Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

13 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

17 комментариев
5 декабря 2006, 11:00 • Культура

На пределе возможностей

На пределе возможностей
@ Светлана Храмова

Tекст: Светлана Храмова, Амстердам

«Волшебная флейта» – благодатная почва для теоретических предположений и гипотез. Сюжет полон противоречий, каждое из которых может трактоваться десятью различными способами. Исследователи углубляются в явные и скрытые смыслы многоуровневой истории. При этом в опере столько обаяния и великолепных гармоний, что слушатель, даже совершенно не разбирающийся в тонкостях жанра, вряд ли всерьез озадачится перипетиями часто нелогичного либретто Э. Шиканедера, но неизбежно будет пленен и очарован музыкой моцартовского шедевра.

Опера густо населена персонажами, включая серьезного мудреца Зарастро, коварную и мстительную Царицу ночи, ее прелестную и мужественную дочь Памину.

Есть и красавец принц, идущий по дороге познания, – Тамино, и его свита – легкомысленный продавец птиц Папагено. Папагено в конце концов находит свою Папагену. Тамино проходит через испытания и обретает Памину, Зарастро получает несколько новообращенных последователей, а зритель уходит домой, мурлыча или насвистывая легко запоминающиеся моцартовские мелодии.

Атмосфера в опере напряженная. Время от времени появляются дракон, три руладистые феечки – служительницы Царицы ночи, компания поющих мальчиков-ангелов и задиристый хулиган Моностатос со приспешники.

Действие щедро присыпано пудрой изысков – очарованные животные, волшебные мухи, сомкнутые во испытание губы и, конечно же, путь указующие трели, тремоло и форшлаги волшебной флейты.

Моцарт написал «Волшебную флейту» в 1791году, сразу после Французской революции и совсем незадолго до смерти. Опера проникнута духом идей масонства, густо напичкана символами свободных каменщиков.

Сюжетная линия расцвечена ритуалами проверок и посвящений в тайну. Не удивительно, что музыковеды не устают анализировать гармонические и смысловые знаки оперы, находя в «Волшебной флейте» бесконечный источник для умозаключений.

Бетховен же считал эту оперу величайшим творением Моцарта. Просто потому, что в ней представлены все музыкальные формы, существующие на момент написания шедевра, – от простой песни до хорала и фуги.

Атмосфера в опере напряженная
Атмосфера в опере напряженная
В ноябре уходящего года в Амстердаме сценой для премьеры «Волшебной флейты» стал огромный зал Конгресс-центра RAI.

Место, прямо скажем, для оперы неожиданное. Беглый взгляд на красочные и броские афиши укреплял в ощущении, что заезжая труппа дает несколько оперных представлений, а монументальность постановок требует большого сценического пространства.

И устроители не сомневаются, что зрители заполнят вместительный зал до отказа.

Даже некоторое удивление вызвал тот факт, что все участники постановки живут и работают в Голландии. Приглашена из Германии только исполнительница партии Царицы ночи Катаржина Дондальска.

Она – блистательная оперная дива польского происхождения, обладательница колоратурного сопрано, позволяющего чисто и без труда одолеть головокружительную высоту знаменитых нот «Queen of the Night».

Увертюра к опере сопровождается коротким и полным юмора фильмом о сотрудничестве Моцарта и Шиканедера во время создания оперы. Фильм снят специально для этой постановки нидерландскими мастерами видеоарта Хенком Хазелахером и Жаном Пронком.

Огромный экран применяется на протяжении всего спектакля и создает – нет, не параллельное действие, – он комментирует, служит смысловым мостиком, используется для слайдовой проекции. Причем очень тонко, остроумно и уместно используется.

Нынче применение мультимедиа не редкость, а вот обоснованное и умелое, «в тему» – скорее исключение, чем правило. Для создания декораций и костюмов, которые способствовали превращению спектакля в эффектное зрелище, приглашен Азиз, известнейший топ-дизайнер Голландии, автор ярких коллекций одежды, неутомимый экспериментатор в области высокой моды и концептуального современного искусства.

Спектакль обрадовал. Стильностью, легкостью, взаимосвязанностью отдельных частей и четкой логикой постановки. А главное – умелым и точным следованием звуку и ладу моцартовского творчества.

Не наблюдалось попыток сделать палитру сценических средств интересней и разнообразней музыкального материала. И явно ощущалось стремление постановщиков найти современное сценическое решение, адекватное гениальной партитуре. Солидно сделано. Задорно сделано. Очень дорого.
И со вкусом.

В конце спектакля зрители устроили шумную овацию, долгое время не расходились и аплодировали. Окружив сцену и стоя в проходах зала, приветствовали исполнителей и оркестрантов, седовласого дирижера Яна Стулена, продюсера Саима Симсека и режиссера спектакля – молодую очаровательную даму по имени Махтелд ван Бронкхорст, с которой мы на следующий день встретились для небольшого интервью после премьеры.

- В «Волшебной флейте» заняты преимущественно голландские певцы и музыканты, что в Амстердаме сегодня скорее исключение, чем правило. Это принципиальное условие для постановки?
- Продюсер Саим Симсек – энтузиаст. Он создает не просто антрепризу, а сильную отечественную труппу. В Голландии развит предрассудок – считается, что все заграничное лучше и качественнее. Это не так.

Конечно, опера – дорогое удовольствие, продюсеры и постановщики хотят подстраховаться, приглашая звезд из-за рубежа. Но я согласна с Саимом – мы можем своими силами сделать сложнейшие произведения.

С большим успехом прошла первая работа Viable entertainment – опера Д. Верди «Набукко», в репертуаре этого сезона, кроме «Волшебной флейты», «Отелло» Д. Верди, «Рондина» Д. Пуччини.

Премьера «Волшебной флейты»
Премьера «Волшебной флейты»
- Как видится дальнейшая судьба постановки «Волшебной флейты»? Судя по всему, у продюсера далеко идущие планы.
- Планы «Флейты» пока ограничиваются пятью вечерами в RAI. Дальше все будет зависеть от того, как примет этот спектакль публика, как отреагирует пресса.

Надеюсь, что будущее у компании Viable entertainment интересное, во всяком случае, подход в высшей степени профессиональный. Конгресс-центр, разумеется, создавался не для оперных спектаклей. Но выбора пока нет.

Театральных залов, полностью отвечающих требованиям акустики, всего три в Амстердаме. Втиснуться в их расписание с регулярными репетициями и спектаклями нет возможности. В случае успеха предприятия компания планирует строительство нового театра.

- Премьера состоялась. Вы довольны исполнителями?
- Да, вполне. Органичностью артистов, драматическим мастерством. В стране есть престижные призы и музыкальные международные конкурсы вокалистов.

В «Волшебной флейте» заняты лауреаты этих премий и конкурсов. Певцы с обширным репертуаром, включавшим необходимые партии: Ханнеке де Вит – Памина, Паскаль Питти – Тамино, Памела Хюйвелманс – Папагена, всеобщий любимец Маттей ван ден Вурд – Папагено, Хуберт Клаасенс – Зарастро – кажутся мне и вокально и актерски идеальными попаданиями.

Дирижер Ян Стулен, руководитель The Opera Philarmonic, оркестра антрепризы, настоял на приглашении Катаржины Дондальской. Получился блестящий исполнительский ансамбль.

Это странно звучит – мы считаем смелой идеей, даже вызовом участие преимущественно отечественных певцов. При этом продюсер – человек, действительно одержимый идеей создания национальной оперной труппы, – успешный бизнесмен турецкого происхождения.

Как и дизайнер Азиз, родившийся в Марокко, он живет уже много лет в Нидерландах. Получается, – смеется Махтелд, – что у нас представлены все основные национальные группы Голландии. И даже в реально существующей пропорции.

- Столь монументальную работу вы делали впервые. Почему постановку оперы предложили именно вам?
- Опера – штука дорогая, рисковать никто не хочет. Получить большую постановку трудно. Мне помог случай. Продюсер пригласил Яна Бауса, уже в течение сорока лет режиссера Нидерландской оперы.

Но Баус, один из моих учителей, занимался в тот момент другим спектаклем и вынужденно отказался. Его рекомендация и напутствие: «Ты уже готова, иди и делай эту работу. У тебя все получится» – оказались очень важны. Помогли поверить в себя. А продюсеру – доверять мне как режиссеру.

- Это традиция в Голландии такая – отдавать молодым большие постановки?
- Нет, ни в коем случае. Все как везде. Но я благодарна стечению обстоятельств. Ведь Ян Баус мечтал ставить эту вещь. Никакой артист, а тем более режиссер, не считает себя постаревшим, если он в силах работать. Есть несбывшиеся планы. До последнего дня. Это естественно.

Просто одна из традиций в Голландии – работать очень быстро. Постановка оперы, от первой рабочей спевки до премьеры – с декорациями, костюмами и цветными бесплатными буклетами, розданными каждому зрителю, заняла пять недель. Есть страны, где готовят спектакль значительно дольше. Мне бы стало скучно.

Музыкальная первооснова здесь «любых трактовок тяжелей»
Музыкальная первооснова здесь «любых трактовок тяжелей»
- Но это же очень короткий период, стрессовая производственная ситуация!
- Здоровый стресс дает хороший импульс для творческой работы. Нет возможности откладывать вдохновение на завтра. Выяснять отношения, капризничать. Профессиональная ситуация складывается. А имена дизайнера и фильммейкеров – выбор и условие продюсера.

- Вы не ощутили внутренний конфликт? Интересная перспектива работы, но нет творческой свободы?
- Нет, не ощутила, – смеется. – Я ощутила радость, что мы вместе делаем спектакль. Работы коллег я знаю давно и с выбором Саима целиком согласна. Это грамотный продюсерский подход – приглашать сильных профессионалов. Хенк – участник Каннского фестиваля в 1997 году, Азиз – широко признан как дизайнер, он автор головокружительно смелых проектов.

- В постановке много иронических деталей. Играючи обозначаются важные детали. Экран служит своего рода записной книжкой – намеками возникают и исчезают анимационные попугай и волшебные мухи, с помощью кино и элементов театра теней осуществляется проверка героев стихиями огня и воды. Кому принадлежали эти идеи?
- Ирония позволяет намекнуть, но не утяжелять. Музыка оперы задает ироничный тон, вы не находите? Это ключ к трактовке. А кто и что придумал – трудно сказать. Коллективно решали.

Следовали логике музыкального развития, пытались связать цепь событий в либретто – там не все так логично, как хотелось бы. Идея костюма, придуманного Азизом, – как в случае с драконом, который решен как огромная зеленая юбка Царицы ночи, даже со ступеньками внутри, – заставляла иногда мизансцену изменить.

Моя идея – использовать экран как дополнительное средство освещения. Но мы работали, понимая друг друга. Оттого в спектакле нет досадных несоответствий, на мой взгляд.

- Опера полна скрытых смыслов, история ее создания провоцирует искать все новые подтексты. О чем ваша «Флейта»?
- Произведение это так или иначе – музыкальное завещание Моцарта. Так случилось – это последняя опера гения.

Я думаю, что сюжетная линия, связанная с масонством, утратила актуальность. Нелепо эту сторону акцентировать. Задача режиссера – донести до зрителя историю, лежащую в основе написанной музыки. А также привлечь зрителя. Увлекать и развлекать. Придумать современную картинку, но не переусердствовать в выражении своего «я».

Музыкальная первооснова здесь «любых трактовок тяжелей». Если исполнительница партии Царицы ночи не возьмет положенные ей ноты или сделает это недостаточно хорошо, то запомнят только это. А не новаторство режиссера.

Вот жесткий ответ на вопрос, что стоит во-первых – постановка или музыка. Музыка важнее. А режиссура должна быть умной и точной.

Я делала эту историю как цепочку тестов для чистых и славных героев, центральных персонажей оперы. Испытания они с честью проходят. В финале объединены враги и друзья, участники жмут друг другу руки, но путь не закончен. Познание продолжается.
В декорациях намеки на фрагменты огромного количества книг. Это символы учености и напоминание об огромном количестве версий – по любому поводу, которые имеют право на существование. Поэтому слова Зарастро: «Кто не согласен с моим мнением – не достоин жизни» – вызвали недоумение творческой группы, но мы не вправе ничего менять.

Мы даем возможность задуматься. И в то же самое время это красивая и вечная сказка о любви. Поэтому в оформлении не обозначено время действия. Сказочные одеяния с легким намеком на силуэты и идеи того времени, когда создавалась музыка.

И не забудем, что наивная и юная Памина, преодолевая испытания, помогает положить конец противоборству Царицы ночи и Зарастро, а по сути – противостоянию женского и мужского начал. Найден баланс.

Это важный для меня смысловой мотив оперы.

Опера проникнута духом идей масонства
Опера проникнута духом идей масонства
- Женский подход к сюжету так или иначе присутствовал?
- Как стремление к гармонии, к уравновешенности всех элементов – да. Обладатели громких имен в оперной режиссуре – сплошь мужчины. Я, по сути, вторглась в мир мужской профессии. Приходится постоянно работать на пределе возможностей.

- Это не пугает?
- Вообще это смешно, но мы продолжаем жить в мужском мире. Я уверена с рождения, что профессионально женщина может делать все то, что и мужчина. А пугаться раньше, наверное, надо было.

Я начала работать как fashion-дизайнер. Потом поняла, что это не мое. Вернулась в университет изучать режиссуру. Интересовалась современным театром. Почти случайно стала в студенчестве работать как ассистент Пьера Ауди, художественного руководителя Нидерландской оперы.

Он режиссер высочайшего класса. Меня захватила оперная режиссура. Здесь безграничные возможности для развития, для эксперимента. И музыка, написанная гениальными мастерами. Режиссер должен ставить конгениально. Поневоле.

Меня захватывает каждая новая работа. Я не погружаюсь – ныряю в материал, разматывая клубки загадок. И помню, что задача – не уничтожить стиль произведения! Это профессия.

Получив «Волшебную флейту», я день-два переживала: такая ответственность! А потом сказала себе: «Стоп. Я профессионал. И я буду ставить спектакль». Все вернулось на место.

И потом, я много работала с выдающимися режиссерами. Это хорошая школа. О Пьере Ауди я говорила. Добавлю имена Вилли Деккера, Николаса Ленхоффа, Льва Додина, Питера Селларса, Давида Пунтни. А сотрудничество с нобелевским лауреатом Дарио Фо окончательно избавляет от дрожи перед авторитетами!

Махтелд ван Бронкхорст
Махтелд ван Бронкхорст
- Замечательная русская оперная певица Галина Вишневская недавно категорично высказалась о современных оперных постановках, где режиссеры позволяют вольное обращение с сюжетом: «Логично в этих случаях не менять либретто шедевров, а попытаться написать новую оперу – и делать в ней то, что заблагорассудится». Как вы к этим словам относитесь?
- Я полностью с ней согласна. Всегда восхищалась талантом Галины Вишневской, силой ее личности. Что касается меня, я строю «из» материала, а не приспосабливаю музыку и либретто к совершенно иным сюжетным коллизиям.

Но если англичанин Грэхэм Вик, прославленный режиссер, новатор, декларирует, что он не ставит оперу, если не удается перенести действие в современность, то это не значит, что я стану отрицать его творчество.

Работы Вика могут вызывать у меня восторг или неприятие, но я уважаю его талант и экспериментаторскую энергию. Список авторов спорных оперных спектаклей достаточно длинен.

Но благодаря таким новациям с жанра снято клеймо экспоната из лавки музейных древностей, постановки многих театров мира не один год держат статус аншлаговых. Вернулся зритель. Стал происходить процесс живого современного театра, за которым интересно наблюдать. И счастье – в нем участвовать.

Потому что – опять-таки спорное мнение, но не будем уподобляться Зарастро с его уверенностью, что он и есть истина, – создать новую оперу возможно, но сейчас, на мой взгляд, нет композиторов уровня Моцарта или Шостаковича.

И нет ощущения, что в скором будущем появятся. А проверенные временем опусы привлекают публику. Смелые трактовки шедевров, судя по всему, будут продолжаться. И споры вокруг постановок – тоже. Это нормально.

- Ваши планы?
- Сейчас делаю сразу три новые работы в двух разных театрах – не такие масштабные, но интересные. Продюсером третьей являюсь сама. Мечтаю, кстати, сделать собственную антрепризу – некоторый опыт уже есть. Но если снова появится неожиданное и творчески заманчивое предложение – откликнусь мгновенно. К будущему я отношусь с гибкостью, мои планы в любой момент могут измениться.

..............