Безусловные шедевры

В рамках программы «Золотая карта России» Челябинский музей искусств привез в столицу экспозицию «Русская живопись XVIII – первой трети XX века». Основу привезенной коллекции составляет главный козырь небольшого уральского собрания – картины странного советского авангардиста Николая Русакова (1888–1941). Русаков считается одним из зачинателей художественной школы на Южном Урале и создателей Челябинского Союза художников, самым ярким художником челябинской школы в первой половине ХХ века.

Соученики

Русаков – один из зачинателей художественной школы на Южном Урале и создателей Союза художников

В 1915 году, вдохновленный судьбой Гогена, он отправился в морское путешествие вдоль берегов Индостана. На выставке представлены два десятка «восточных» работ мастера, выполненных в манере экспрессионизма.

Судьба Русакова трагична – в начале войны на него был написан донос и художника расстреляли за «пораженческие настроения».

Особый интерес на выставке представляет портрет Русакова (1912), выполненный Александром Родченко (1891–1956). Будущий главный конструктивист Советского Союза учился с Русаковым в Казанской художественной школе.

Русаковское лицо «собрано» из экспрессивных красно-желто-зеленых полос и напоминает по технике один из автопортретов Малевича того же периода.

Два советских демиурга шли сходными путями. И оба выпали из обоймы социалистического реализма. Их художественными наработками воспользовались исключительно в идеологических целях.

Козыри супрематизма

На эту тему
• Футуристы в Пушкинском
• Морской клоун в самом выгодном свете
• Любовь до смерти
• Предметы времени
• Магия светотени

Новый комплекс «Царицыно» конструктивными решениями напоминает Лувр (стеклянная ультрасовременная постройка-вход, через подземные коммуникации которой можно попасть в разные корпуса дворцового комплекса), и, соответственно, первые «гастрольные» экспозиции – экстракласса.

Экспозиция «Время собирать…» – это редкие работы из собраний коллекционеров Европы и США, показанные в Русском музее и напоследок продемонстрированные здесь. К примеру, полотно «Адам и Ева» Малевича (1908).

Казимир Северинович так «заактуализировался» в свое время, что делал вещи не только в стиле импрессионизма и кубизма (что известно), а, оказывается, успел и под модерн Климта «закосить». Не теряя, конечно, самобытности. Его «Адам и Ева» гораздо боле мистичны по сравнению с произведениями австрийского гения.

Первые люди, сотворенные Господом, сиротливо стоят на крошечной планете Земля (по бокам от них коленопреклоненные ангелы), усеянной «климтовской» галькой, а вокруг «бездна звезд полна». Российские художники-демиурги, изобретая собственные вселенные, предпочитали «начинать с начала»: свои адамы и евы есть и у Гончаровой с Ларионовым, и у Филонова с Шагалом.

Еще из частных коллекций впечатляет «Мадонна с младенцем» Петрова-Водкина(1924–1925): она – само изящество и нежность. Обычно мадонны Кузьмы Сергеевича расположены на фоне зеленых холмов или революционного Питера, а здесь – напротив Собора Парижской богоматери: художник жил тогда в столице Франции.

Что касается выставки «ХХ век в Русском музее» – это лучшее, чем располагает знаменитый питерский музей. Практически весь программный Малевич и Филонов. Кое-что яркое из Врубеля, Куинджи и Репина. Впечатление – грандиозное.

Непосредственно глядя на обширное наследие того же Казимира Севериновича, можно открыть для себя что-нибудь любопытное. Например, что в его легендарной «Красной коннице»(1928–1932) сама конница не такая уж по-муравьиному мелкая (бытует мнение, что автор дорисовал ее к своей супрематической работе из идеологических соображений), учитывая внушительный размер картины (91х140). И вряд ли можно сомневаться в агрессивной, всё сметающей на своем пути силе красных всадников.

Что касается желания Малевича «одеть» весь мир в супрематизм (локальные цвета, геометрически простые формы), ясно, что примерно бы получилось из этой затеи, по его знаменитым «Спортсменам» (1928). Их разноцветные фигуры вызывают ассоциации с игральными картами. Да и вообще – весь супрематизм. Те же цвета: красный-черный-белый. Те же знаки: крест, квадрат, «сердечки» пик и червей – половинки круга.

Символика карт корнями уходит в древнюю эзотерику (например, в полной колоде – 52 карты, по числу недель в году). Малевич пришел к той же фундаментальной символике через авангардную живопись. А после беспредметного пространства (карты до «десятки» и «космические» тузы) опять добрался до образности «дам» и «королей». Только в его случае – рабоче-крестьянских кровей.

Пафосная «Работница» (1933) облачена в красно-черное супрематическое одеяние. Но и эта «бубновая» пролетарская «дама», возможно, скоро попадет в отбой, как и сам создатель супрематизма. Ведь к середине тридцатых его собственная масть для крупных идеологических игроков СССР (и для Хозяина колоды) перестала быть козырной.

Два полюса

Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре. Новгород. Начало XVII

Экспозиция «Православная икона России, Украины, Беларуси» интересна в первую очередь с познавательной точки зрения.

По этим старым работам видно, что в священных образах периферийным художникам больше удавалось воплотить этнические особенности своих областей, чем достичь высоких эстетических образцов.

В мастерстве они значительно уступают таким признанным мастерам иконописи, как Феофан Грек, Дионисий и, конечно, Андрей Рублев.

Из всех работ отличается оригинальным, хотя несколько прямолинейным сюжетным решением икона XIX века «Христос – Виноградная лоза» (Национальный Киево-Печерский заповедник).

Виноградная лоза выходит непосредственно из раны Иисуса. Она выгибается полукругом, а из последних кистей винограда сок капает в Чашу, где получается вино.

Эта работа иллюстрирует представление о таинстве причастия или евхаристии (греч. «благодарение»), где вино символизирует кровь Христа.

После этой выставки хочется в Третьяковке освежить в памяти совершенные рублевские творения. Еще раз увидеть трехметрового «Спаса в Силах» (1408), где Христос в торжественных пурпурных одеждах глядит на вас огромными, внимательными глазами, в которых, кажется, воплощены всё милосердие и мудрость мира.

Недалеко находится и Его антипод – «Демон» Врубеля, с темными очами, в которых магически светятся желтые зрачки. Вся русская живопись держится между этими двумя полюсами: Рублевым и Врубелем, божественным и демоническим. Сдается, что и фамилии этих двух гениев неспроста «отражаются» друг в друге.

Короче, временные экспозиции в Третьяковке – всегда повод проведать и постоянные, особенно после не слишком давней реконструкции галереи, в результате которой шедевры русской живописи стали смотреться еще более выигрышно.