Хоррор на почве русского мифа мог бы стать одним из лучших в мировой литературе. Долгая история русских верований плотно связывает языческое начало с повседневным бытом русской деревни. Домовые, лешие, водяные, русалки так вплетались в ткань бытия человека на протяжении многих веков, что стали соседями...
12 комментариевГырмызы десерт шэрабы!
"Митьки" показали азбуку советского алкоголика
Выставке «Этикетки», которая сейчас проходит в галерее на Винзаводе, предшествовал проект издательства «Красный матрос» под тем же названием: шикарно оформленный альбом со стихами, репродукциями и фотографиями. Никому до «Митьков» не приходило еще в голову нарисовать от руки с любовью и трепетом главные бренды своей юности – этикетки портвейна «Кавказ», вермута крепкого розового, удивительного напитка «Волжские зори», «Агдама» и другой легендарной отравы.
Толчком ко всей этой истории послужило стихотворение поэта Всеволода Емелина: «Великой Родины сыны, мы путешествовали редко. Я географию страны учил по винным этикеткам».
- Митьки нашли выход из кризиса
- Митьков покинул основатель
- Дмитрий Бавильский: Культурная политика
- Тихие пейзажи
Алкоголь действительно универсальный транспорт. Приняв бутылку, можно запросто путешествовать по миру, не выходя из дома. Без визы, без денег, не зная ни одного иностранного языка. Знаменитый портвейн «Три семерки» (на самом деле «777») – русский психоделик, аналог ЛСД.
Там ведь дело было вовсе не в градусах, а в каких-то таинственных веществах, которые позволяли человеку не видеть всей мерзости окружающих, всех любить, всех понимать, ненадолго, на час-другой, становиться кем-то большим, чем забитый советский гражданин, «инженер на сотню рублей».
В сочетании с фотографиями и стихами (которых, к сожалению, нет на выставке, но в книжке есть и немало) у «Митьков» получилась грандиозная ностальгическая поэма, плач по тем временам, когда водка была вкуснее, небо голубее, а девушки красивее. Но ни главный «митек» страны Дмитрий Шагин, ни изобретатель «митьковства» писатель и художник Владимир Шинкарев вовсе не считают, что тогдашняя жизнь была идеальной.
Не по СССР они тоскуют, а по той атмосфере подлинности, искренности, которая существовала в конце 80-х годов ВОПРЕКИ умирающему советскому строю. Любое человеческое действие тогда нагружалось дополнительным смыслом, становилось сакральным.
А что может быть более сакральным, чем принятие алкоголя? Оттого эта выставка и выглядит, как языческий тотем, иконостас, дань богам своей юности.
…Вот нетвердой рукой выведенная надпись «Портвейн красный». «Молдавглаввино». Крепость 19 градусов. Емкость 0,5, естественно. На этикетке расплывчатый импрессионистический пейзаж. Пашни, холмы, туман, смутный силуэт дерева. Так советскому человеку должна была представляться Молдавия. Волшебная страна, где никогда не заходит солнце, все поют, пляшут и непрерывно пьют «Портвейн красный». Он у них не кончается никогда.
Или, скажем, «Кюрдамир». Это тоже знаменитый напиток. Он упоминается в культовом «митьковском» фильме «Место встречи изменить нельзя». Именно его пила убитая Фоксом женщина.
Красное десертное вино. Азербайджанское. На этикетке, нарисованной непосредственно Шагиным, сочная виноградная гроздь, медали и надпись «Гырмызы десерт шэрабы». Любой советский алкоголик понимал, что это значит. И не было никакой ксенофобии.
В винных этикетках – своя эстетика. Горы, всадники, якоря, девушки с пугающими улыбками. Некоторые этикетки строгие, некоторые веселые, бывают и страшноватые. Видимо, это зависит от состояния, которое вызывал данный напиток.
Как известно, «митьки» не пьют. Не все, конечно, но большинство. Общий курс взят на трезвость. Давно уже нет советской власти, которой «митьки» отвечали алкогольным протестом. Нету горбачевского красного антиалкогольного террора, на который они среагировали в свое время белой горячкой.
Все это уже давно неактуально. Самые экзотические напитки продаются на каждом углу в розлив и на вынос. Страна, и «митьки» тоже, давно уже молится новым богам. Но старых не забывает. Вспоминает их со страхом, благодарностью и благоговением. Эти чувства вообще тесно связаны.