Дембельский аккорд

Авторы как будто бы подгадали к моему дембелю: едва ли не все лучшие публикации – об армии.

Парад (от 12 до 9 баллов)

12. Владимир Маканин. Асан. Роман. Окончание следует // Знамя. № 8. 2008.

Что ещё делать Найману, как не пробавляться тухлыми донжуанно-адрианными сплетнями, раз уж «Октябрь» предоставил ему столько места

Первая чеченская кампания. Майор Александр Жилин, ушлый и умный начальник склада. Тот еще мазурик, король бензина и дизтоплива, владыка караванов с горючкой (хотя норму знает, оружием не торгует принципиально) – однако и воевать умеет (в Чечне, чай, служит).

Паутина деловых (воровских) расчетов и кровных счетов: начальники, сослуживцы, новобранцы, дезертиры, полевые командиры, старейшины. И над всей этой суетой нависает беспощадно-двуликий Случай (бог войны, Асан: он хочет крови, он хочет денег).

Я еще не знаю, чем закончится новый роман Владимира Маканина. Но мне ясно одно: это – ключевое произведение нынешнего десятилетия (подобно тому, как «Андеграунд, или Герой нашего времени» того же Маканина стал главным текстом десятилетия предыдущего).

Одно нехорошо: Маканин – писатель крайне рациональный (как шахматист). И его главный герой – рационален донельзя. Может быть, даже чересчур рационален – для войны.

11. Александр Карасев. Дорога в облака. Рассказы // Октябрь. № 7. 2008.

Цикл миниатюр, объединенных темой армейской службы (разной – мнимой, вожделенной, неудачной, грядущей).

Карасев умеет писать лаконично. Почти по-хемингуэевски. Я думал, что этот навык современными российскими литераторами утрачен безнадежно. Рад, что ошибся. Особенно хорош последний рассказ из подборки (о призывнике).

10. Аркадий Бабченко. Дизелятник. Повесть // Новый мир. № 7. 2008.

Опять об армии. И опять о первой чеченской войне (вскользь). Но в отличие от Маканина (и в отличие от Карасева тоже) – совсем не «художественное произведение».

Развернутый автобиографический очерк о том, как автор, служа срочную, из-за тяжелой болезни на десять суток опоздал в строй и едва не попал в дисбат после этого. Летопись преддисбатной части («дизелятника») – от и до…

Бабченко наконец-то научился не сгущать армейские ужасы, писать о том, как есть. И от этого «как есть» – шок, озноб гневного отвращения. В какой стране все мы живем! В больной стране, где никто никого не уважает!

9. Олеся Николаева. Тутти. Повесть // Новый мир. № 7. 2008.

Еще один non-fiction, на этот раз – из штатской жизни (но вот вопрос: можно ли назвать описанную в повести Николаевой церковную и околоцерковную жизнь «штатской»? Ведь каждый христианин ежеминутно вершит незримую духовную брань).

Архиерей подарил писательнице щенка. Все (и даритель, и получательница дара) полагали, что вырастет огромный пес, однако вышла ошибка: щенок оказался не той породы. Как теперь быть с милой собачкой Тутти? За ней надо ухаживать, однако и без того всевозможных дел полно. А может быть, Тутти – Божье испытание?..

Трогательный и тонкий текст Олеси Николаевой проникнут юмором, притом английским, уютно-домашним, облачно-летучим (диккенсовско-даррелловским). Что радует: не все же православию быть суровым.

Воинские будни (от 8 до 5 баллов)

8. Юрий Петкевич. Крик. Рассказ // Октябрь. № 7. 2008.

На эту тему
• Вспоминая Советский Союз
• Стихотворения чудный театр
• Запад и Восток
• Бродский и другие
• Закат Европы и России?

Я не поклонник манеры Юрия Петкевича (не связанные между собой бытовые подробности наворачиваются как в песне акына: вот старуха прошла, вот мотоцикл проехал, вот брательник водку принес).

На сей раз, кажется, у Петкевича получилось…

7. Владимир Шпаков. Маятник Фуко. Рассказ // Знамя. № 8. 2008.

Моментальный снимок середины 90-х годов. Трагифарс гибнущего сословия. Все так узнаваемо: малахольные экс-советские интеллигенты залезают в бандитские долги (дабы «поставить гениальный спектакль»), попадают на счетчик, шабашат в бригадах ремонтников-халтурщиков и валом валят на лекцию заезжего Умберто Эко.

6. Роман Сенчин. Сорокет. Рассказ // Новый мир. № 7. 2008.

Сорокалетний мужик переживает кризис среднего возраста и изживает его через внезапный публичный скандал. Это в прозе Сенчина уже было. И не раз. К сожалению, у Романа Сенчина появились собственные (авторские) штампы.

5. Александр Жолковский. Гипсовая десничка, или Не всякая пословица при всяком молвится. Филологический случай // Новый мир. № 7. 2008.

Стилизованный анекдот Жолковского о чете пушкинистов и юном американском слависте, едва не выдавшем мужу-пушкинисту свою греховную связь с супругой-пушкинисткой – образчик салонного юмора, пустого, не смешного и даже нисколько не занимательного (зато донельзя изящного).

Нестроевая рота (от 4 баллов до 1 балла)

4. Анатолий Найман. Все мало. Из цикла рассказов // Октябрь. № 7. 2008.

Советские времена. Некто Марк Гагауз, эрудит и донжуан, в числе прочих обхаживает Катю, а у Кати – муж Адриан, парень со странностями. Адриан пишет антисоветский трактат. Этот трактат каким-то образом оказывается у Гагауза. Гагауза сажают. Чи Адриан посадил его, чи нет…

Что еще делать Найману, как не пробавляться тухлыми донжуански-адрианскими сплетнями, раз уж «Октябрь» предоставил ему столько места. И снова название публикации Наймана – более чем символично. Все нашим литзвездам мало, скоро по второму кругу начнут свои опусы публиковать в журналах.

3. Наталья Рубанова. Прошлый век. Рассказ // Знамя. № 8. 2008.

Новелла «под Набокова», стильно-утонченно-высококультурная дальше некуда, о престарелой преподавательнице музыки.

Начинается так: «Смахнув пыль с астролябии, Аделаида Вигдоровна…» Это не пародия.

2. Ильдар Абузяров. ХУШ. Недельный роман. Окончание // Октябрь. № 7. 2008.

Исламский терроризм – проблема болезненная и очень серьезная. И писать о ней необходимо – писать трудно, мучительно, негламурно. Но если очень хочется, можно подать исламских террористов как котяток – в бантиках и розочках. Для этого надо показать их не расчетливыми взрослыми скотами и обманутыми тупо-невежественными парнями (коими они являются на деле), а «мальчиками» (одинокими, красивыми, сладкими). Затем следует смастрячить слезливо-сиропный любовный треугольник, главную водительницу террористов превратить в таинственную леди-вамп, «ночную бабочку». И гламурных метафор чтоб было побольше – цветочков, мотылечков…

Невыносимее всего то, что Абузяров еще и рисуется на фоне терроризма – в писательской позе: «Ах, я создал своих героев; ах, я в ответе за них; за мной скоро придет ОМОН…» В романе Достоевского «Бесы» был третьестепенный персонаж Кармазинов, тоже писатель. «ХУШ» – это «Бесы», написанные Кармазиновым.

1. Вячеслав Пьецух. Литературоведение против часовой стрелки // Октябрь. № 7. 2008.

За что бы ни брался Пьецух – за историософские размышления, детективы, романы в письмах, воспоминания, путевые очерки, сказки, дневники, – в итоге у него выходит все то же: монотонные эстрадные монологи с хлопотами о «высокой духовности». На сей раз Пьецух решил опробовать себя в филологии…

Уже привычно глотаешь и пошлость, и развязность (что делать, если они неотделимы от Пьецуха?). Но доходишь до пассажа о «неверных грамматических формах» у Пушкина – и цепенеешь от ужаса: оказывается, Пьецух (вдобавок ко всему) элементарно некомпетентен в вопросах, о которых берется судить (такое с записными радетелями духовности бывает часто, но профанов-моралистов вообще-то не принято печатать в литжурналах).

И окончательно добивает пьецуховское высказывание о том, что «до Пушкина в России не было прозы». Положим, Нарежного с Эминым Пьецух знать не обязан. Но бедную Лизу он обидел почто?