«До исследователей доходят копейки»

В своей статье, касающейся экономического развития страны, премьер-министр России Владимир Путин затронул проблему российской системы образования и науки.

Если мы не согласуем наши дипломы, дисциплины, учебный процесс, то мы никогда не включимся в глобальное образование

Он пишет о том, что восстановление инновационного характера экономики надо начинать с университетов. «Международная конкурентоспособность нашей высшей школы должна стать нашей национальной задачей. Мы должны иметь к 2020 году несколько университетов мирового класса по всему спектру современных материальных и социальных технологий», – отмечает Путин.

Также премьер считает, что «российские исследовательские университеты должны получить ресурсы на научные разработки в размере 50% от своего финансирования по разделу «Образование» – как их международные конкуренты».  

«Будет в несколько раз – до 25 млрд рублей в 2018 году – увеличено финансирование государственных научных фондов, поддерживающих инициативные разработки научных коллективов. Размеры грантов должны быть сопоставимыми с тем, что предоставляют своим ученым на Западе», – пишет Путин.

Необходимо продолжать усилия, направленные на включение российских научных центров, университетов и предприятий в международные механизмы оформления и капитализации научных результатов.

О том, насколько конкурентоспособна наша высшая школа, а также о том, что, помимо финансирования, необходимо сделать для превращения наших университетов в высшие школы мирового класса, газете ВЗГЛЯД рассказала директор центра прикладных экономических исследований и разработок Института развития образования ГУ ВШЭ Татьяна Абанкина.

ВЗГЛЯД: В своей недавней статье премьер-министр Владимир Путин ставит в зависимость инновационное развитие страны от международной конкурентоспособности нашей высшей школы. Фактически он называет это национальной задачей. Как вы считаете, на каком уровне по сравнению с образовательными центрами других стран находится наша высшая школа?

Татьяна Абанкина: С точки зрения преподавания мы не очень отстаем. Но что касается научно-исследовательской работы и ее представления международным институтам, то тут есть очевидные проблемы. Дело в том, что международные рейтинги ориентируются на несколько векторов. Во-первых, они рассматривают вузы как ключевых субъектов в экономике знаний. Очень важным показателем здесь является не столько объем научно-исследовательских работ, выполненных по заказу, сколько доходы вуза, полученные от выполнения научных исследований, от продажи своих программ и технологий. То есть какой продукт вузы продают обществу в экономике знаний, и какой доход они с этого получают. То есть насколько научное исследование становится технологией получения доходов.

Наши вузы с этой точки зрения находятся почти на нулевом уровне. У нас нет четкой и понятной процедуры получения патента, регистрации авторских прав. Эти, казалось бы, простые вещи позволяют продавать научный продукт.

Другой проблемой является отсутствие переводов российских научных программ на другие языки, которые мы могли бы продавать. Получается так, что наши программы оказываются не очень востребованными даже в рамках СНГ.

Наши вузы не могут участвовать в Global Education, в глобальных научных исследованиях. В этом процессе учитывается уровень международной интеграции, которая выражается в количестве иностранных студентов, иностранных преподавателей, совместных научных исследований. Причем студенты должны приезжать не менее чем на семестр. По этому показателю Россия значительно отстает. Да, у нас есть летние школы, к нам приезжают иностранные студенты, но не на целый семестр.

На эту тему
• Путин: Россия может стать одним из экономических лидеров
• Железняк: Путин выступает за умную экономику России
• Путин: Поддержка научных фондов в 2018 году вырастет до 25 млрд рублей
• Путин проведет заседание комиссии по инновациям

Кроме того, мы очень мало публикуемся в рецензируемых международных журналах. Надо, чтобы наши исследования цитировались и на них ссылались. Наши публикации появляются крайне редко, по объему мы отстаем в 10 раз.

Другой смежной проблемой является то, что очень узкий круг исследователей публикуется в международных журналах. Везде оценивается доля научных сотрудников, участвующих в процессе. То есть широта охвата и представительство.

ВЗГЛЯД: Что необходимо сделать, чтобы наша высшая школа стала конкурентоспособной на международном уровне?

Т. А.: Надо приложить очень большие усилия. Во-первых, в направлении оформления авторских прав и патентов, чтобы превратить наши исследования в продукт, который можно продавать.

Во-вторых, это гораздо более широкое включение в глобальное образование, о чем я говорила выше. Причем тут, кстати, немаловажную роль играет еще Болонский процесс, который сейчас встречает сильное сопротивление среди российского научного сообщества. Его нужно рассматривать как взаимное признание дипломов. Если мы не согласуем наши дипломы, дисциплины, учебный процесс, то мы никогда не включимся в глобальное образование.

В-третьих, надо работать над публикациями и расширять свое присутствие в международном исследовательском процессе. Нельзя стать конкурентоспособными внутри одной страны.

ВЗГЛЯД: Премьер говорит в статье о том, что необходимо обеспечить устойчивое финансирование университетских научных коллективов. Как вы оцениваете нынешний уровень финансирования науки?

Т. Б.: Несмотря на кризис, в последние годы осуществлялось довольно хорошее финансирование науки. Было очень много программ по созданию университетов, исследовательских центров, осуществлялась поддержка инновационных программ вузов в рамках приоритетного проекта «Образование».

К сожалению, в полном объеме это все не заработало. Многое пошло на компенсацию того отставания материально-технической базы, которое произошло из-за отсутствия финансирования в 90-х годах. 

Однако эти средства шли на оборудование, оснащение, а до преподавателей – креативного класса – эти средства не доходили. Поэтому преподавательская зарплата и благосостояние ученых остаются неконкурентоспособными по сравнению с другими областями.

ВЗГЛЯД: Путин также ставит задачу иметь к 2020 году несколько университетов мирового класса. Как вы считаете, какие университеты имеют шанс стать такими?

Т. Б.: Конечно, есть такие вузы в России. Это МГУ, Санкт-Петербургский государственный университет. Наверное, это наши физико-технические вузы: МФТИ, МИФИ. Может быть, часть технических отраслевых вузов, которые имеют интересные разработки в нефтегазовом секторе, в металлургии, а также в области криогенных технологий.

Большие сомнения у меня есть по поводу наших гуманитарных вузов. В последнее время не было серьезных прорывов в гуманитарных науках. Кроме того, мы перешли здесь на заимствованные учебники, кальки по социальным дисциплинам, а своих авторских программ, курсов у нас не так много.

ВЗГЛЯД: Также в статье говорится о том, что будет увеличено финансирование научных фондов. Как у нас сейчас обстоят дела на рынке грантов? Насколько размеры грантов отстают от грантов, предоставляемых западным ученым?

Т. Б.: Объем западных грантов, конечно, значителен. Но в последние годы стал сказываться кризис. Поэтому большинство программ было свернуто. Сегодня многие исследователи остались без возможности проводить исследования. Некоторые лаборатории даже закрываются. Сейчас на Западе неблагоприятное время для научных исследований.

Но стоит отметить, что там поддержка более адресная, фактически она персональная. Гранты не обрастают большим объемом бюрократии, как у нас. У нас очень большая часть гранта, почти треть, тратится на административные и бюрократические расходы. На самом деле эта статья расходов вообще не  должна превышать 10–15% от размера гранта.

Когда вуз получает грант, то сразу начинают создаваться бюрократические структуры, которые занимаются документооборотом и обслуживанием гранта. Они распределяют средства, объявляют конкурсы. Но до реальных исследователей доходят копейки.