Закат Европы и России?

Оба журнала составляют достойную компанию «Иностранной литературе».

1. Nota Bene

Блеск эрудиции, свободное оперирование эпохами, книгами и людьми, от Монтеня до Хрущева, от «Дон Кихота» до «Бхагават-Гиты

Григорию Соломоновичу Померанцу исполняется 90 лет // Вестник Европы. 2008. № 22.

Григорий Померанц. О подлости, о доблести, о славе // Вестник Европы. 2008. № 22.

«Вестник Европы» отмечает юбилей известного культуролога и философа.

Отталкиваясь от работы Ольги Седаковой «Нет худа без добра. О некоторых особенностях отношения к злу в русской традиции», Григорий Померанц пускается в «свободное плавание», благо, сама тема к этому располагает. Блеск эрудиции, свободное оперирование эпохами, книгами и людьми, от Монтеня до Хрущева, от «Дон Кихота» до «Бхагават-Гиты». Но центральное место занимает любимый Померанцем Достоевский.

Здесь же воспоминания о фронте:

«Проезжая мимо Треблинки, мы все заехали туда… я увидел слипшуюся массу детской обуви, заполнившую один из бараков… В сознательном, организованном истреблении детей было что-то, выходившее за рамки банального зла войны. Карамазовский вопрос о судьбе ребенка сразу умножился в полтора миллиона раз. Даже самое страшное, что я видел на войне, померкло. Самым страшным было поле смрада к северо-западу от Сталинграда, между балкой Широкой и балкой Тонкой, в августе-сентябре 1942 г.»

2. Медленное чтение

Маргарет Махи. Пространство памяти. Роман. Перевод с английского Нины Демуровой // Иностранная литература. 2008. № 5.

Новозеландская писательница, лауреат премии Х. К. Андерсена.

Психологический роман о власти памяти над человеком. Днем и ночью Джонни Дарта преследуют призраки прошлого, картина гибели сестры, невольным свидетелем которой он стал. Странная, почти мистическая встреча в ночном городе с женщиной, потерявшей память, меняет жизнь героя.

Роман имеет для российского читателя и познавательный интерес: далекая страна, быт новозеландцев, борьба народа маори за свои права.

Петер Биксель. Рассказы. Перевод с немецкого Елены Суриц // Иностранная литература. 2008. № 5.

Швейцарский писатель. Мастер короткого рассказа. Очень скуп на художественные средства. Кажется, более всего любит простые предложения. При этом обладает особым искусством двумя-тремя фразами определить социальную иерархию, наметить конфликт, передать психологическое состояние.

«Молочник приходит в четыре утра, фрау Блюм его не знает, хорошо бы с ним познакомиться… Молочник знает фрау Блюм, она берет два литра и сто грамм масла и у нее кастрюля погнутая».

Игорь Клех. Хроники 1999-го года. Повесть // Вестник Европы. 2008. № 22.

Хроники – более точное определение жанра, чем повесть. Почти дневниковые записи: значительные события года соседствуют с мелкими житейскими неурядицами, вроде отключения воды. Поначалу читателю будет трудно разобраться: множество действующих лиц (родные и знакомые автора), бесконечный ряд интересных и заурядных эпизодов.

Постепенно в сознании читателя они группируются вокруг нескольких смыслообразующих центров: «отцепленный вагон», «опустевший родительский дом», «трагическая гибель актрисы», создавая почти инфернальное мироощущение человека в конце тысячелетия.

Анатолий Самохлеб. Страшная сказка. Повесть // Нева. 2008. № 5.

Без вымысла. Автобиографическая повесть. Мальчик, в 1941-м ему пять лет, его родители пережили немецкую оккупацию Харькова, концлагерь в Германии и вернулись домой. Почти невероятная история о том, как любовь и верность вознаграждаются. Как в сказке, только очень страшной.

Автор начал писать повесть от первого лица, но воспоминания давались ему мучительно тяжело. Он даже был вынужден прервать работу. Спустя некоторое время возобновил записки, но уже от третьего лица (Мальчик, Мама, Отец). Не потеряв эмоциональности и драматизма, повесть приобрела обобщающий, даже символический смысл.

3. Почти по Оруэллу

На эту тему
• Веселая арифметика
• Драйзер и Гамильтон в Екатеринбурге
• Тихие пейзажи
• Между Азольским и Шаргуновым
• Литературные деликатесы

Ивлин Во. Письма Джорджу Оруэллу и Грэму Грину, 1945–1966. Из записных книжек, 1960–1964. Перевод с английского А. Ливергант // Иностранная литература. 2008. № 5.

Совсем немного о трудностях писательского быта. 23 августа 1951 года Ивлин Во предупреждает Грэма Грина: «…будем жить жизнью швейцарских робинзонов». Это означало, что его дворецкий заболел, а кухарка в отпуске и вместо нее готовит простая женщина из деревни.

Но большая часть писем, конечно, о литературе.

17 июля 1949 года, Джорджу Оруэллу о его романе «1984»: «…я полностью разделяю восхищение рецензентов Вашим мастерством… Вместе с тем, чувство потрясения… я не испытал… не могу согласиться с Вашей философией. Вы отрицаете существование души… и материи противопоставляете только разум и волю».

Карл-Хёнинг Вийкмарк. Современная смерть: Человек у последней черты. Драма. Перевод со шведского А. Афиногеновой // Иностранная литература. 2008. № 5.

Проблема эвтаназии, какой ее видят госчиновники и специалисты по социальной политике. Трудно сказать, что более всего шокирует. Голый прагматизм, победа экономической целесообразности над традиционной моралью или словесный камуфляж. Предполагается стариков поблагодарить и, образно говоря, «выключить свет». Последний день жизни можно сделать праздником.

Драматургический памфлет был написан в 1978 году. Критики назвали его «сатирой в духе Свифта». Государственное телевидение, по словам самого автора, подвергло его жесткой цензуре. Общество предпочло не заметить. Настоящий интерес к «Современной смерти» возник в Швеции и других странах Западной Европы в начале XXI века, когда обострилась проблема старения населения.

Виктор Орел. Голый янки на Красной площади // Нева. 2008. № 5.

Автор получил в СССР филологическое образование, а в США окончил… Полицейскую академию при Государственном управлении тюрем, работал полицейским в тюрьме строгого режима.

Америка – тоталитарное государство, Сталин и Гитлер не могли и мечтать о таком контроле над населением. Государству известно о человеке всё, буквально всё.

«…что даже в собственном туалете ты, возможно, находишься не один. И в самые интимные моменты своей жизни можешь оказаться «главным героем» своего же фильма, который на компьютерном мониторе без твоего ведома и согласия просматривают оперативники государственных спецслужб».

«В казино Лас-Вегаса работник пищевой сферы обслуживания зашел в пустой туалет… Перед выходом из туалета он сполоснул руки. Эта процедура заняла 14 секунд. Менеджер тут же освободил его от работы. По стандартам отдела здравоохранения пищевые работники должны мыть руки не менее 20 секунд».

Оруэлл отдыхает!

4. Куда катимся?

Виктор Ярошенко. Время и случай // Вестник Европы. 2008. № 22.

Рассуждения либерала-западника о политике и жизни.

«Ничто не ново в политтехнологиях».

Сопоставляет нашу политическую жизнь с Римом времен Октавиана Августа (переход от республики к империи) и с Францией времен президентства Луи-Наполеона, будущего императора Наполеона III. Разумеется, осуждает империю и все «имперское».

Автор увлекся собственными рассуждениями и упустил из виду, что эти примеры работают против его концепции. Август принес Риму процветание, которое продолжалось еще двести пятьдесят лет. При Второй империи французы стали зажиточны, а Париж обрел современный облик.

Татьяна Янковская. Культура шока и скандала // Нева. 2008. № 5.

Автор около тридцати лет живет в США, печатается в США, Франции, Израиле и России.

О влиянии дегуманизации культуры на общество. Сопоставляет резкую смену культурных ориентиров в России в начале двадцатого века и сегодня. Если сто лет назад она касалась только элиты, то теперь СМИ распространили болезнь на всё российское общество.

На Западе этот процесс идет давно, но накопленный багаж культурных ценностей слишком велик, чтобы растратить его и за сто лет.

Россия, как всегда, отстала, но, «наверстывая упущенное» («догоняющая модернизация»!), всеми силами приближает гибель собственной культуры.

Эдуард Русаков. Рассказы // Вестник Европы. 2008. № 22.

Забавно-страшноватые фантазии о будущем России. Степень их вероятности оценит читатель в зависимости от чувства юмора и запаса оптимизма.

«Комендантский час». Связь студентки Алёны с профессором Зайцевым может показаться банальной. Фишка в том, что живут они в разных оккупационных зонах Красноярска – китайской и НАТОвской.

«Звезда не голубая, не розовая». Нет повести печальнее… Мужчина и женщина традиционной сексуальной ориентации в стране однополой любви.