Дорогие мои старики

Сталлоне, Шварценеггер и Брюс Уиллис плечо в плечо стреляют по врагам, а потом придет Чак Норрис и спасет всех от Ван Дамма. Блеск и восторг. Кровь и честь. Война и мир. Самый трогательный фильм со времен, пожалуй, «Бэмби». Для тех, кто понимает, конечно.

«Дорогие мои старики, дайте я вас сейчас расцелую».

Уже в первом блоке они таранят мотоциклом вертолет, вооружаются сковородками и стреляют из пальца. Между делом – на спор, на слабо – поставлен рекорд по количеству трупов (смешно вспомнить, но раньше боевики и впрямь в этом соревновались). В каждом кадре – очевидный перерасход пороха и свинца, счет последнему на пуды, это вам не советская экономия, чтоб на каждого фрица по девять грамм.

А главное, что Шварц. И Слай. И Брюс. Чак, ЖКВД, Дольф, Стэтем... Каждый – почти что член семьи.

Что-то подобное отечественная кинопромышленность попыталась провернуть еще 15 лет назад, выставив в один ряд собственных альфа-самцов, команду молодости чьей-то: Тихонова, Ефремова и Ульянова («Сочинение ко Дню Победы» Урсуляка). Но в той кампании, во-первых, не хватало Ланового, а во-вторых, не совпадала целевая аудитория. «Сочинение» все больше для женщин и внуков, «Неудержимые» для нас, мужиков. Жена, сгоняй за пивом! Теща, не отсвечивай! Вась, а Вась, ты помнишь, как оно было-то? Ууууу!

Впрочем, и девочкам понятно, что всех этих суперстаров собрали в одном кадре не для того, чтобы они нам показали что-нибудь эдакое, а просто чтоб они там были. Это надежно бьет по цели – по ностальгии самого массового зрителя (за вычетом молокососов, для коих суперзвезды начались с Ди Каприо). Пусть Шварц пока на вторых ролях (полноценное возвращение анонсировано на январь). Пусть Ван Дамм непривычен в образе злодея (хотя с отрицательных персонажей он начинал карьеру). Всё равно – вот оно, кино моей мечты, здоровенное. О чем-то таком мы действительно мечтали тогда, когда деревья казались больше, девки были краше, а Путина полагалось не знать в лицо. Это молодость моя. Алая заря.

Но как Чапай нутром понимал, что литр, только доказать не мог, так и я, зная, что «Неудержимые» – это очень хорошо и очень круто, ничем не могу это мотивировать с точки зрения киноискусства. Уж лучше вообще ничего не говорить. Отделаться фразой, что, в отличие от современных блокбастеров, в этом фильме есть душа. Написать капслоком несколько восторженных междометий, поставить десять из десяти, рекомендовать к просмотру, да и ретироваться, чтоб постер к стенке прикнопить. Ибо, если отбросить эмоции, если разбить на составляющие, если посягнуть на сакральное, то там же сплошная критика получится. Хула. А также кощунство.

Так, когда всех мачо собрали в одном месте, вдруг прояснилось, вдруг пелена упала с глаз: никто из них толком не умеет играть. За исключением Ван Дамма, который умеет переигрывать, и Уиллиса, которому тут и играть-то нечего.

Вдруг стало очевидным то, о чем мы догадывались: «постарели мои старики – незаметно, как это бывает». Шварценеггер (65) напоминает пародию на самого себя, а извечные, из фильма в фильм перетекающие шуточки про «I'll be back» и «Hasta la vista» только усугубляют его положение. В своей пижонской бороде и «кровоподтеках» от плохо наложенной косметики Сталлоне (66) похож на престарелую тапетку. Не по годам гладкий, ботоксный Ван Дамм выглядит совершеннейшим утей-путей. И только Чак Норрис (72) почти не изменился. Но он, как известно, умер еще семь лет назад, просто смерть боится ему об этом сказать.

В пылу самонадеянности герои боевиков вдруг забыли, что боевики без красавиц (желательно двух, должна же и у главгада быть своя маруха) сильно теряют в винрарности, а краса китаянки Юй Нань все-таки на любителя.

И самое скверное: пытаясь усидеть на двух стульях сразу – на теме серьезного боевика и всестороннего стеба, Сталлоне шатается, как пьяный (в режиссерах номинально числится Саймон Уэст, но кто в проекте за главного, спорить просто глупо). Тут же – славяноязычная Албания, что идет по разряду клюквы. Тут же – показной патриотизм (американцы защищают мирное население Афганистана, не щадя своих). Тут же гэги сыплются, как пули. Чак Норрис цитирует «факты о Чаке Норрисе» и откликается на «одинокого волка». Лундгрену пеняют местной Бауманкой –  Массачусетским технологическим (он и впрямь стипендиат, самый образованный из этой компании). Шварцу суют сигару, которая ему больше не идёт.

К середине фильма случится драка на кадилах (мы только в июне об этом шутили, а они уже).

Мелко, Хоботов. Боги не терпят иронии.

Ну, боги не боги, но – безусловно – кумиры поколения. Парни тяжелой судьбы с рабочих окраин Нью-Йорка, Брюсселя, Стокгольма, которые всего добились сами (уроженцы Капотни, Бокситогорска, Тагила им сочувствовали и брали пример; русский человек сердоболен). С их подачи качали в подвале железо, как качали они, а потом шли работать охранниками-всякой-разной-фигни, как никто из них не работал. Они дали понимание о том, что такое – круто. Они возродили древний культ огня, тела и простолюдина. Они не постарели с достоинством (как, например, это сделал Иствуд) просто в силу того, что вообще не имели права постареть. Они – это те же плюс Сигал, единственный с косичкой, которого даже люберецкие признавали за мужика.

Сигала, к слову, пообещали показать в третьей части (Сталлоне известен тем, что любую тему доит насухо, до мозолей, пока не останется один в поле воин). А равно – Харрисона Форда, Уэсли Снайпса, все того же Иствуда, а также почему-то Николаса Кейджа, хотя если кого и надо приглашать в эту компанию, то Сигурни Уивер, она четыре вахты с такой дичью отстояла, что остальным и не снилось. Извечным индивидуалистам вшивают строевую косточку, чтоб взять количеством.

И они возьмут. И «мы еще повоюем». И «как тут не спросить, где стакан?»

Сам пойду. Детям покажу. Отцу куплю лицензионный DVD.

Это, конечно, не сделает режиссуру Уэста приемлемой, сценарий более осмысленным, актеров менее стоеросовыми. Да оно и не надо, и вообще – лучше бы мне все-таки заткнуться. Не то знающие люди найдут и побьют.

Правы будут.