На радиоволне Китупа

С цветных листов формата А4 на тебя таращатся головастые типы, похожие на мультперсонажей. Такого рода рисунки можно увидеть в детских альбомах, на партах, на заборах и тротуарах. Словно ребенок накарябал на полях тетрадки: хулиган, пижон, модница… Как шуточно воскликнули знакомые художника, узнав, что он увеличил и размножил арт-героев на ксероксе: «Так это не оригиналы!» Это – «Веселые картинки», только в примитивной манере.

Уже лет двадцать Илья как художник и поэт работает в стиле, который условно можно назвать «инфантильный треш

Сам кучерявый автор, прибывший на презентацию из Германии, напоминает (несмотря на то что уже не мальчик, но муж) одновременно двух героев легендарного детского журнала: Гурвинека и Самоделкина. Как выяснилось из разговора, любимыми персонажами художника являются «генетически» близкие им: мальчик-фасолька и робот. Один – вечное дитя, другой – его электромеханический слуга.

Уже лет двадцать Илья как художник и поэт работает в стиле, который условно можно назвать «инфантильный треш» – игрушка бывших детей СССР (периода постмодернизма в постимперии).

Герои произведений Китупа – школьники, солдаты (хочется сказать – солдатики), мутанты, роботы, электроприборы. Автор, словно завзятый футурист, верит в силу электричества. Постмодерн от художника потребовал жертв и посерьезнее комиксов: в музее актуального искусства Аrt4.ru выставлен «Черный квадрат» Китупа с надписью «Героин». Черный квадрат – апокалипсический символ. А в таком виде и причина «конца света» указана. Пользуясь присутствием автора, уже 10 лет живущего в Берлине, интересуюсь его собственной трактовкой данной работы.

Перед «допросом» хочу заметить, что от Ильи и его картинок, несмотря на их трешевый запал, исходит какое-то странное умиротворение. Это состояние можно почувствовать, когда видишь, допустим, ребенка, старательно что-то выводящего акварелью. Или когда он, открыв рот, смотрит мультик. Внутри детей в такие моменты – абсолютный, слегка восторженный покой. Когда становишься взрослым, секрет этого состояния теряется. У Китупа, похоже, он остался.

Постпостмодерн

– Насколько вам близок прикол? Или вы это все серьезно?
– Я всю жизнь развлекаюсь в свое удовольствие. Я всегда занимался веселым, юмористическим и сатирическим искусством. Как в живописи, так и в графике.

– «Героин», что в Art4, веселым, прямо скажем, не назовешь. Какова идея этого холста?
– Героин, как известно, – тяжелый наркотик, с которого трудно соскочить, и люди часто погибают. Современное искусство (оно аллегорически и представлено в виде «Черного квадрата») тоже являются серьезным «наркотиком», с которого почти невозможно соскочить. Я подсел на «Черный квадрат»!

Я начал рисовать их для моего шестилетнего сына

– «Черный квадрат» для вас – точка отсчета или дыра?
– Допустим, точка отсчета. А если хотите, дыра.

– Для себя вы этот вопрос решили?
– Нет. Мы, художники, работаем образами, а не решаем проблемы.

– Интуитивно?
– Конечно. Художник должен в первую очередь чувствовать. Безусловно, кое-что нужно просчитывать, чтобы не сделать плохую работу.

– Как создавалась серия «малюток»?
– Я начал рисовать их для моего шестилетнего сына. Заполнив лист наполовину, понял, что это гораздо интереснее, чем просто подарок ребенку. Я стал сильнее стараться, и в результате получилось три листа, заполненных «малютками». Какие-то из них я выдумал, какие-то коренятся в масскультуре. Несколько персонажей, вероятно, – портреты знакомых. Для того чтобы устроить выставку, я выбрал ровно 40 персонажей. Увеличил их до формата А4 на цветном ксероксе, и получились достаточно монументальные вещи. Лучше было бы их увеличить до 2–3 метров.

– Кто ваши любимцы?
– Я многих люблю, но в первую очередь выделил бы мальчика-фасольку и крошку-робота.

– Есть ли персонаж, который напрямую ассоциируется с Китупом?
– Вы меня застали врасплох, поскольку из 40 персонажей нет ни одного в очках. Но больше меня, вероятнее, в маленьком роботе.

– Может, это связано с постмодерном, в русле которого вы работаете? В том смысле, что многое копируется из прошлого и воспроизводится автоматически?
– Эпоха постмодерна прошла, сейчас уже постпостмодерн. А насчет автоматизма, если бы вместо 40 малюток я нарисовал 4 тысячи, это был бы прямой автоматизм. А у меня несколько десятков различных серий, не считая картин. Они охватывают множество тем: домашние электроприборы, аппаратуру Hi-Fi, автомобили, автобусы. Весной я сделаю выставку, где будут представлены многие серии и комиксы.

В России, кстати, никогда не было нормальных комиксов. Мне на собственном примере пришлось отрабатывать всю историю их создания. С 1993 года я выпускаю журнал комиксов под названием «Пропеллер». Есть антивоенные, радио- и электрические комиксы. В марте в галерее Paperworks можно будет с ними ознакомиться подробнее.

– Электрические – это про роботов?
– И про радио и электроприборы. Там, к примеру, вилка гонится за розеткой. Хоть у меня и филологическое образование, с детства обожаю радио- и электроаппаратуру. Научную фантастику. Это великий мир, и он заслуживает внимания.

Счастье за марку

На эту тему
• Соколов поддержал соц-арт по-своему
• Охотники за фантомами
• Мода на вечное
• С изяществом вертолета
• Кандидатам на Кандинского!

– Вы продолжаете играться в электронные игрушки?
– Да, в виде рисунков, поскольку сам не в состоянии собрать мало-мальски приличный электроприбор. Не могу починить даже испортившийся выключатель. Но с удовольствием его нарисую.

– Кто основной потребитель ваших рисованных выключателей?
– К сожалению, небольшая прослойка продвинутой молодежи в Москве и Европе: дискотечные ребята, современные художники. Комиксы бесплатно рассылаются друзьям и знакомым, иногда продаются в специализированных магазинах. Разумеется, это не массовый продукт. У нас нет таких изданий с большими тиражами.

– На Западе комиксы самый массовый продукт, они даже перерастают в фильмы.
– Это раньше в Америке комиксы были самым массовым продуктом, сегодня – мультфильмы. А на первый план выходят авторские комиксы художников, которые издаются ограниченными тиражами в виде тетрадочек и толстых альбомов.

– По поводу техники рисунка: она у вас менялась с годами?
– Мой графический стиль существует уже лет 20–25. Он слегка мутировал, но вполне узнаваем. Мне в этом смысле трудно делать заказные вещи. Какую-нибудь серьезную иллюстрацию для журнала. Все равно получится забавный рисунок в моем стиле.

– И никакого отношения к тексту?
– Совершенно верно. Я плотно сижу на своей теме.

– Некоторые литературные персонажи «проваливаются» в виртуальные миры компьютерных игр. Вы бы хотели оказаться в мире своих рисунков?
– А я и так в нем живу. Чтобы не остаться навсегда в мире своего воображения, я вытаскиваю его реалии на бумагу, холст.

– У вас есть какие-нибудь комиксовые истории, которые вам особенно дороги?
– Все 22 выпуска «Пропеллера». «Про вилку и розетку», «Джимми-похабник», «Галлюцинирующий Ваня». Это надо видеть, это сложно пересказывать.

– Был ли какой-то конкретный случай, натолкнувший вас на создание определенного комикса?
– Мне нравится ходить по магазинам, где все продается за одну дойчемарку: клей, книжечки. Но никогда я не встречал маленький радиоприемник за одну марку. И тема истории была о том, что когда-нибудь найдется такой приемник, который будет настроен на одну волну и будет тихо что-нибудь играть.

– Какую волну предпочли бы вы? Или она адресована конкретно вам? «Сверху»?
– Да! А потом, может, я смогу транслировать ее другим – посредством комиксов.

– Получается, приемник такой уже существует?
– Не знаю как приемник, а передатчик – точно!