Аки Каурисмяки: «Главное – честность…»

Его компания называется «Спутник»; ресторан, которым он владеет в Хельсинки, – «Москва»; а телеканал «Культура» на этой неделе показывает ретроспективу его фильмов. Эксклюзивно для газеты «ВЗГЛЯД» Аки Каурисмяки отвечает на вопросы корреспондента Ксении Щербино.

– Известно, что до кино Вы работали и почтальоном, и посудомойщиком. Как вообще Вам пришла в голову идея заняться кино?

Кассовые сборы, бокс-офис, - это для новичков-любителей, а вот приветливый кивок со стороны коллеги никогда не повредит…

– Я занялся кинематографом, потому что не мог выполнять никакую другую честную работу. Например, я не мог бы работать премьер-министром России. Но, с другой стороны, мне никто особо и не предлагал, а не в моих правилах воровать кусок хлеба у старушки.

Тут мы подходим к основному моменту: единственная вещь, которая когда-то интересовала меня в жизни, – это честность. Я вовсе не хочу сказать, что все эти годы я был кристально честен, но все же я надеюсь, что мои фильмы, мои истории – честное описание финского общества в текущий момент.

А карьера… Да нет у меня никакой карьеры. Есть самоуважение.

– Вы всегда говорите о любви к книгам и чтению. Есть ли что-то общее между повествованием в фильме и повествованием в книге?
– Нет. За исключением, разве что, повествовательной манеры Орсона Уэллса.

– Что повлияло на Ваше творчество и Вас лично в литературе, в кино и в искусстве?
– Долгий список. Николай Гоголь, Шарль Бодлер, Кафка, Ремарк, Бунюэль, Брессон, Жан и Люси Виго, Жак Тати, Сергей Эйзенштейн, Владимир Пудовкин, Александр Довженко, Роальд Даль, Раймонд Чандлер, Росс Макдональд, Франциско Гойя, Хоппер, Делакруа, Мюрже, Юсеф Шахин, Ясудзиро Одзу, Куросава, Наруз, Мидзогути, братья Маркс, Бастер Китон и прежде всего – Чарльз Спенсер Чаплин, а также многие другие, кто всегда отказывался лгать, но никогда не отказывался от хорошей шутки.

– Как Вы снимаете фильм. С чего все начинается?
– Чаще всего, с идеи. Но иногда – и без нее.

– Какие жанры или истории Вам было бы интересно воплотить в своих фильмах?
– Думаю, самоубийство.

– Есть ли противостояние между американской «массовой» культурой кинематографа и европейским «индивидуальным», кино?
– С определенной долей уверенности могу сказать, что такое противостояние есть. Я очень на это надеюсь. Как мне кажется, независимость с точки зрения кинематографа означает, что, по крайней мере, вам есть что сказать своему зрителю. А это и является наградой за все ваши режиссерские усилия.

– Что Вам больше всего понравилось в кино за последнее время? А что нравилось всегда?
– Сейчас и всегда – Джармуш. Ну, и остальные.

– Как Вы работаете с актерами? Они должны четко выполнять Ваши указания или Вы позволяете им просто делать свое дело?

На эту тему
• Весеннее обострение
• Рояль в кустах
• Павел Руднев: Немного о финском гуманизме
• Ловцы жемчуга
• Открылся Каннский кинофестиваль

– Я требую, чтобы актеры следовали написанному для них и полученному ими сценарию. Или, по крайней мере, прочитали его. Если у меня вдруг сценария нет, то с их стороны было бы мило, по крайней мере, следовать моим указаниям. А то если импровизировать одновременно будут два человека, то ничего путного не выйдет.

– Существует ли финское кино, как отдельная традиция – как, скажем, французское или итальянское?
– У финского кинематографа есть прекрасная сложившаяся традиция, хотя государство тут, в общем-то, не при чем. Большинство финских режиссеров хотят отправиться в Голливуд.

А я хочу пойти спать.

– Есть ли у Вас какие-то основополагающие принципы, собственное видение кинематографа?
– Нет. Это у других есть – стиль.

– Большая часть Ваших историй развивается в Хельсинки. При этом образ города показан довольно специфически – любите ли Вы его?
– В силу разных, в том числе и исторических, причин, у нас в Финляндии не так много городов. Выбор невелик. Поэтому я бы сказал, что Хельсинки – очень важный город, но, благодаря современной архитектуре, не так чтобы очень красивый. Но, как бы то ни было, дом есть дом.

– Говорят, что Вы владеете рестораном «Москва» в Хельсинки. Почему именно Москва?

– Ну да. А почему бы и не так? Финляндия все еще наполовину славянская страна. Париж чересчур далеко, и пусть лучше так и остается. Тогда мы, по крайней мере, сможем мечтать (и считать), что они заботятся о своей культуре. По крайней мере, архитектурально. Что бы это слово ни значило.

– Насколько для Вас важно признание – фестивальные награды, кассовые сборы?
– Как и у большинства режиссеров, у меня были свои амбиции. Были, пока я был моложе. А теперь я просто хочу умереть «в ботинках», то есть, в своем собственном понимании, не предать ни свою публику, ни себя. Ни жизнь в целом.

Кассовые сборы, бокс-офис – это для новичков-любителей, а вот приветливый кивок со стороны коллеги никогда не повредит. К сожалению, я не так чтобы слишком искусен в своей профессии, и такие кивки – большая редкость.

– Что бы Вы могли посоветовать начинающим режиссерам?
– Оставайтесь верны себе и своему стилю, какой бы он ни был. А еще больше – уважайте природу и других людей, даже себя.