Феномен Дюма

1 Дюма = 20 кг Ленина

Проще всего было найти трилогию про мушкетеров. Труднее – сериал про «Королеву Марго». Чуть меньше ценились всякие маргинальные «Асканио» и «Учитель фехтования». Текли слюнки от недоступной эпопеи из четырех книг: «Жозеф Бальзамо», «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни», «Анж Питу». Совсем уж загадочной казалась «Женская война».

При приёме макулатуры четко давалось понять, что не следует сдавать «на вес» собрания сочинений Ленина и труды «классиков марксизма-ленинизма

Критики упорно дразнили читателей упоминанием – казалось, таких заманчивых! – произведений практически в любой вступительной статье. Счастливчики, познакомившиеся с этими романами в дореволюционных изданиях, гордились своим «эзотерическим» знанием.

Венцом полиграфического воплощения мечты книголюбов стал красный двенадцатитомник, выпущенный на излете советской власти, в начале 80-х. Вместо размытого шрифта провинциальных изданий, которым перепадал лакомый кусок – разрешение на издание заведомого бестселлера, что способствовало перевыполнению плана и обеспечивало премиальные, – тома увеличенного формата, с золотым тиснением, на хорошей бумаге. Страшно даже подумать о том, сколько стоило это собрание сочинений, тем паче что выходило оно в так называемой «библиотечной серии» и в продажу, не говоря уж о подписке, не поступало.

Немного о ценах. «Три мушкетера» стоили «с рук» 10 рублей. Это одна десятая средней зарплаты, мало кто мог себе позволить такую роскошь. Цены на другие книги были выше (а «Граф Монте-Кристо» – в двух томах, а «Виконт де Бражелон» – в трех). Да, была еще одна забавная возможность заполучить вожделенные томики – у счастливцев, чьи города попадали в список экспериментальной практики обмена «книг повышенного спроса» на макулатуру. Даже помню вес, обеспечивающий гарантированное право на книгу, – 20 кг.

При приёме макулатуры четко давалось понять, что не следует сдавать «на вес» собрания сочинений Ленина и труды «классиков марксизма-ленинизма». Но народ был нетактичен и ограничивался сдиранием приметных обложек, хотя и терял при этом в граммах.

Неудивительно, что Дюма стал одним из самых издаваемых авторов, когда преграды рухнули и право на книгоиздание перешло в частные руки. Собрания сочинений в 12, 15, 35, даже 50 томах очень быстро насытили читательский голод. Так быстро, что ощущалось легкое разочарование – мы теперь всё получили, к чему стремиться, на что откладывать сбережения? Эти тома теперь пылятся в букинистических магазинах, и нового бума «мании Дюма» пока что не наблюдается.

Дюма — устаревший и актуальный

Сужу по своим детям – Дюма кажется им скучным и старомодным. Одолеть сотни страниц такой прозы – нелегкий труд для сегодняшних подростков, если они, конечно, не франкофилы и не фанаты эпохи Генриха IV или Людовика XIV. Такая же история с обычным набором детского чтения – Фенимором Купером, Жюлем Верном и Вальтером Скоттом, даже куда более легковесным Майн Ридом. Времена меняются, латинская пословица подтверждает свою правоту.

Или ставшие нам доступными впечатления от поездки Дюма по России сыграли свою роковую роль в падении популярности его книг? Взыграла гордость великороссов, когда мы прочитали, как графини пьют водку из самовара под развесистой клюквой?

На эту тему
• Семь причин триумфа «Гарри Поттера»
• Взгляд медузы
• Сэр Исаак Ньютон на грани плоского мира
• Урсула К. Ле Гуин: «В моей памяти живут многие миры…»
• Боги и сыщики, сектанты и пришельцы

Наверное, изменился необходимый в обществе уровень романтизма. Мелодраматические приключения героев Дюма оказались чуждыми современности, хотя и казались такими заманчивыми еще тридцать лет назад. Мы уже не можем ассоциировать себя с его героями, а это обязательное требование к популярному произведению.

Что осталось от обаяния Дюма? Вольное обращение с историей. На отечественной ниве словесности эту эстафету подхватил Валентин Пикуль, более удачных проектов подобного рода пока не наблюдается. Ностальгические авантюрные романы Аксенова и детективы Акунина – уже принципиально другая работа с историческим материалом.

Это и неудивительно, наша недавняя история слишком близка и по-прежнему опасна для легкомысленных трактовок. Её и так используют и в хвост и в гриву в соответствии с политическими задачами «на злобу дня», о сугубо художественном ее осмыслении, даже в авантюрных сюжетах, говорить пока не приходится.

Впрочем, и сам Дюма вовсе не был беспристрастен в своих романах, играя с намеками и аллюзиями на современные ему события. Прозаик был вполне ангажированной политической фигурой и не скрывал своих демократических симпатий, а ведь жить и писать ему приходилось в очень сложное для Франции время – в эпоху революций 1840-х годов, когда недолгая республиканская форма правления сменялась монархической реставрацией.

Второе ноу-хау великого француза – фабричный аспект производства художественной литературы. Не секрет, что количественный показатель творчества того или иного автора очень много значит для отечественного книгоиздания. Вернее, когда автор начинает что-то значить, этот аспект становится особенно важным.

Время от времени в прессе поднимается шум по поводу реального авторства проектов «Фридрих Незнанский» или «Марина Серова», но даже когда все карты раскрыты (в отношении Серовой, во всяком случае), это отнюдь не убавляет популярности и, соответственно, количества продаваемых экземпляров.

Александра Дюма с его «литературными неграми» уже давно переплюнули отечественные производители коммерческих текстов. А ведь еще так недавно объемы его творчества поражали воображение. Но разве скорость перьев сравнится с набиванием текстов на клавиатуре компьютера?

Но Дюма хотя бы редактировал или, как минимум, визировал «свои» тексты, чего нельзя сказать о многих современных авторах, будь они трижды реальными.