«Страницы истории должны быть написаны заново»

Столичный читатель имеет довольно смутные представления о литературе российских регионов, даже о той, которая издается в Москве. Такая ситуация лишает его возможности отслеживать многое из того, что имеет как чисто литературную, так и познавательную ценность.

Это ведь наше общее прошлое. Мы должны все знать, чтобы впредь не допускать каких-то ошибок, чтобы было легче жить вместе

В преддверии выхода романа «Аврора» газета ВЗГЛЯД побеседовала с его автором – едва ли не самым популярным писателем Чечни Кантой Ибрагимовым, пишущим по-русски, а в прошлом году номинированным на Нобелевскую премию.

ВЗГЛЯД: Канта Хамзатович, как минимум две из ваших книг – «Учитель истории» и «Сказка Востока» – можно безо всяких оговорок отнести к жанру исторического романа. Романов, затрагивающих прошлое Кавказа, в русской литературе мало. Вы ставили перед собой задачу восполнить этот пробел?

Канта Ибрагимов: В общем, да. Была такая задача, и до сих пор остается. Дело в том, что оба эти романа сложились на базе чеченских легенд. Я слышал их с детства, а потом стал изучать.

«Сказка Востока» – это роман о Тамерлане, в основу его легла легенда «Красный Малцаг и хромой Тимур». На берегах Терека когда-то произошло грандиозное сражение, одно из крупнейших в истории человечества – битва между Тамерланом и ханом Золотой Орды Тохтамышем. Сражение длилось три дня, и в нем было задействовано совершенно невероятное по тем временам количество людей. На стороне Тохтамыша бились в числе прочих и русские, и чеченцы вместе с представителями других кавказских народов, но Тамерлан Тохтамыша разгромил. В романе все это описано. При работе над ним я опирался на источники, и мне любезно помогали лучшие специалисты из Академии наук РАН.

А «Учитель истории» – роман о Хазарии. Первая столица Хазарского каганата, город Самандар, находилась на территории современной Чечни, в том месте, где сливаются реки Терек и Сунжа. Там были раскопки, этот факт подтвержден наукой. Но у чеченцев об этом есть легенда, и на ее основе я написал роман про то, как этот город развивался и что в нем происходило.

ВЗГЛЯД: Собственно, и те ваши романы, действие которых разворачивается в советское время, тоже отчасти исторические, просто речь в них уже о новейшей истории...

На эту тему
• "Один день махачкалинца" издан отдельной книгой
• «От убийства до убийства»: горькая индийская правда
• «Беременная вдова»: Запоздалые жертвы сексуальной революции
• Ольга Лукас исполняет желания
• Топ-10 литературных событий года

К.И.: Первый мой роман «Прошедшие войны», за который я получил государственную премию РФ, о том, как развивалась Чечня в XX веке. Там охвачено все: революция, Гражданская война, коллективизация, сталинские репрессии, Великая Отечественная, выселение чеченцев. В годы советской власти многое скрывалось, а сейчас это все никому не интересно. Нужно, чтобы соответствующие страницы истории были перечитаны и написаны заново. Это ведь наше общее прошлое, прошлое не только Чечни, но и России. Мы должны все знать, чтобы впредь не допускать каких-то ошибок, чтобы было легче жить вместе. Не должно быть, что называется, белых пятен. Хочу подчеркнуть, что я никогда не пишу с позиций чеченца, все мои романы я писал с точки зрения стороннего наблюдателя, человека и гражданина. По крайней мере, пытался. Как получилось, не знаю.

ВЗГЛЯД: Правда ли, что «Прошедшие войны» во многом основаны на рассказах вашего деда?

К.И.: Да. Это фактически биография моего деда, его жизнь – война, тюрьмы, Колыма... Но элемент моей фантазии там тоже присутствует. В 36 лет я защитил в Москве докторскую диссертацию и после этого решил воплотить мечту моей юности – написать роман. Решил посвятить этому год, в итоге написал за два. Вроде бы получилось, понравилось моему отцу и братьям. А мне понравилось писать, с тех пор я этим и занимаюсь. «Детский мир», роман о мальчике-сироте, который живет в Грозном во время первой чеченской войны, – вещь документальная. У этого мальчика есть совершенно конкретный прототип, о нем рассказывается во введении, хотя таких, как он, было много. А двухтомный «Седой Кавказ» – это местами уже моя собственная автобиография.

ВЗГЛЯД: У меня верное впечатление, что в «Седом Кавказе» вы ориентировались на Шолохова?

К.И.: Мне очень приятно, что вы упомянули это имя. «Тихий Дон» – мой самый любимый роман. Первую часть его я просто обожаю, знаю чуть ли не наизусть. В «Прошедших войнах», кстати, тоже усматривали сходство с Шолоховым. Видимо, это неслучайно – значит, мне действительно удалось выдержать стиль.

ВЗГЛЯД: В России статус писателя сам по себе давно уже не эксклюзивен и не особо престижен. Есть замкнутая литературная среда, в которой свои ранжиры, а народ знает в основном тех, чьи книги продаются большими тиражами. А в Чечне уважают писателей?

К.И.: В целом процессы, наверное, везде одинаковые. Но в Чечне ситуация несколько отличается от той, что наблюдается по всей России. Сегодня у писателей, у редакций и писательских союзов везде отнимают помещения, а нашему союзу писателей недавно вернули причитающееся нам здание – красивейшее, надо сказать. Сделали ремонт, реставрацию. Финансирование у нас тоже есть. Поэтому в прошлом году в наш союз писателей было принято сорок два новых члена. Многие годы ведь никто никого ни в какие союзы не принимал – шли войны. К писателям в Чечне отношение нормальное более или менее, так мне кажется. А в России, похоже, литературу превратили в бизнес и монополию. Есть как бы некий клуб раскрученных писателей, у каждого из них свой бизнес-проект. За пределами этого круга есть масса хороших авторов, но их не продают и не покупают. Может быть, я ошибаюсь.

ВЗГЛЯД: О чем ваш новый роман «Аврора»?

К.И.: Это роман о современности, о том, что происходит в Чечне сейчас, после того, как закончилась война. У меня во многих романах неблагополучные концовки, поскольку речь там о войнах. А в «Авроре» финал приятный, хэппи-энд. Это роман о молодых современных людях.