Чужие здесь не ходят

Оригинальная тетралогия про чужих от прочей космофантастики держалась на особицу, пусть не сюжету, но качеству благодаря: создавали её не кто-нибудь, а молодые титаны – Скотт, Кэмерон, Финчер. Жанр прыгал от ужасов к сай-фай и обратно, но контора действительно давала кисть, пока вдруг не соскочила в треш «Воскрешения». В одном ряду с упомянутыми бородачами Жан-Пьер Жёне выглядел именно что чужим, в открытом космосе ему было неуютно. Предфинальную, почти эротическую сцену между Рипли и ксеноморфом оценил, надо думать, только некрохудожник Гигер. Это был провал, который помог самому Жёне (точнее, убедил его снимать милые фильмы для девочек – см. «Амели»), но сильно повредил вселенной чужих. Их спешно натравили на хищников (а то совсем другая лига, предназначенная для кино более жвачного, ходульного, «народного»), и в итоге контора досношалась до мышей – до братьев-дебилушек Штраусов (см. точнее не см. «Чужие против Хищника: Реквием»). Проект предстояло хоронить. Или возрождать руками заматеревших титанов.

Ксеноморфы не враги нам, они лишь хотят жить согласно своим обычаям

Финчер отплевывался разве что не кислотой. Кэмерон проявлял интерес, но абгемахта не случилось. А вот Скотт, пообещав раскрыть все тайны вселенной, все-таки вернулся в режиссерское кресло – и ожидания завысились, причем многократно, а зря. Тут ведь какое дело: глядя в паспорта великих (а Скотт, безусловно, велик), все обращают внимание лишь на фамилию, но не на дату рождения. Да, Скотт – суперстар. Ему 75 скоро.

В «золотом возрасте» к умным людям приходит мудрость. Усадив внучат окрест кресла-качалки, мудрые люди пускаются в рассказ о важнейших вопросах бытия – о Боге, предназначении, сути мироздания, расплате за грехи. Да только сбивчив их рассказ, трясутся руки, легкие ни к черту. Местами «Прометей» откровенно невнятен, зияет пустотами, проглоченными окончаниями, допущениями в духе «а тут я типа как бы ожил». Попытка обозначить важнейшее в своем наследии (для Скотта это фанатизм идеи, бой-бабы и, как ни крути, «Чужой») всего одним, но широким старческим замахом, выдалась не слишком блестящей – подвели капризы памяти и, будем считать, продюсеры, для борьбы с которыми у сэра Ридли силы уже не те. К примеру, шокирующих, да и просто страшных моментов в ленте гораздо меньше, чем планировалось: это наиболее травоядный из всех фильмов франшизы.

#{image=633643}Кроме того, складывается ощущение, что «Прометей» (или все-таки «Чужие-5»?) напоролся на тот же айсберг, что и «Терминатор-4», и «Крик-2»: подробности логичного, выстроенного сюжета просочились в прессу, после чего всё переписывали спешно, на коленке. По крайней мере, во всех трех случаях рабочая версия сценария (если это была она) выглядела более логичной и внятной, чем окончательная. Даже и в официальном пресс-релизе говорится что-то про «вызов богам» и «каре за попытку стать равным создателям», об этом же криком кричит название ленты. Прежние утечки такому надрыву вполне соответствуют, конечный результат – ни разу. Это мастерски снятое, но проходное, мало чем запоминающееся жанровое кино. Красивенькое дополнение к классической тетралогии. Не больше. А ждали-то большего. Откровения ждали. Вехи. Чтоб охнуть – и не встать.

Примерно через год после того, как в лунном городе Олимпия родилась Эллен Л. Рипли, земные археологи обнаружили в шотландских пещерах росписи эпохи неолита. То же самое – великанов с далеких звезд – рисовали на скалах шумеры, египтяне, майя. А значит, к тем звездам надо лететь, тайна происхождения человечества где-то на них и зарыта. Еще два года спустя исследовательский звездолет «Прометей» сядет на планету, которую мы вроде бы уже видели в фильмах «Чужой» и «Чужие». Загадка происхождения землян будет частично разгадана, в то же время экипаж обнаружит, что фауна здесь недружелюбная, что некоторые находки напоминают биологическое оружие и что корабельный андроид чего-то недоговаривает.

На эту тему
• «Терминатор-4»: Шварценеггер помолодел на 25 лет
• «Трансформеры-3»: В металлолом!
• «Робин Гуд»: Очень советский фильм
• «Чрево»: Порнуха в худшем смысле слова
• «Начало»: Гениально, как «Аватар»

Изначально «Прометей» предполагался как приквел к «Чужому», но впоследствии Скотт решил, что он будет самодостаточной историей. Однако ничего из того, что есть в «Прометее» самодостаточного, не цепляет, а интересен он лишь тем, чего от него ждали изначально – объяснением, откуда есть пошли чужие и как с ними связаны космические жокеи, труп одного из которых был явлен зрителю в первом фильме тетралогии. Речь о том самом слоноподобном нечто с разорванной грудной клеткой, что не давало фанатам спокойно спать. Скотт весьма изящно сбрил ему хобот, однако предложенное им объяснение плохо бьется с первым «Чужим» (где стул? где шлем? извините, я придираюсь). Но больше всего раздражает даже не это, а новые (объективно лишние) вопросы вкупе с заявкой на продолжение, по бесстыдности сравнимой разве что с крайней серией телесериала «Шерлок». Меж тем известно, что «Прометей» для Скотта – одноразовый проект, и минор «все на просмотр фильма второго» явно заказан студией.

Аналогичным образом обращают на себя внимание не новые стилистические выверты, а старые, проверенные. Проснуться под стеклом. Бегать по кораблю в трусах. Не доверять Компании. Искать в команде крысу. Поговорить с отрезанной головой робота. Бояться, что очередная тварь залезет к тебе в горло. Исторгать другую тварь из собственного брюха. Теперь в 3D!

Героиня Нооми Рапас – новая в коллекции амазонок Скотта – наименее выразительна из всех, включая Тельму с Луизой. Как и остальные актеры, как и весь фильм в целом, она корчится, пытаясь показать многомерность с тройным дном, но эти межличностные копошения вызывают минимум интереса, а сочувствия не вызывают вообще. Шарлиз Терон дает суку. Гай Пирс стареет на сорок лет. Рэйф Сполл – он тоже тут есть. Внезапное исключение составляет лишь Идрис Эльба, в лоб сыгравший капитана – архетипичного морского волка, еще одно – предсказуемое – Майкл Фассбендер. Его андроид Дэвид, пожалуй, единственный тут прометей, бросивший вызов создателям. Показная доброжелательность временами граничит с презрением (к более глупым, менее совершенным людям), что весьма идет как Фассбендеру, так и сыгранному им бортовому гению, низведенному до официанта и уборщика. Еще он развлекает себя велобаскетболом, пересматривает «Лоуренса Аравийского» и ходит по звездолету в шлепанцах. Ня!

#{movie}Но при том, что история робота Дэвида потянет и на отдельный фильм, раздутых рекламой ожиданий она не покрывает. Скотт вещает что-то про Бога, наверное, все-таки мудрое, но его хочется грубо перебить, хочется крикнуть – сделай уже хоть что-то. Отшутись (шутки в фильме, впрочем, есть; если не считать тонких – всего одна, зато смешная и про секс). Оторви голову Шарлиз Терон. Покажи, что там в трюме. Спошли. Сжести. Переключись на политику, это сейчас модно. Скажи: ксеноморфы, мол, не враги нам, они лишь хотят жить согласно своим обычаям. Но на экране кого-то беззлобно бьют. Ворчат. Скрипит кресло-качалка. Разгадывание тайн вселенной приносит больше вопросов, чем ответов.

Единственное, что все-таки возносит фильм хотя бы до уровня хорошего летнего блокбастера – не выдающегося, но примечательного – это «дивный новый мир», панорама новой старой планеты. Ступив на территорию затейника Кэмерона, но будучи ограничен в средствах (просил как на «Аватар», студия дала вдвое меньше), Скотт, по крайней мере, не стал экономить на кранах для камеры и вновь пригласил Гигера дизайнером настоящих (не компьютерных) декораций. Другое дело, что основная часть зрелища пришлась не на созидательную (как в том же «Аватаре»), а на разрушительную часть. Конкретно, на аварию космолета. Ломать – не строить, но впечатляет.

И все-таки есть какая-то господня ирония в том, что камерный, визуально примитивный «Чужой» стал культовым фильмом, частью «золотой тройки» Скотта (там же «Гладиатор и «Бегущий по лезвию», порядковые номера – согласно вкусу), а масштабный, вырви-глаз-красивый «Прометей» таковым станет вряд ли. Возможно, весь вопрос в новации, а Скотт тогда был именно что новатором. Еще тридцать лет назад звездолеты были частью пригламуренной, химически чистой реальности, тогда как звездолет «Ностромо» скрипел, гремел железом, исторгал не к месту пар, сочился смазкой и ломался так часто, как будто его русские строили. Он был тяжелым, настоящим, убедительным, будто дизельный грузовик, и во многом потому куда более зловещим, чем его предшественники, щеголявшие дешевым пластиком и подмигивающие цветными лампочками. Допотопные, как в телевизорах «Рубин», экраны и примитивные, как на 286-х компьютерах, клавиатуры сейчас, конечно, выглядят смешно, но только до того момента, пока рядом не оскалится чужой – еще не кусок пикселей, а непропорционально развитый негр из соседнего бара (история сохранила имя – Боладжи Бадеджо).

В том технологическом аду клаустрофобов был очевидный дьявол, но, очевидно, не было Бога. Расширившись до красот целой планеты и окончательно поседев, Скотт, повторимся, ударился в богоискательство. Судя по тому, сколь значимая роль отводится в фильме нательному крестику, Бог все-таки есть, но оригинальных ответов режиссер не предлагает, довольствуясь банальным компромиссом: да, человек произошел от, допустим, обезьяны или от пришельцев, но кто сказал, что без божьей помощи?

Такая позиция, что и говорить, мудра, как мудра и притча о еврее-стоматологе в «Серьезном человеке» Коэнов. Но и исход в обоих случаях один – разочарование. Да, фанаты – любимые внуки все равно останутся довольны, а потом дедушка красиво сделает «бдыщь» – а «бдыщь» он сделать умеет. Но нам-то обещали тайны вселенной.

В любом случае, от «бдыщь» остается куда меньше ярких чувств, чем даже от дежурного «говорит лейтенант Рипли» в конце первого фильма. Рипли этой (то есть актрисе Уивер), кстати говоря, неописуемо свезло. «Чужой» и «Прометей» сняты в разных жанрах, и она засветилась в лучших образчиках обоих (собственно, в «Чужом» и, извините, в «Аватаре»). Номинировалась на «Оскар» за роль в фильме с мутантами. Благополучно пролетела мимо кроссоверов с хищниками и приквела от Скотта.

Лейтенант Рипли больше не говорит. Она молчит из вежливости.