Алексей Зимин: «Книжка для спальни или даже уборной…»

Зимин пишет остроумно, точно и очень вкусно. И неважно, пятничная ли это колонка в «Ведомостях», или же очерк об очередном путешествии в «Афише-Мир»: тема эссе для Зимина всегда лишь повод для культурологических выкладок, стилистических приемов и рассуждений на отвлеченные темы.

Что до Москвы, то здесь возможно все

В книге «Единицы условности», куда вошли колонки и тексты Алексея разных лет, собраны идеальные образчики современной эссеистики, пожалуй, самого сложного и изысканного вида актуальной словесности.

Зимин продолжает и выводит на новый уровень жанр, разработанный А.Генисом и П.Вайлем. И, честное слово, это очень искренняя книга, читатель…

– Говорят, газета живет один день… По какому принципу вы отбирали материал для своей книги?
– У моих издателей была идея, что из тысячи моих колонок можно составить эдакий роман воспитания.

Потом эта идея трансформировалась в формат окололитературной и околофилософской болтовни обо всем на свете. Что-то вроде Монтеня и Честертона времен супермаркета.

Мне эта идея показалась более плодотворной. Поскольку писательство колонок по природе своей, кроме сиюминутного заработка, есть еще и сиюминутные ответы на вечные вопросы. С соответствующим эпохе супермаркета сроком годности и той же степенью удобоваримости.

Из сотен написанных мной за последние годы текстов я выбрал четыре десятка таких, которые, скажем так, лежали бы в супермаркете в престижной выкладке и от них при этом не подванивало.

Кроме того, они еще образовывают определенное драматическое единство. Не на уровне Эсхиловой драмы, а типа меню де жур. Закуски, горячее, десерты. От белого вина к красному, от легкого алкоголя к крепкому и т.п.

В итоге получилось что-то вроде спекулятивной философской автобиографии. Собственно, так же повар все вам рассказывает о своей жизни, приготовив для вас обед.

– Пришлось ли что-то изменить, переписать перед публикацией в книге?
– Все тексты насквозь. Этого требовала и условная интрига, которая существует в книге. И какие-то реалии, которые сильно поменялись со времени появления колонок в печати.

Также я дал почитать тексты самым разным людям – теще, корректорам «Эксмо» и т.д. – и попросил отметить те понятия, имена собственные и прочие вещи, которые им не совсем ясны, – дело в том, что в книге много географических, экономических, модных и прочих слов.

Самые разные люди пометили не совсем ясные им слова, и я написал к ним примечания. Раньше такой подробный комментарий практиковался в книгах издательства «Наука», а сейчас примечания в таких количествах делают разве что в инструкциях по использованию сильнодействующих лекарств.

– Кому бы вы посоветовали прочитать вашу книгу? Каким вы видите своего читателя?
– Я бы хотел, чтобы это была в числе прочих уставшая после работы в преуспевающей корпорации, трех подряд вечеринок и тяжелой личной жизни дама за тридцать. Которая держит эту книжку на ночном столике в спальне.

Или даже в уборной.

И прочитывает одну главу в день. После чего ей становится чуть легче жить с грузом ее корпоративного и личного. Или это может быть мужчина, который читает эту книгу подряд и думает: «Какая же все-таки Зимин феминистская сволочь!»

– Отдельная глава книги посвящена вашим поездкам. Сколько раз в год вы бываете за границей? По какому принципу выбираете страну, в которую отправляетесь?
– От трех до десяти раз в год. От трех дней до трех недель. Последние года три, если у меня есть выбор – а он у меня, как правило, есть, – я выбираю Францию.

Это страна, которая умеет даже свои недостатки превращать в достоинства. Приезжаешь ты в Париж, а там – забастовка таксистов. И ты ходишь по Парижу пешком, узнаешь и видишь столько всего нового, что потом страшно благодарен этим таксистам за их забастовку.

Или история с миллиардером Прохоровым, которого французские власти не обвинили даже, а упрекнули в сутенерстве. Все считали, что после этого в Куршевель, где произошел инцидент с Прохоровым, никто не поедет. Однако по крайней мере на декабрь месяц состояние брони в отелях превышало все предыдущие годы в разы.

На эту тему
• Монтень времен супермаркета
• Постреляйте в пианиста
• Василий Аксёнов: «Литература – это ностальгия»
• Андрей Кнышев: «Нет нужды писать роман…»
• Книга о вкусной и харизматичной пище

– Какие места на земном шаре оставили у вас неизгладимые впечатления и почему?
– Испанский город Сантьяго-де-Компостелла и весь путь в его сторону, знаменитая дорога Святого Якова – об этом есть в моей книжке.

И испанский город Сан-Себастьян – там лучшие рестораны в мире. Ну и вся без разбору Франция. А практически вся Италия.

Про Италию с Францией в книжке тоже много чего понаписано.

– Вы, наверное, весь мир уже объездили. Где еще не были и мечтаете побывать?
– Есть такой остров в Тихом океане, к северу от Новой Зеландии, называется Факаофо. Земли там меньше, чем на подмосковном дачном участке. Там жители вместо собак разводят свиней. Религиозно поклоняются деятельной праздности. И солнце садится прямо в лагуну кораллового рифа.

– Человек, который работает ресторанным критиком, предъявляет повышенные требования к домашней еде? Вы любите готовить? Кто готовит в вашей семье?
– Я работаю ресторанным критиком, потому что предъявляю повышенные требования к еде. В том числе и к домашней. И это превращается в своего рода экзистенциальный вызов, потому что дома готовлю только я.

Жена даже не знает, где у нас в доме соль и перец.

– Расскажите немного о кулинарном фестивале в гастрономическом пабе «Простые вещи», инициатором которого вы выступаете.
– Было дело, я проводил кулинарные мастер-классы в магазинах «Глобус Гурмэ».

Выглядело это так. Я приходил в «Глобус», допустим, на Якиманке. Разжигал газовую горелку. Водружал на нее марсельскую супницу и варил в этой супнице знаменитый тайский суп том-ям, сопровождая этот не слишком, в сущности, зрелищный процесс сентиментальными анекдотами из жизни лимонной травы и своей собственной биографии.

Занятие это, при всей своей абсурдности, имело некоторый успех и резонанс. По крайней мере, паста для приготовления том-яма после моих мастер-классов из продажи исчезла. Покупатели смели ее за пару вечеров. Разумеется, я приписываю эту заслугу себе.

Так вообще проще жить. Все неудачи и все свершения надо заносить на свой лицевой счет. Благодаря этому жизнь пусть и не кажется медом, зато есть ощущение, что ты сам творец своей судьбы.

А это уже немало.

Я презентовал в «Глобусе», наверное, две дюжины рецептов. И все они в большей или меньшей степени представляли собой органическое единство восточной и западной стряпни, которое я для терминологического удобства стал называть «новой московской кухней». Или, еще короче, «кухней супермаркета».

Дело в том, что собственный опыт и меню большинства моих знакомых натолкнули меня на мысль, что современное московское меню в большей степени продукт ассортимента больших круглосуточных гастрономов и воспоминаний о заграничных поездках, нежели рецепты Елены Молоховец.

Даже в самых провинциальных магазинах сегодня куда проще купить соевый соус или рисовую лапшу, чем репу или свежий хрен.

Тайский суп том-ям – из перечной пасты, креветок, куриного бульона, кинзы и кокосового молока

Люди моего поколения, например, воспринимают суши уже не как экзотическую еду, а как совершенно заурядную, дежурную историю для быстрого обеда.

За последние 10 лет они привыкли не зависеть от рынка с его сезонностью и рассчитывают купить помидоров или там виноград хоть в январе, хоть в августе.

Логистика современной торговли научила моих современников мыслить глобально. По крайней мере в том, что касается кухни. И вот это – изменившееся кулинарное сознание – мне интереснее всего описывать и изучать.

Я сам жертва глобализма. И вою, когда в мае в гастроном вместо сезонной подмосковной редиски привозят вечнобелый дайкон. Я сам не нарадуюсь, что мир устроен глобально. Потому что дайкон – отличная вещь. И здорово, что его можно купить и в мае, и в августе.

В общем, моя приятельница, хозяйка кафе «Простые вещи», предложила мне материализовать все эти соображения в ресторанной кухне.

Что я и сделал. И продолжаю делать. Два раза в год по две недели работая шеф-поваром и готовя специальное меню, которое так и называется – «Кухня супермаркета». Из продуктов, которые можно купить в московских магазинах.

– Какие блюда можете назвать своими любимыми?
– Тайский суп том-ям – из перечной пасты, креветок, куриного бульона, кинзы и кокосового молока. И бифштекс. О бифштексе, кстати, в книге есть целая глава.

– Вы признанный эксперт в сфере туризма и гастрономии. Какой самый главный совет вы дадите своему читателю, который собрался в свое первое путешествие за рубеж?
– Не расстраиваться из-за пустяков. Будь это коммуникативные издержки или таможенные неувязки.

– Вы считаете свою книгу прежде всего развлекательной или познавательной?
– Мне хочется думать, что эта книга из тех, что развлекая поучает.

– Как вы думаете, может ли ваша книга вызвать раздражение, у кого?
– Надеюсь, что у многих. Раздражение повышает индекс цитируемости сильнее, чем одобрение.

– Есть ли у вас идеи новых книг?
- В ближайшем будущем я думаю выпустить кулинарную книгу «Кухня супермаркета», которая будет читаться как роман и при этом будет дьявольски полезна в домашнем хозяйстве.

– Какая книга произвела на вас наиболее сильное впечатление в последнее время?
– Повесть Чехова «Степь». Это самая современная, сильная и цельная вещь в русской литературе. По крайней мере, мне так показалось.

И это притом, что все ее составные части – отельные фразы и целые куски – все знают наизусть. Из них в школьном курсе русского языка составляли диктанты.

Но целое в этой книжке настолько больше набивших оскомину частей. Это как если бы кто-то подошел к моей домашней книжной полке и сказал: «Смотри, да вот же она – библиотека Ивана Грозного!» И это бы оказалось правдой.

– Расскажите, пожалуйста, о своей семье.
– У меня есть лучшая в мире жена. Ее зовут Татьяна. Она внучка поэта Долматовского, написавшего тексты всех главных советских песен, а еще она редактирует журналы и делает костюмы для театра «Практика».

И у нас есть дочь – Варвара. Ей год. Она занята изучением науки передвижения на двух ногах. Ее литературные интересы ограничиваются разрыванием на кусочки книг и журналов.

– Разделяет ли жена ваши интересы к гастрономии? Сопровождает ли в многочисленных путешествиях?
– Все серьезные дела мы всегда делаем вместе. Начиная от детей и заканчивая путешествиями. А уже что-то легкомысленное – вроде кухни и сочинения текстов – остается мне одному.

– Какие требования вы предъявляете к одежде и аксессуарам? Где предпочитаете пополнять гардероб? Можно ли в Москве одеться качественно, интересно и не очень дорого? Каким образом?
– У меня вкус выпускника американского колледжа, устроенного по принципу английской школы для мальчиков.

Кашемировые свитера, вельветовые пиджаки, барбуровские куртки, веллингтонские сапоги и джинсы. География гардероба у меня довольно пестрая.

Скажем, несколько вполне английского вида вещей я привез из Мадрида. Там есть масса мест, укомплектованных подобного рода одеждой. Местного производства и почти британского качества.

Что до Москвы, то здесь возможно все. При наличии свободного времени, нужных адресов и иезуитской предусмотрительности. Покупая, например, хорошие ботинки на зиму поздней весной. И имея жену – художника по костюмам.