и больше получать.

ВЗГЛЯД: Но нужно не только чтобы государство выделило землю, еще надо найти инвестора, готового вложить немалые деньги в проект райского сада в Крыму...

С. Х.: Да, это довольно дорогое занятие. Но если эта затея будет воплощена на практике, то окупаемость будет уже на второй–третий год по инжиру, который быстро дает отдачу. Немножко дольше по хурме и фейхоа: они начинают плодоносить на третий–четвертый год. Но этот бизнес может быть на века: выращиванием этих плодов можно заниматься не один десяток лет.

ВЗГЛЯД: Сколько примерно требуется вложить в проект? Какими суммами должен располагать инвестор?

С. Х.: Если речь идет о создании интенсивного сада, то навскидку, не учитывая сегодняшнее состояние экономики, инфляции и прочее, надо порядка 2 млн рублей на гектар.

ВЗГЛЯД: Инициатива создания промышленного производства исходит от ботанического сада, а инвесторы высказывали желание создавать новые сады в Крыму и выращивать экзотические фрукты?

Сергей Хохлов: «Мы хранители богатейшего генофонда субтропических культур, которые в Питере или в Москве могут расти только в зимних садах» (фото: из личного архива)

С. Х.: В последний год у нас появились инвесторы, которые заинтересованы в этом, которые готовы идти на большие вложения. Большой интерес имеется к культуре маслин, грецкого ореха, которым мы также занимаемся. Отмечается особый интерес к инжиру и фейхоа, которые можно выращивать только в южных районах. С другими культурами можно выходить и в северные районы Крыма, и даже на Северный Кавказ. Для выращивания фейхоа район Сочи – это вообще прелесть, там влажность больше, ей это как раз нужно. У нас же северные субтропики, поэтому суше.

ВЗГЛЯД: Но пока конкретных договоров на выращивание садов нет?

С. Х.: Пока это все на стадии предварительных переговоров о намерениях.

ВЗГЛЯД: Садами в Крыму интересуются российские инвесторы или не только?

С. Х.: Российские, но не только. Очень заинтересовались этими культурами, в первую очередь маслинами, греки. Они нам буквально на прошлой неделе звонили. Интересуются нашими культурами также итальянцы, испанцы. И даже чилийцы подключились к этому процессу.

ВЗГЛЯД: У них же все это развито, зачем им наши маслины?

С. Х.: Понимаете, они осваивают районы, которые выше традиционных районов сельского хозяйства. Наши селекционеры Никитского сада вывели такие сорта маслин, которые могут расти на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря. Наши сорта более устойчивы к морозам. У нас есть данные, что наши сорта в Испании уже используются. 

ВЗГЛЯД: Иностранцы хотят все-таки у себя выращивать, а не на территории Крыма?

С. Х.: У них двойной интерес. Они хотят вложиться и здесь, и у себя, конечно.

ВЗГЛЯД: На какие саженцы приходится наибольший спрос?

С. Х.: Сейчас на хурму восточную, зизифус – китайский финик, фейхоа, инжир и маслины. У нас даже сейчас не хватает возможностей, чтобы полностью удовлетворить спрос частных предпринимателей, которые не являются владельцами каких-то больших садов, а покупают саженцы просто для своего подворья.

#{smallinfographicleft=757291}Одно из главных условий для создания масштабного производства экзотических фруктов – создание большого комплекса по производству посадочного материала. При классической схеме посадки маслин на гектар надо 200 деревьев, по интенсивной технологии – на порядок больше. Такие мощности в Никитском саду просто отсутствуют. Мы выходили с этим вопросом на уровень нашего правительства, они пообещали, что в ближайшие годы будет решаться этот вопрос. Но производства пока нет. Мы сдерживаем и себя, и наших партнеров тем, что отсутствует необходимое количество посадочного материала.

ВЗГЛЯД: Но для создания производства посадочного материала необходим гарантированный спрос от заказчиков, то есть контракты должны быть.

С. Х.: Да. Если бы в Никитский сад пришел заказ от частного или государственного инвестора на 10 тыс. саженцев любой культуры, то мы обещаем это сделать за два года, но если предоставят предоплату, финансирование. Мы же бюджетная организация. Мы не можем отрывать средства из тех денег, которые государство дает на развитие науки и содержание Никитского сада.

ВЗГЛЯД: Вы же уже давно вывели особые сорта маслин, фейхоа и другие культуры, пригодные для выращивания в наших климатических условиях?

С. Х.: Да, сначала это было предшествующее поколение селекционеров, многих из которых уже нет в живых, теперь есть следующее поколение сотрудников, которое продолжает эту работу. Старые сорта появились в 1980–1990-е годы, новые – в 2000-х.

Мы же хранители богатейшего генофонда субтропических культур, которые в Питере или в Москве могут расти только в зимних садах. Мы скрещиваем, выводим новые сорта, определяем, как они будут себя вести, если мы отдадим их пользователю, как надо за ними ухаживать и какой урожай в конце получается.

ВЗГЛЯД: Если экзотические фрукты были давно селекционированы, то почему до сих пор в Крыму нет садов киви и маслин? Раньше никто не обращал внимания на такую возможность?

С. Х.: Во времена Советского Союза занимались выращиванием экзотических фруктов, подбирались регионы, которые подходят по своим климатическим условиям. Но тогда это была вся Азия и Северный Кавказ. Но после того, как Союз распался, всего этого не стало.

Однако мы продолжаем селекцию, выводятся новые морозостойкие сорта культур. Например, со своей хурмой мы шагнули далеко за пределы Крыма. Она у нас растет под Херсоном, в суровых условиях, явно не похожих на мягкие условия южного берега Крыма. И она нормально там плодоносит.

ВЗГЛЯД: А Украина не занималась экзотическими фруктами?

С. Х.: Украина с точки зрения государства не уделяла этому особое внимание. Но мы как научные сотрудники все равно занимались своей работой. Эти сорта и культуры – как наши дети. Мы всеми правдами и неправдами старались их сохранить, пополнить и приумножить.

ВЗГЛЯД: А за счет чего вы выживали тогда?

С. Х.: За счет интереса частных предпринимателей. Мы производили небольшое количество саженцев, продавали их, получали некий доход, который шел на сохранение этих коллекций. Но это было, скажем так, на грани фола, еще немножко – и денег не осталось бы, чтобы за ними ухаживать.

ВЗГЛЯД: Рассчитывали, сколько времени и денег надо на появление в России собственных маслин, киви, фейхоа и других экзотических фруктов в рамках импортозамещения?

С. Х.: У нас есть программа развития экзотического плодоводства, в том числе в Крыму и с прицелом на юг России. Сейчас мы корректируем эту программу в связи с текущим состоянием экономики.