Не могу поступиться принципами

Мы любили его.

Мы, дети страшных лет России, выросшие на формате VHS и кинопоказах НТВ, любили его.

Мы любили его за ногу Шэрон Стоун в начале и за глазные яблоки Рэйчел Тикотин в конце. За щуп в носу Шварценеггера и за родинку с ручками, что прохрипела «Освободи нас, Куэйд». За робота-таксиста и за поклон в полотенце. За ум, за честь и за совесть. За Марс и за транс. За три роскошные сиськи.

Особенно – за сиськи.

Благодаря ему, мы стали последним поколением советских детей, мечтаюших стать космонавтами.

7 августа 2012 года ровер передал на Землю первую цветную фотографию Марса. А два дня спустя нам плюнули в душу.

Полный список кощунников и кощунниц представлен в титрах, но нас не отвлечешь на пешки. Имя главного хулителя – Лен Уайзман. Он, и стоящее за ним мировое масонское лобби в лице корпорации Columbia Pictures, ответственны за всё. Это он зашкварил не самого плохого актера Фарелла. Это он сунул на основные позиции актрису Бекинсэйл, с которой состоял в греховной связи. Это он, сатанист, служил богопротивную мессу аж в четырех фильмах из серии «Другой мир» подряд. Это он задирал свое копыто на самого Джона МакКлейна – пророка мужицкого кино.

#{movie}Про него, гада, мы всё теперь знаем.

Желая нанести нам еще более глубокие духовные раны, он позиционирует свою пустышку, свой сблев, не как новую экранизацию оригинального рассказа Филипа К. Дика, а именно как ремейк так любимого нами фильма Верховена. В погоне за длинным долларом он отменил Марс. Извел мутантов. Заменил Куато на дурную метафору о маленьком человеке внутри. Окропил Землю кислотой и хлоркой. Но Куэйд по-прежнему Куэйд (у Дика – Куэйл), да и трехгрудая армида присутствует – как бы в насмешку над нами.

Эти сиськи не радуют, блин.

Его новый, беспонтовый мир разделен на процветающую Британскую Федерацию и Колонию (Австралию), на других землях жизни нет. Многоярусная Федерация сверкает хромом и запонками, неосвещенная Колония смердит каналами и подворотнями, где толчется человеческий мусор – пролы, негры, китайцы. Дешевым неоном мигает кириллическая вывеска «Электроника», чтоб понятно было – мы, великая русская нация, также отнесены к третьему миру. Так за внешне холеным личиком белозубого голливудца проступило злобное мурло русофобии.

Между двумя полюсами носится сверхскоростной лифт, гастарбайтеры из Колонии спешат на работу в Федерацию. Федерация угнетает Колонию, подполье в три с половиной калеки борется за независимость и с лифтом – символом порабощения (как если бы Таджикистан не просто отделился, но и взорвал бы свои вокзалы, оцепил границу колючкой; самодостаточность в куске жесткой лепешки – вот она, свобода, вот она, справедливость, вот оно – равенство, а также братство). Так циничные голливудские торгаши пытаются заработать на левых, продавая им безжизненную революционную тему за реальные деньги. Левых нам не жаль, но поимейте, что ли, совесть.

На эту тему
• «Каратэ-пацан»: Джеки Чан избивает детей
• «Время»: Жри, советская сволочь, мой последний патрон!
• "Конан-варвар": Модель для рекламы полотенец
• «Прометей»: Мы ожидали большего

Действуя с особым цинизмом, Уайзман привлек к своей вандальской акции сценаристов с бегающими глазками и липкими пальчиками, не сумевшими ни связать чужое, ни предложить свое. Низведя зрителя до насекомого, в коем нет ни чувств, ни логики, ни ума, одно лишь фасеточное зрение, они прописали обилие крупных форм, валящихся с экрана, мельтешение пуль и стекольной крошки, драки с роботами, гонки на лифтах и авто с антигравитацией, но ничего из разумного, доброго, вечного. А то, что в фильме хорошо (например, основательно прорисованные гиперполисы будущего), то в нем краденое. У Верховена, у Спилберга, у Скотта (см. «Бегущий по лезвию») - тысячи их!

Деньги есть – все можно, да?

Истинный же замысел Уайзмана заключался в том, чтобы подсунуть новому поколению гнилые ориентиры, развратить его помыслы. Если мы равнялись на Шварца – здоровяка, добряка и губернатора, то оторвавшимся от основ юнцам предложен Фарелл – апаш, алкаш, наркоман. Чаще грешник, чем герой.

Доколе? – спрашиваем мы. Доколе еще молодая шпана будет издеваться над объектами культурного наследия, будь-то хоть «Вспомнить все», хоть «Кавказская пленница»? Как долго еще мы будем терпеть толстосумов, наживающихся на нашей ностальгии, на чужих, общепризнанных заслугах? «Вцепились они в высоту, как в свое», – пел Высоцкий по другому поводу.

Кто-то скажет – да ваш Верховен безнравственный пошляк! А мы ответим – шалишь, да мало ли сисек в Лувре? Изгнанный за порнуху даже из Голландии, он положил жизнь на то, чтобы поднять балаганные жанры на уровень высокого искусства. На растиньяков из европ в Голливуде всегда надевали хомут послушания, заставляя служить мамоне: пока не заработаешь студиям деньгу на боевичках для народа, собственного кино снимать не дадим. Верховен остался одним их немногих, кто, исполняя заказы студий, все-таки снимал свое кино. Иронизировал там, где другие строят морду кирпичом. Издеваясь над заказчиком, брал очередные планки по насилию («Вспомнить все» стал чемпионом своего времени по количеству трупов, прежний рекорд также принадлежал Верховену – за «Робокопа»). Глазом не моргнув, сводил жанровое кино к тоске плоти – единственному, чем интересовался. Не случайно в том же «ВВ» треть действия происходит в борделе, а Шэрон Стоун как бы репетирует со Шварценеггером свою будущую роль в «Основном инстинкте».

Но на его «ВВ» подростков не пускали.

Это «ВВ» подросток увидит. Там есть насилие и секс, но смотреть не на что.

И потому – мы обвиняем!

Мы не простим издевательств над любимыми героями отрочества. Мы не позволим паразитировать на мировой сокровищнице культуры. Мы не потерпим бессовестной наживы на заблудших душах, что придут в кинотеатры на волне ностальгии. Мы защитим свои чувства и чужую честь. Мы остановим беспредел. Мы перекроем кислород.

Мы поименно вспомним всех!