«Это петербургская Эйфелева башня»

В четверг вечером в ЦСК «Гараж» прошла церемония вручения государственной премии «Инновация». Скандально известная группа «Война» получила главную премию в номинации «Произведение визуального искусства» за акцию «Х... в плену у ФСБ»: 14 июля 2010 года активисты арт-группы за 23 секунды изобразили на Литейном мосту 60-метровый фаллос, который после развода мостов встал напротив здания ФСБ. Из-за этой акции «Войны» в этом году к «Инновации» был повышенный интерес: в момент появления шорт-листа ключевые активисты «Войны» Олег Воротников и Леонид Николаев находились под арестом – за другую акцию «Дворцовый переворот», когда активисты перевернули милицейскую машину у Михайловского замка, их обвинили в хулиганстве. Солидарность с арестованными выразил самый знаменитый в мире граффитист Бэнкси, причем не только на словах – он собрал 4,5 миллиона рублей в помощь художникам.

Премия «Инновация», может быть, поможет судье, который судит группу «Война», следователям, милиционерам понять, что когда речь идет об искусстве, надо быть осторожней

Пока суд решал, освобождать ли Воротникова и Николаева под залог, организаторы «Инновации» сначала исключили «Войну» из списка под предлогом несоблюдения регламента. Однако такое решение вызвало протест в арт-сообществе, и жюри премии пришлось вернуть «Войне» статус претендента на премию. В феврале суд все же отпустил активистов из заключения под залог в 300 тысяч рублей, но следствие по их делу продолжается. Если художников признают виновными, им грозит срок заключения до пяти лет.

Министерство культуры РФ не намерено оспаривать победу арт-группы «Война», так как доверяет выбору профессионального жюри, но считает, что эта акция не имеет ничего общего с культурой.

За победу в конкурсе «Инновация» «Войне» полагается премия в 400 тысяч рублей, однако, как заявил в интервью газете ВЗГЛЯД член жюри конкурса Андрей Ерофеев (ранее также судимый за выставку «Запретное искусство»), эти деньги до победителей могут не дойти.

ВЗГЛЯД: На что ориентировались эксперты, когда выбрали акцию группы «Война» «Х... в плену у ФСБ» в качестве победителя премии «Инновация»?

Андрей Ерофеев: Нельзя сказать, что есть список критериев. Подавляющее большинство склонилось в пользу этого проекта, когда прояснило для себя в обсуждении – оно длилось несколько часов – художественные достоинства этой работы. Речь не идет о том, что мы поддержали некий социальный жест, который одним нравится, другим не нравится, одних возмущает, других вдохновляет. Вообще для русского искусства характерна социальная ангажированность, социальная разбуженность – вполне традиционная вещь. Речь идет о художественных достоинствах акции группы «Война». И они как раз достаточно инновационны, нетрадиционны.

ВЗГЛЯД: Но в чем новизна? У нас на заборах давно нехорошие слова пишут, да и граффити сто лет существует.

А.Е.: Ну и что? На заборах появляется масса всего. Дело не в этом, дело в том, что это рисунок, переведенный в художественную метафору. Это же массовый язык. На заборах существует то, что является массовым языком. Поскольку группа «Война» ориентирована на самого широкого зрителя, не подготовленного к современному искусству, для нее принципиально важно говорить от лица улицы. Она не делает произведений, подписанных «группа «Война». И на этом мосту не было написано «группа «Война», и не были перечислены участники. Это крик улицы, крик, обращенный к тем, кто руководит городом и не хочет услышать мнение горожан. Сама эта акция демонстрирует анонимное высказывание, которое производится от лица населения тем языком, которое населению понятно, которым оно пользуется.

#{interviewcult}Найдено адекватное визуальное выражение той энергетики, которая существует в российском обществе сегодня, которая прорвалась в 2010 году. На рубеже 10-х годов возникла совершенно другая общественная атмосфера, и она нашла художественное воплощение в этой работе, ярче, чем в каких-либо других. Даже нельзя ничего рядом поставить, настолько эта вещь «Войны» определяет свое время. Она его выражает пластически. Уличный протест обрел оформленное художественное высказывание, эстетический параметр. А раньше он был просто свалкой и безобразием, и политическими лозунгами. Политическая социальная активность с помощью группы «Война» обретает эстетическую завершенность.

ВЗГЛЯД: В России по закону запрещено портить госимущество. Почему группе «Война» его портить можно?

А.Е.: Существует много профессий и социальных практик, которые предполагают в своей деятельности вандализм. Например, профессия пожарного предполагает вандализм, когда он врывается в ваш дом, крушит мебель и тушит пожар. Или лесник рубит лес, чтобы его спасти. Или милиционер бьет по головам демонстрантов-неофашистов. Это все вандализм и агрессия. Тем не менее никто лесника и пожарного не судит. Художник стрит-арта тоже допускает некоторый вандализм, кстати сказать, вполне умеренный в своем творчестве. И это нужно понимать правоохранительным органам. Есть точка зрения милиции, для которой любое искусство – хулиганство. Кроме рисования цветочков. Но милиция же не главный судья ценности человеческих высказываний. Есть точка зрения МВД, есть точка зрения Министерства культуры, есть точка зрения культурного сообщества. Надо, чтобы милиция научилась слушать сообщество. Премия «Инновация», может быть, поможет судье, который судит группу «Война», следователям, милиционерам понять, что когда речь идет об искусстве, надо быть осторожней. На Западе полицейский может быть так же неграмотен, возмущен современным искусством, но он знает – художника трогать нельзя. Он занимается хоть и непонятным, но не бессмысленным делом.

Андрей Ерофеев считает, что фаллос на Литейном мосту украсил Петербург (фото: ma-zaika.ru)

ВЗГЛЯД: Но легендарный английский граффитчик Бэнкси тоже прячется от полиции.

А.Е.: Любой творческий акт выходит за пределы установленного порядка. Художник его нарушает первым. Он нарушает его осмысленно. Не бессмысленно громит что-то. А ради интересов человека. Сейчас все пытаются спорить, почему у художника должны быть особые права? Потому что он защищает людей. А уж кто художник, кто нет, прекрасно разберется культурное сообщество, как и научное сообщество разбирается, где настоящая наука, а где лженаука.

Вообще, это произведение на мосту надо не то что смывать, его надо было бы сохранить и восстановить, если бы оно погибло. Оно настолько увеличивает привлекательность города. Это петербургская Эйфелева башня, на нее туристы будут ездить смотреть. И потом, это действительно красиво – как 65-метровый обелиск.

ВЗГЛЯД: Почему так много людей воспринимают акции «Войны» как хулиганство?

А.Е.: Это хулиганство с точки зрения дикаря, который не разбирается в языке культуры, в которой он живет. Но поскольку у нас довольно много людей не разбирается в языке культуры, для них высказывание художественное неотличимо от бессмысленного нарушения порядка. Они не видят разницы между смыслом и бессмыслицей. Это нарушение их сознания, а не сознания художника.

ВЗГЛЯД: Значит, у всей страны нарушено сознание?

А.Е.: Эти нарушения уже не настолько массовы. Процесс улучшения понимания современного искусства в обществе идет. Я замечаю это по очередям, которые стоят в выставочный зал «Гараж», например. Там всегда есть народ, а в Третьяковке пустота. Люди голосуют ногами. Соцреализм они смотреть не хотят, а современное искусство хотят. Вот и доказательство.

ВЗГЛЯД: Откуда вдруг этот интерес?

А.Е.: Люди стремятся к внятности. Они теперь не масса, у них развилось критическое сознание. Они хотят понимать мир, общество, в котором они живут. И выражаться на языке, который соответствует этому миру. Проблема с литературой у нас огромная, философию вообще никто не читает. А искусство – это доступная визуальная философия. Тем более что визуальная культура сейчас все больше вытесняет текстовую. На первый план выходит искусство, обгоняя литературу.

ВЗГЛЯД: Самый распространенный вопрос еще со времен «Черного квадрата» Малевича: почему, если я нарисую фаллос на асфальте, – это не искусство, а группа «Война» нарисовала – это искусство?

А.Е.: Пожалуйста, рисуйте. Кто мешает? Вы же этим и занимаетесь. Только вы этим занимаетесь в кабинке туалета, потихонечку, исподтишка. Так же, как и вы выражаете свой протест против Матвиенко. А они это делают в масштабе города. Вы видите разницу? Это публичное высказывание. В том числе, от вашего лица.

ВЗГЛЯД: Группа «Война» получит за победу в конкурсе 400 тысяч рублей. Премия «Инновация» – государственная. Правильно ли рассудить, что премию выплатят из карманов налогоплательщиков?

А.Е.: Министерство культуры, если я не ошибаюсь, говорило нам, что премия формируется из спонсорских средств. Но, наверное, отчасти и из карманов налогоплательщиков. Думаю, это неплохо. Лучше уж деньги налогоплательщика на культуру тратить, чем на бессмысленные действия. Но надо сказать, что не факт, что они получат эти деньги. Есть бюрократические проблемы, возможно, что эти деньги до них никогда не дойдут. Нас об этом предупреждали. Это касается только группы «Война», другие победители денежную премию получат.

Дело не в деньгах, главное, что они получили это признание. И это было важнее даже не столько для них, сколько для художественного сообщества, которое тем самым подтвердило и продемонстрировало свою независимость от кого бы то ни было. Художественному сообществу можно доверять с того момента, когда оно докажет свою независимость.