«В русле арт-активизма»

Акция панк-группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя, которую продолжают бурно обсуждать в контексте судебного процесса над ее участницами, номинирована на респектабельную художественную награду – премию Кандинского. Арт-критик Ирина Кулик, выступившая номинатором, отказалась комментировать свой выбор. О том, в чем художественная ценность акции Pussy Riot, газете ВЗГЛЯД рассказал искусствовед Андрей Ерофеев.

Акция Pussy Riot обучает формам художественного взаимодействия с обществом и властью

ВЗГЛЯД: Есть ли у акции Pussy Riot аналоги в истории западного современного искусства, или эта акция и подобные ей – чисто российское явление? 

Андрей Ерофеев: Прямых аналогов я не знаю. Думаю, что их нет, потому что иначе о них упомянули бы критики, которые собрались для просмотра клипа и документации к перформансу Pussy Riot в парижском центре Palais de Tokyo. Там мы с коллегами представили работу Pussy Riot, ее посмотрела обширная профессиональная аудитория, на которую увиденное произвело большое впечатление. И никто не высказался в том смысле, что это напоминает какую-то конкретную английскую, французскую или немецкую акцию. Тем не менее ясно, что акция Pussy Riot находится в русле арт-активизма, то есть искусства, представляющего собой политически ангажированный перформанс, которое стало активно распространяться в Европе начиная с 1968 года.

ВЗГЛЯД: То есть, грубо говоря, сейчас на российской почве некоторым образом повторяется то, что происходило в Европе во времена достопамятного левацкого бунта?

А. Е.: Я бы не назвал его левацким, поскольку он не всегда имел черты, характерные для деятельности левых. Но акция Pussy Riot, действительно, находится в русле той молодежной революции, с которой было тесно связано рождение новой Европы в конце 1960-х – начале 1970-х годов. По существу, весь современный европейский истеблишмент составляют люди, так или иначе вышедшие из этой революции, будь то философы, критики, литераторы или художники.

#{image=603713}ВЗГЛЯД: Соответственно, та проблематика, которую, как утверждают интерпретаторы, затрагивает выступление Pussy Riot, скорее всего, не является специфически российской?

А. Е.: Конечно, не является. Проблема слияния клерикалов с властью – это проблема универсальная, в какой-то момент она остро ощущалась, скажем, в Италии, в Латинской Америке. Поэтому и соответствующие протесты, хотя и в другой форме, для Запада тоже явление знакомое. И вообще, данная акция легко прочитывается, поскольку эта эстетика хорошо понятна людям, из которых состоит истеблишмент нынешней Европы. Это их эстетика, это язык молодежной контркультуры, которая восстает против культуры академической, салонной и чопорной. Против культуры «взрослой», «духовной» (в кавычках!).

Эта «взрослая» культура себя дезавуировала, дискредитировала себя связью с фашизмом, с нацистами, с произошедшей по их вине катастрофой. Она не смогла противостоять нацизму и во многом даже способствовала его распространению, как и вообще распространению тоталитаризма. В известном смысле она вообще не смогла противостоять человеку XX века. В этом одна из принципиальных причин молодежной революции 1968-го.

Для того чтобы найти какие-то формы противодействия безумию и бешенству власти, потребовался другой язык. Таким языком и оказался язык молодежной контркультуры, подхваченный Pussy Riot и их единомышленниками у нас. Так что это только в нашем здешнем контексте Pussy Riot выглядят хулиганками и маргиналами, а с европейской точки зрения они скорее говорят на том же языке, на котором говорит истеблишмент.

На эту тему
• Оправдание «Войны»
• Андрей Ерофеев: Это петербургская Эйфелева башня
• Ольга Костина: Решение жюри – дешевое политиканство
• Арт-группа «Война» устроила акцию с переворачиваем милицейских машин

ВЗГЛЯД: Что представляет собой «панк-молебен» в плане искусствоведческой классификации, куда он относится с точки зрения теоретика? Ведь в современном искусстве тоже приняты какие-то жанровые разделения, пусть и нетрадиционные.

А. Е.: С точки зрения жанра это перформанс. Хотя по-настоящему перформанс состоялся уже в интернете, когда был сделан сложный монтаж элементов видео и на изображение был наложен чистый звук, записанный в студии. То есть в результате перед нами перформанс, совмещенный с интернет-искусством, с видео-артом. А с точки зрения культурных дефиниций я отношу произведение Pussy Riot к движению, которое называется нью-вэйв. Движение это связано, в частности, с использованием молодежного, тинейджерского языка для передачи общекультурных и политических смыслов. Язык детского хулиганства и озорства используется намеренно. Это делается для того, чтобы подчеркнуть отличие от «взрослой» культуры и связь с детской непосредственностью, которая, в свою очередь, ассоциируется с честностью, откровенностью, чистотой. Пляски, напоминающие купание в фонтанах, панк-рок, популярный среди тинейджеров, реквизит и одежда, включая балаклавы, стилистика текста – все это отсылает к доморощенному творчеству старшеклассников. Данная стилистическая отсылка характерна для любой продукции нью-вэйва, будь то видео или изобразительное искусство. Речь о той же линии, которую представляют работы Георгия Литичевского и Георгия Острецова или, скажем, позднесоветская арт-группа «Мухоморы». Линия эта идет как раз оттуда – из 1980-х годов. Во всех этих случаях за основу берется не античность, не старое европейское искусство и не модернизм, а наивное творчество.

ВЗГЛЯД: Но ведь Pussy Riot далеко не наивны.

А. Е.: Конечно, и отличие их акций от наивного творчества как такового необходимо понимать. Люди намеренно используют эту стилистику в своих целях.

#{interviewcult}ВЗГЛЯД: На первый взгляд кажется, что акция Pussy Riot как-то повлияла на общество, но при ближайшем рассмотрении начинаешь в этом сомневаться. Ведь зрители и слушатели, составляющие основной, массовый контингент, вряд ли как-то изменят свои вкусы и предпочтения под влиянием этой эскапады, а элитарное сообщество и так воспринимает подобную эстетику – ему Pussy Riot тоже глаз не открыли. Так в чем же здесь эффект, кроме скандальности и чисто медийного резонанса?

А. Е.: Мне кажется, вы неправы. Думаю, что влияние этой акции будет огромным, и прежде всего благодаря тому, что она состоялась в интернете. Если вы сейчас наберете в поисковике слово «Богородица», то он сразу выдаст вам «Путина прогони». То есть прежде чем узнать, кто такая Богородица и добраться до соответствующей статьи в «Википедии», вы получите отсылку к акции Pussy Riot.

ВЗГЛЯД: Да, но это результат той самой скандальности и того самого медийного резонанса. А что же дальше?

А. Е.: А дальше это оказывает влияние на молодежь, и не только на нее. Скажем так, на молодежь разных возрастов. Она начинает задумываться о том, каким образом строятся взаимоотношения между нею и обществом. О том, какие формы это может принять. О том, что можно не просто играть панк-рок, но делать так, чтобы он был наполнен социальным и политическим смыслом. То есть акция Pussy Riot обучает формам художественного взаимодействия с обществом и властью. Именно этим я и объясняю такую острую реакцию власти.

ВЗГЛЯД: Номинирование выступления Pussy Riot на премию Кандинского явным образом напоминает не столь давнее номинирование акции группы «Война» на премию «Инновация», закончившееся присуждением премии «Войне». Не кажется ли вам, что здесь уже просматривается некая своеобразная традиция – номинаторы поддерживают тех, кто вступает в конфликт с властью и становится известен преимущественно за счет этого?

А. Е.: Дело в том, что такого рода произведение не достигает результата, если не имеется противодействия. Ясно, что в акции содержится некий вызов, на него должен был быть получен ответ. Это входит, так сказать, в конструкцию произведения, это элемент его поэтики: есть некая выходка, и есть противодействие со стороны здорового дядьки, одетого в омоновский скафандр, который бросается с дубинкой на беззащитных девушек. Если бы в этой ситуации не было обозленного администратора и возмущенного попа, акция бы не состоялась. Таким образом, сама акция, действительно, идеологична – здесь важны обнаружение противника и его демонстрация.

Что же касается премии, то организаторы премии Кандинского, как и организаторы премии «Инновация», очень неохотно идут на включение подобных вещей в свои списки, и выдвижение еще ничего не значит. Вполне вероятно, что Pussy Riot не получат ничего, – все зависит от состава жюри.

ВЗГЛЯД: Выдвижение «панк-молебна» на художественную премию – это, по-вашему, чисто искусствоведческий акт? Или, может быть, все-таки политический?

А. Е.: Нет, он не политический. Премия откликается на те произведения, которые оказываются важными для художественной культуры. А ведь очевидно, что эта акция, как и акция «Войны», войдет именно в историю акционизма, в историю современного перформанса, а не в политические хроники.