Тимофей Бордачёв Тимофей Бордачёв Нужно ли отгородиться от Центральной Азии

Страны Центральной Азии – это колоссальный резервуар человеческих ресурсов, отгораживаться от которого, изображая из себя прибалтов, было бы недальновидно. С другой стороны, Центральная Азия подвержена внешнему воздействию экстремистов и спецслужб стран Запада.

15 комментариев
Владимир Можегов Владимир Можегов Дугин объяснил саморазрушение Запада

Главный вопрос Такера Карлсона Александру Дугину был сформулирован предельно четко: почему западная цивилизация вдруг ополчилась на саму себя и занялась саморазрушением? Ответ Дугина был столь же предельно четким.

0 комментариев
Андрей Медведев Андрей Медведев Особая речь Путина

Прямая трансляция благодарственного молебна в ходе инаугурации президента – это ведь не только обозначение курса и смыслов следующих шести лет. Это главная присяга, выше которой нет, Тому, кто спрашивает особым спросом.

11 комментариев
Сергей Худиев Сергей Худиев Дело доктора Буяновой – важный прецедент

Оскорблять вдову павшего воина было бы совершенно вопиющим, бессовестным поступком – по любым человеческим меркам. Для врача это было бы, к тому же, проявлением полной профнепригодности. Это заслуживало бы увольнения с волчьим билетом. Но преследовать человека по уголовной статье за слова, предположительно сказанные с глазу на глаз – значит, полагать начало совершенно новой практике.

49 комментариев
12 декабря 2007, 09:34 • Культура

Свой бог

Свой бог
@ imwerden.de

Tекст: Дмитрий Воденников

Ян Сатуновский – выдающийся поэт ХХ века, который открыл для современной поэзии столько дверей, что его влияние на ныне пишущих невозможно переоценить.

Родился в 1913 году, умер в 1982-м. Почти неизвестен широкой публике. Жил в городе Электростали. Работал инженером-химиком. Писал гениальные стихи. В том числе верлибры и акцентно сложно организованные стихи, которые наша туповатая критика, если бы прочла, назвала бы, наверное, странными. У нее ведь всё – странное. Но она их не читает. У нее «другие любимые авторы» (с). Как у Велюрова. Но не о них речь.

Родился в 1913 году, умер в 1982-м. Жил в городе Электростали. Работал инженером-химиком. Писал гениальные стихи

Итак, вот оно – одно из стихотворений Яна Сатуновского.

И как от угля, в темноте горящего,
мне глаз не отвести никак от этого
на первый взгляд невзрачного,
от зряшного, на первый взгляд, цветка.

Самое поразительное в этом стихотворении (а это именно не отрывок, а целое стихотворение) то, что там все «кажется». Например, кажется, что есть рифма.

И если «никак» и «цветка» еще формально могут быть названы рифмой (хотя все равно ее не случается, не выстукивается), то «горящего» и «невзрачного» – уж точно нет.

И не спасает тут запрятанная в начало последней строки внутренняя полурифма «зряшного». То есть все как будто на месте. А рифмы нет. (Прочитайте вслух, сохраняя строфику в интонации, и вы поймете, о чем я.) И это просто восхищает.

Даже не тем восхищает, что Сатуновский один из первых угадал (понял кончиком языка, потому что Бродский, сильно младший его современник, еще старательно эти искусственные рифмы подбирал), что рифмы теперь – это только смыслово необходимые слова (но только эти слова и только тут). А не полные школярские совпадения звучания.

И уж тем более не специально сконструированные.

И уж точно не тем, что с той поры прошло по крайней мере 45 лет (стихотворение написано в 1959 году), а критика (с которой все началось) до сих пор слабоумно твердит о неточных рифмах у лучших теперешних поэтов.

А тем, что, несмотря на то что там НИЧЕГО нет: никакого совпадения, никакой рифмы, – когда ты читаешь, тебе КАЖЕТСЯ, что это классическое стихотворение. Совершенный «Пророк» Пушкина. Огромный, горящий, вываливающийся на тебя гигантский цветок. (Который на самом-то деле – маленький.)

Это так всегда бывает с гениальными стихами.

Мужественно: утром пить водку натощак (предпочитаю кофе).
Мужественно: состоять по меньшей мере референтом замминистра.
Вот так. Тик и так.
А я вхожу с авоськой, соль, мыло, лук.
На, пырни меня своими всевидящими, всененавидящими.

Я тоже помню эти (уже на излете застоя, когда был школьником) авоськи с мокроватым государственным луком. И картошку в коричневатых пакетах по три килограмма. И дяденек и тетенек с этими самыми авоськами и хозяйственными сумками…

И кажется, что тут про референта замминистра (он же – продавщица, ненавидящая и презирающая всех, потому что «вас много, а я одна»).

Или даже вообще про государство. (И уже нет особой разницы, что у тебя в руках – авоська с луком или тележка из супермаркета, – все равно пырнет. И тогда, и сейчас.)

Но на самом деле это про общего бога.

Он ведь тоже нас – пырнет. Всевидящими. Всененавидящими.

И только СВОЙ бог – простит.

..............